Юность — это возмездие

«Отморозки» позиционируются как вторая часть дилогии об обреченности России (первой стала инсценировка сурковского «Околоноля»), но по сути, по настроению и драйву заставляет вспомнить его первый московский спектакль «Пластилин». Только в «Пластилине» мир убивал героя, а в «Отморозках» убивает целое поколение — или по крайней мере довольно большую его часть.

«Отморозки» были сыграны на «Винзаводе» (Цех белого), и это пространство намного органичнее для него, чем какой-нибудь академический театр со взрослыми актерами. Кирилл Серебренников, с недавних пор не только режиссер, но и мастер курса в Школе-студии МХАТ, несколько лет откладывал идею поставить Прилепина, пока у него не появились собственные студенты. Они так органичны в образе «радикально настроенной молодежи», что очень трудно представить себе их в какой-нибудь костюмной драме изъясняющимися высоким штилем.

Стиль «Отморозков» яростен и прямолинеен как плакат. Социальная правда легко монтируется с театральной условностью, драки — с трюками, а пресловутый verbatim кажется ироничной фантазией изощренного литератора. Чего стоит реплика певицы, которая продирается сквозь заваруху на репетицию в «Чайник» (Зал им. Чайковского, значит, речь идет о Триумфальной) и ужасается тому, как митингующий «кричит на связках». Легко превращаются в столы или кровати железные ограждения — главная примета расколотой России, которая может воссоединиться только в кровавой драке.

Не оставляет сомнения, перед кем расстилают ковровую дорожку: костюм от Brioni, характерная фразочка про раба на галерах, характерная брезгливость к оппоненту. Зато партийная принадлежность Гриши Жилина (Филипп Авдеев) и его товарищей режиссера, похоже, не волнует. Затравленные волчата, недоласканные, недолюбленные, подходящие для акций политтехнологов (впрочем, и те недооценивают их слепую ярость и «креативность», нарушающую все договоренности), заполняющие внутреннюю пустоту трескучими лозунгами про украденную родину, обреченные на отстрел, точно стая бешеных псов. Но — и это главное — не способные предавать и убивать. И вызывающие жгучую жалость — неудобное чувство для интеллектуальной элиты или сытого обывателя.

Ольга Фукс, "Ведомости" - 20.05.2011