Добрая «Традиция»

Русские смыслы нового фестиваля.

«Только так — блокируя разрушительные европейские процессы и при этом, держась на почтительном расстоянии от растленного либерализмом „славянства“, Россия может обрести будущность» — расширение философемы Константина Леонтьева «Россию надо подморозить» можно смело назвать альфой и омегой фестиваля «Традиция». Фестиваль состоялся 8 июля, и этот день по наблюдениям метеорологов стал одним из самых холодных дней лета.

«Традиция»‑2017 — дебют Русского Художественного Союза (РХС). Первая художественная акция, грандиозное действо, риски проведения которого, помимо прочего, связаны были еще с тем обстоятельством, что Русский Художественный Союз заявил о своем существовании всего лишь два с половиной месяца назад. Кроме того, медиа-мейнстрим продолжает править бал. Нет-нет, да и прислушаешься к вестям с лагун, призадумаешься: как же это так? как так случилось? почему мега-проект, инсталляции художников-фронтменов наших дней Гриши Брускина, дуэта Recycle Group и Саши Пироговой на тему Theatrum Orbis («Зрелище круга земного») с треском провалился на биеннале в Венеции? И снова, и снова, по отзывам очевидцев, разве что сквозняк гулял по Российскому павильону. Что ждать в таком случае от «Традиции»? Одно только слово — «традиция» для медиа-мейнстрима как красная тряпка для быка. Тревогой, изрядной долей сомнения в успехе мероприятия был проникнут и пост Эдуарда Боякова, инициатора создания РХС, который он дал в ленте фейсбука накануне открытия:

«Дорогие соратники! Мы заканчиваем подготовку фестиваля „Традиция“. Всё состоится, хотя сроки — рекордно короткие и нервов много уже потрачено… Времени, сил и средств на рекламу, увы, не было, как это бывает, когда запускаешь большой проект. А событие для РХС знаковое, все таки…»

И всё же, и всё же.

Русский Художественный Союз бросает перчатку. Делает вызов. 8 июля, в День семьи, любви и верности, известный еще как День святых благоверных князя Петра и княгини Февронии, в подмосковной усадьбе «Захарово» состоялся фестиваль «Традиция». Смотрите, завидуйте! «Наша идеология — из манифеста Русского Художественного Союза, — русский православный консерватизм, а если точнее — традиционализм. Нам нужен традиционализм не только для того, чтобы стоять, держаться корней. Нам нужен традиционализм и для того, чтобы, держась корней, идти вперед».

Девелоперская компания «Сити XXI век» накануне открытия «Традиции» объявила себя партнером фестиваля.

***

Мне видится мое селенье,
Мое Захарово; оно
С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой

Усадьба «Захарово» — имение бабушки Александра Пушкина по линии отца Марии Алексеевны Ганнибал. Здесь поэт провел свои детские годы, здесь впитал сюжеты будущей сказки «Руслана и Людмилы», здесь впервые услышал песню «Как во городе было, во Казани», что звучит сегодня со сцены Большого театра в великой постановке «Бориса Годунова» Голованова-Федоровского-Баратова. Собственно говоря, и сегодня в Захарово всё так, как было в детские годы Пушкина. Или почти так. Разве что тенистые рощи парка переросли в леса с могучими в три обхвата липами, а на волнах реки в инкрустации из цветущих желтых ирисов, покачиваются тени «преданий старины глубокой». В 1999‑м, в год 200-летия Пушкина, в усадьбе, в родовом гнезде поэта, был заново отстроен особняк Марии Алексеевны Ганнибал. Двухэтажный, с фронтоном и колоннами над входом, с «будочкой-бельведером» и неизменной анфиладой комнат, прохаживаясь по которой узнаешь: де были времена, когда под Москвой «существовали самобытные уголки, хранившие обычаи, родники чистейшей поэзии».

Существовали и — существует. Усадьба «Захарово» оказалась идеальной площадкой для фестиваля «Традиция». Её территория была поделена на сегменты:

«Ракушка. Сити XXI век». Место проведения концертов. В программе: ансамбли «Ихтис», Покровского, «Народный праздник», «Казачий кругЪ», Александр Ф. Скляр, Zventa Sventana, «Калинов Мост».

«Попов луг». Место встреч и выступлений Захара Прилепина, концертов Тины Георгиевской и Сергея Летова, юных стипендиатов фонда Юрия Розума, романсов в исполнении Нины Шацкой и поэтического спектакля «Лира храбрых» Эдуарда Боякова, созданного по мотивам двух книг — прилепинского «Взвода» и сборника стихов донецких поэтов «Я — израненная земля».

«Культбригада». Место интеллектуального штурма в уютной излучине реки. Лекции «Коммунизм как русская традиция» (Герман Садулаев), «Русские в Азии. От Скобелева до Советов» (Олег Шишкин); беседа с Евгением Спицыным, Александром Пыжиковым, Германом Артамоновым.

«Мансарда. Сити XXI век». Место для камерных бесед. Лекция-концерт Дмитрия Парамонова «Гусли — русский народный инструмент»; беседа о поэзии и христианстве с прот. Артемием Владимировым «Гений и добродетель»; Юрий Нечипоренко представлял новую книгу о Пушкине для подростков; «Иван Бунин и Алексей Толстой: спор о русском пути» — лекция Алексея Варламова.

Очевидно, заявленная программа «Традиции» привлекла незаурядные умы, влиятельных персонажей. И в идеале — требовала от гостя умения раздваиваться-растраиваться, чтобы разом побывать и в «Ракушке» и на «Поповом луге».

Протяжность русских народных песен сталкивалась с децибелами грохочущего рока и улетучивалась под саксофон Сергея Летова. Казацкая вольность встраивалась в споры о будущности русской цивилизации… Русский романс в вечернем часу, на открытой веранде рассеивал тучи войны на Донбассе, о которой публика расспрашивала Захара Прилепина… Прелюд Шопена тонул в рассуждениях прот. Артемия Владимирова: был встречный вопрос: нужны ли сегодня художники-обличители, ведь и Гоголь, и Салтыков-Щедрин обличали пороки государства Российского?! тогда как прот. Артемий Владимиров, вдохновенный, продолжал взывать к моральному и нравственному очищению: устал сегодня человек от разоблачений, тыканий его в пороки, в грязь; человек, он сам знает о несовершенствах, он жаждет любви, добра, щедрости душевной и долг художника — ему помочь. Тем временем в беседке на берегу реки разворачивалась фантасмагорическая картина. «Битва» умов, публика в которой становилась не только её свидетелем, но и соучастником. Критика Льва Данилкина с рассказом о семье Ленина минуты три уже как поторапливают, указывая на часы: регламент выступления — час! К старту готовятся историки Евгений Спицын и Александр Пыжиков. Но неугомонный Олег Шишкин, его выступление должно быть ещё позже, уже атакует своими вопросами и Данилкина, и Пыжикова, и Спицына. Слышны реплики: «Где вы это вычитали?!», «Какие архивные документы использовали?!»…

В какой-то момент вся эта полифония, да еще под программу обучения детей ремеслам на детских площадках, выстраивается в единое полотно, приобретает черты и форму ковра-самолёта как неизбывную мечту русского человека о райских кущах, о чертогах, где нет ни печали, ни воздыхания.

…Как корабль назовешь, так он и поплывет. Корабль под названием фестиваль «Традиция» отчалил от берега в усадьбе «Захарово» в то время, когда самыми выдающимися людьми всех времен и народов страна назвала Сталина, Путина и Пушкина. И пожелать «семь футов под килем» проблемы не составляло. Весь день шел дождь. Проливной шел дождь, укутывая гостей и участников фестиваля в кисею, сотканную из дождевых нитей.

Ближе к полуночи, когда «Сон Людмилы» — театральный перформанс на воде уже состоялся, а залпы фейерверка вот-вот должны были окрасить гладь реки в цвета малявинских сарафанов, дождь как будто бы перемешался со снегом… Снежинки засверкали, как светляки. Эдуард Бояков, продюсер, режиссёр, демиург настоящего действа выглядел несколько уставшим, но довольным.

— Велики ли были риски «Традиции»? — обратилась к нему с вопросом.

— Признаться, риски были огромные. Конечно, накануне мы делали вид, что фестиваль состоится при любой погоде, как в футболе говорят. Но на самом деле и погода нас беспокоила, и боялись мы, что в дождь никто не придет, и со стороны местных чиновников поступали к нам недобрые сигналы… Но мы рискнули. Хотя мотивация уже не совсем была ясна. Очевидно, летний фестиваль должен быть фестивалем развлечения, отдыха. И мы мечтали вот эту огромную поляну перед музыкальной площадкой отдать желающим полежать на пледах. Мы представляли, как приезжают они в Захарово со своими корзинками, в которых морс, лимонад, хлеб, бутерброды… мы специально договорились с фольклорными коллективами на проведение на этой поляне хороводов… Но, как вы сами понимаете, при +11^оС и непрекращающемся дожде на пледах не полежишь, хоровод не очень-то и проведёшь… Но теперь, я счастлив, что мы рискнули. Фестиваль состоялся. Никто из нас не ожидал, что приедет около трех тысяч человек. И теперь мне хотелось бы каждого лично поблагодарить за участие.

***

Ну, а теперь, заметки на полях. Фрагменты блиц-интервью «ЗАВТРА» с участниками фестиваля.

Захар ПРИЛЕПИН. Архаика и прогресс? Об этом не раз я говорил, ссылаясь на Дмитрия Сергеевича Лихачева, который писал, что в древнерусской культуре понятия прогресса не существовало, что древнерусская литература, по сути, переписывала один и тот же текст, добавляя какие-то новые исторические события: вот победа, вот еще один святой… Чем дальше от Рождества Христова, тем дальше мы от истины, и поэтому в России, утверждал Лихачёв, не было понятия прогресса, а было понятие «быть как „передние“ князья». Вот так мы воспринимали истину, так мы воспринимали поступательный путь. Всё время идти вперёд, оборачиваясь головой назад, воспроизводить ту модель мужества, достоинства и чести, которую выказывали люди, создававшие Русь, Россию.

Под понятие «архаики» подгоняется сегодня всё. Сейчас архаика уже — брак между мужчиной и женщиной. А когда я писал свою книгу «Взвод», где на неоспоримых примерах показывал, что для литераторов «золотого века», то есть предпушкинской и постпушкинской поры, не было бы никакого выбора, никакой рефлексии даже на тему: кто прав в настоящих украинских и сирийских конфликтах, мне говорили: «Захар, ну это всё архаика! это позавчерашний день! У нас сейчас новые времена настали, сейчас всё по-другому. Ты должен прекратить свои этнические рефлексии, успокоиться, понять, что мир стал общий и общечеловеческий». А почему я должен успокоить свои этнические рефлексии, а Украина не должна? Почему в сторону Украины не обращаются, мол, прекратите это своё «Украина понад усе», прекратите своих новых героев вытаскивать, а старое ломать. Или это уже не архаика, а — прогресс?

Алексей ВАРЛАМОВ. Конечно, само название фестиваля — «Традиция» и круг участников, сюда приглашенный, позволяют говорить о том, что в той или иной степени они принадлежат какому-то единому направлению. И это — очень широкое направление. Да, здесь «русский дух, здесь Русью пахнет». Но всё-таки Русь — в широком смысле этого слова, это, скорее, имперская Русь. Это — Россия. В этой России есть место не только русскому народу, но и другим народам. И вот эта симфония национального начала и имперского, на мой взгляд, и может быть устремлением, важной характеристикой фестиваля.

Тина ГЕОРГИЕВСКАЯ. Мы живём очень линейно. Мы смотрим в будущее, строим планы, мы оглядываемся, рефлексируем по поводу прошлого, мучаемся и болеем этим прошлым, переживаем за будущее, но существования в настоящем избегаем. Тогда как любая традиция — это существование именно здесь и сейчас. Её не возродишь реконструкцией народных промыслов, песен, это совершенно другая практика. Я бы сказала, что она и молитвенная, и телесная. Я не уверена, что прежние традиции возможно восстановить в полной мере. Но я абсолютно уверена, что корни тех прежних традиций очень трудно убить. Невозможно убить. И вот они дадут всходы настоящих традиций.

Александр СКЛЯР. Дело не в жанре, который избрал музыкант. Дело в том, как он осознаёт себя в стране и мире. Моё глубокое убеждение, что даже если ты начинал в отрыве от традиции, предположим, играл рок-н-ролл, который, как известно, пришёл к нам с Запада, то всё равно неизбежно придёшь к нашей традиции. Потому что когда мы поём на русском языке — мы несём русские смыслы, а русские смыслы невозможно взять в отрыве от традиции. Они уводят нас в традицию. А слово ведёт тебя уже и к другому музыкальному осмыслению. Лично для меня таким поворотным моментом стало осмысленное освоение творчества Александра Вертинского. Вот я начал просто петь Вертинского с эстрады, но неожиданно Вертинский во всём на меня стал влиять. Я стал совершенно по-другому относиться к слову. Я стал иначе воспринимать своё пребывание на сцене. И это отразилось в моей рок-н-рольной ипостаси. Я думаю, что у каждого музыканта, конечно, этот путь индивидуален, но он неизбежно приводит к традиции.

Что касается моего ощущения настоящей «Традиции», то я очень обрадован, как здорово работала музыкальная площадка. Для того чтобы хорошо донести музыку до аудитории, нужен очень качественный аппарат. Как только я приехал в Захарово, то услышал великолепный звук выступавшего коллектива «Партизан-FM». С большим удовольствием их послушал, а потом узнал от нашего звукорежиссёра, что на сцене стоит один из самых лучших аппаратов. Вот это очень важно. Мы должны по всем параметрам быть на высоком уровне — и по составу участников, и по технической оснащённости.

Есть такой штамп, навязанный нашими оппонентами, который подразумевает, что всё из России должно быть этаким домотканным, посконным с отрицательными коннотациями слов. Но как только выясняется, что человек не просто имеет отношение к традиции, но оно глубоко, и он может за себя постоять, и себя объяснить через творчество — то это вызывает откровенную злобу. Да, мы не вписываемся в навязываемый нам штамп. А с какой стати нам в него вписываться?! Мы живём так, как мы живём. Мы действительно считаем нашу страну великой. Мы действительно считаем великой русскую культуру. И раз мы так считаем, то и себя под это встраиваем, каждый на своём месте. «Традицию», как и «Бессмертный полк» — не остановить.

Марина Алексинская
Газета «Завтра», 11.07.2017