Захар Прилепин: «Если Россия граничит с Богом, то Прибалтика находится где-то посередине»

Антироссийские настроения во многих постсоветских республиках привели к тому, что от этих республик отворачивается значительная часть граждан России. Все громче звучат голоса экспертов, которые призывают россиян не питать иллюзий насчет братских народов Украины, Латвии, Литвы, Эстонии. Действительно ли отношения РФ с этими странами испортились навсегда? Об уважении к украинству, национальных интересах России и сотрудничестве с Прибалтикой аналитическом порталу RuBaltic.Ru рассказал знаменитый российский писатель и публицист Захар ПРИЛЕПИН: 

— Г-н Прилепин, в 2014 году Вы объявили перемирие российской власти. Какова судьба этого перемирия спустя четыре года: Вы его продлеваете, прекращаете или готовы установить прочный мир?

— Это просто фраза, брошенная мной в определенном контексте. Понимаете, я никогда не воевал с российской государственностью, но у меня всегда были вопросы к определенным тенденциям, к тому порядку вещей, который установился в 1990-е годы. Либерализм, особенно в российском изводе, я не воспринимаю, смириться с ним мне крайне сложно. Поэтому любые либеральные тенденции вызывают у меня разные чувства, от неприятия до раздражения. Это было и это остается. Но я отдаю себе отчет в том, что являюсь сыном своего государства, и против некоторых вещей выступать никогда не буду в принципе.

Я думаю, что это традиционная позиция русского писателя. У Александра Сергеевича Пушкина и Сергея Александровича Есенина была масса вопросов к действующей системе власти, и при этом их связь с Родиной была нерасторжима.

Сегодня мы видим и либеральных психопатов, которые кричат, что все продались Кремлю, и государственных патриотов которые чуть что — обвиняют всех в «оранжизме». И с одними дураками не о чем говорить, и с другими. Поэтому мы живем в сложном мире, каким он всегда был и остается до сих пор.

— Пару лет назад мы наблюдали попытки начать культурный диалог между Украиной и Донбассом. Украинский «17 канал» организовывал телемосты с Донецком и Луганском. Во время одной из передач общались донецкие и украинские писатели, а член Союза писателей ЛНР Елена Заславская по приглашению Сергея Жадана даже приезжала на конференцию в Харьков. Но на этом все закончилось. Это закономерный итог? Диалог невозможен?

— Диалог возможен с определенной частью украинской культурной элиты. Но эти люди не станут вслух говорить о своих взглядах, потому что им за это в буквальном смысле могут нанести очень серьезные увечья.

Я веду тайную переписку с рядом украинских деятелей культуры, очень заметных и очень известных. Они прекрасно все понимают, хотя и вынуждены молчать (пример Олеся Бузины у всех перед глазами). В отличие, кстати, от российских культурных деятелей, которые могут говорить все что угодно и поддерживать не только отдельных людей вроде Савченко и Сенцова, но и украинскую агрессию на Донбассе (ныне политический деятель Украины Надежда Савченко была осуждена в РФ за причастность к убийству журналистов ВГТРК, украинский режиссер Олег Сенцов осужден российским судом по обвинению в терроризме — прим. RuBaltic.Ru).

Очень сложно вести конструктивный диалог, когда у вас такая колоссальная разница в реальных демократических институтах, в возможностях открыто высказывать свое мнение. Но как только произойдет какое-то замирение или переформатирование украинской власти, мы вдруг выясним, что у нас на Украине огромное количество друзей и деятелей культуры, которым отвратительна была позиция условных Бориса Херсонского или Андрея Куркова (украинские писатели, известны своей антироссийской позицией — прим. RuBaltic.Ru).

— Во время одного из телемостов украинские и донецкие писатели сошлись во мнении: если ты разговариваешь на языке ненависти, то лучше тебе вообще ни о чем не писать. Вы задавались вопросом, на каком языке нужно писать — на языке мира или языке войны? Или этого разделения не существует?

— Разумеется, язык ненависти существует. Взять того же Аркадия Бабченко — он только на этом языке и разговаривает. «Не скорблю» — его второе имя.

Меня же с 2014 года самые ретивые патриоты (которые до Донбасса, как правило, ни разу не доезжали) обвиняют в украинофилии, в призывах поддерживать украинскую культуру; условно говоря, в том, что я любитель вышиванки. Потому что я с самого начала был уверен: с украинцами нужно вести диалог. Нужно поддерживать Украину, украинскую культуру и украинство как таковое. И я не воспринимаю тезис о том, что украинство придумано как антироссийская идеология. Мне это кажется чуждым и ложным.

Чем спокойнее мы будем говорить о том, что уважаем и верим в украинство Ковпака, Леси Украинки, Тараса Шевченко, в украинство того полумиллиона галичан, которые воевали в составе Красной армии, и тех украинцев, которые в гражданскую войну были на стороне «красных» и брали власть в Киеве, тем скорее мы сможем найти язык понимания.

Радикальная уверенность в том, что на Украине все сошли с ума, неадекватна. Это нездоровое мироощущение людей, которые зачастую не знают внутриполитического украинского расклада. Я убежден, что даже сейчас до половины населения понимает чудовищность майдана и отвратительность происходящего в Донбассе.

— То есть ксенофобия присутствует не только в украинском обществе, но и в российском?

— Сравнивать некорректно. Все-таки в процентном соотношении количество агрессивных, возбужденных и психопатичных людей на Украине гораздо выше. Там оно измеряется в сотнях тысяч, а у нас — просто в сотнях. У нас есть 25 блогеров и небольшое количество сочувствующих им людей, а на Украине — многотысячные зигующие колоны и колоссальное количество откровенно инфицированной интеллигенции. Но, повторюсь, огромные массы украинского населения смотрят на это с болью, ужасом и недоумением.

— Комментируя события в Армении, Вы говорили, что эта страна в экономическом плане не нужна России, но ей нужно заниматься. Это утверждение распространяется и на другие постсоветские страны?

— Наши армянские слушатели сильно возбудились, когда я озвучил, на каком месте в торговом балансе РФ находится Армения, и заявил о сложности использования там военных баз. Они решили, что это моя категоричная точка зрения, и принялись обвинять меня во всех смертных грехах. Но я, по сути, пародирую российскую власть, которая о постсоветском пространстве (или о большей его части) рассуждает сугубо материальным образом.

На самом деле я полагаю, что любого рода экспансия (культурная, дипломатическая, географическая) — вещь благая вне зависимости от материальных расчетов. Это неизбежная задача России. Нам от нее никуда не деться, таков наш крест.

— Сейчас популярна другая точка зрения, особенно в контексте стран Балтии: дескать, России больше и в голову не придет присоединять Прибалтику, кормить ее, вкладывать в нее ресурсы…

— Я не разделяю такой подход. Американские и европейские игроки отчего-то не стыдятся кого-то кормить, и у них нет никаких сложностей с размещением в этих странах военных баз, НКО, культурных центров. А мы вдруг стали такие экономные!

Вы должны были заметить: Советский Союз, что называется, кормил колоссальную часть планеты, а потом мы весь этот балласт с себя сбросили. Но я бы не сказал, что мы стали во много раз лучше жить. Сегодня сложно сопоставлять российский уровень жизни и советский, хотя очевидно, что уровень социальной защиты у большинства населения раньше был выше и стабильнее. Поэтому все призывы кого-то сбрасывать и от чего-то отказываться — от лукавого.

Я за взаимодействие с Прибалтикой. К тому же давайте представим (как говорится, чисто гипотетически), что у Путина с Трампом сложатся такие договоренности, при которых президент США заявит: «Прибалтика нам больше не нужна, забирайте ее вместе с Украиной». И что мы ответим? «Нет, нам тоже не нужна»? Она нам нужна, потому что потом придет другой американский президент и скажет: «Прибалтику никто не забрал, размещу-ка я там самую большую бомбу и поставлю четыре армии». И нам с этим придется иметь дело.

Если можно чем-то пользоваться и что-то контролировать, то это нужно делать.

Россия сегодня заходит не только в Азию, но и в Африку. Как говорил президент Владимир Путин, у России нет границ. Можно еще вспомнить Райнера Рильке: «Все страны граничат друг с другом, и только Россия граничит с Богом». Если Россия граничит с Богом, то Прибалтика находится где-то посередине.

Алексей Ильяшевич
RuBaltic.Ru, 18.07.2018