Дети: интервью с писателем Захаром Прилепиным, отцом четверых детей

Свидетельство о рождении

У Захара (Евгения) Прилепина и его жены Маши четверо детей.

Глеб, старший сын, 13 лет, рожден 21 мая, Близнец. «Умница, читатель, многогранный, крайне любопытный тип».

Игнат, второй сын, 7 лет, рожден 12 июня, тоже Близнец. («Два сына очень забавно отражаются друг в друге, оба Близнецы, родились 12 и 21 июня, один рожден в 6.20 утра, другой в 18.20, у одного была бирка с номером 13 в роддоме, у другого — 31»). «Очарователен — легкий, белый, тонкокостный, я к нему отношусь как к цветку».

Кира, третий ребенок и первая дочка, 6 лет. Водолей, родилась 26 января. «С точки зрения психологии, самый спокойный, невозмутимый, прямолинейный, нисколько не склонный к рефлексиям ребенок. Кира легко подрывается на любую замуту, не задумываясь».

Лиля, младшая дочка, 6 месяцев, Лев, родилась 1 августа. «Поверьте мне, я уже опытный отец и восторженность мне не свойственна, но Лилечка необыкновенный ребенок — радостный, позитивный и очень вменяемый. Очаровательное дитя, источает счастье, я в нее просто влюблен и готов всю зацеловать!»

Я от природы человек семейный, склонный к патриархальному образу жизни, вырос в большой деревенской семье. Нас с сестрой было двое, но каждое лето в наш родовой дом в деревне в Липецкой области съезжалась вся семья, двоюродные братья и сестры, у нас все время кто-то рождался, подрастал, я часто возился с маленькими... Мне было 23 года, когда родился первый ребенок, и у меня не было никакой растерянности или ощущения, что я сам еще ребенок и не наигрался. Всех детей мы рожали вместе с женой — и я считаю, что это действует на психику очень благотворно. Я был первым, кто видел моих детей, брал их на руки с рук акушерки. Это немедленно снимает все вопросы, связанные с ощущением отцовства.

Все мои дети похожи через меня — все похожи на меня, а друг на друга меньше.

Мимика, жестикуляция, речь — мама с ними проводит гораздо больше времени, поэтому это они берут у нее.

Это выражение не про нашу семью! У нас метода два: постоянство родителей во всех их желаниях и приказаниях и абсолютная любовь, которую дети должны ощущать всегда — независимо от родительского настроения, дети должны чувствовать, что родители их всегда приголубят, пожалеют и защитят. Это же очевидно, что если родители пытаются обучить ребенка каким-то социальным или семейным навыкам, а сами поступают противоположным образом, то из этого ничего путного не получится. В нашей семье детей больше, чем в среднестатистической. Поэтому приказывать и тем более уговаривать не принято. Сказано — все идут и делают, потому что все знают, что папа и мама заняты, у них множество дел, им не до уговоров.

Я еще раз повторюсь: если дома демонстрируется постоянство указаний, и родители никогда не отменяют то, что говорили раньше (даже если это осложняет им жизнь), необходимость в наказаниях отпадает. Это дисциплина военного образца, в хорошем смысле, когда есть подчиненность детей и необсуждаемость отцовских и материнских указаний. Сейчас я время от времени, чтобы дать жене немного отдохнуть, забираю троих старших детей и уезжаю с ними в деревню. Однажды они очень долго убирались в своей детской комнате и вели себя безобразно, я повысил на них голос — я делаю это крайне редко. И запретил им три дня смотреть мультики. То, что папа сказал громко и что-то запретил, произвело на них оглушающее действие.

Конечно, бывало. Но это не значит, что надо делиться с ребенком своими сомнениями. Бывает иногда и так, что детей становится жалко, они начинают плакать, но настоять на решении нужно для воспитания характера — и потом всегда выясняется, что для ребенка это лучше. У нас в семье говорят, что «есть фронт твоей жизни». У папы и мамы свой, у детей — свой, и на этих фронтах надо отвечать за себя. Дети знают, что всегда есть родители, которые помогут, но и свои обязательства нужно выполнять неукоснительно.

Не помню такой ситуации, за которую я сейчас бы переживал. Вот, может быть, такой момент. У меня были проблемы с работой, а у Маши какая-то ситуация со здоровьем, надо было подлечиться, мы довольно часто отправляли маленькую Киру нашей самой первой няне. Дней десять каждый месяц она проводила у няни. Какой-то момент ее развития был нами упущен, мы перестали иногда понимать, почему она что-то делает. Там другая семья, своя простонародная атмосфера, Кира что-то переняла. И я помню, когда она приезжала домой, она не сразу могла вписаться в домашнюю обстановку. Как только мы это почувствовали, мы прекратили эту практику.

Родители — это обеспечение тотальной защищенности семьи. Отец дает это с мужской стороны, мать — с женской. Ребенок никогда не должен усомниться в силе, в мужестве, в состоятельности мужчины, потому что это ужасный шок. Моя жена Маша в мое отсутствие поддерживает мифологию отца, отцовскую весомость, что отец главный, принимает все важные решения. Что он известный писатель, его портреты печатают в журналах, его показывают по телевизору. Все учителя знают, кто я такой. Сыновья относятся ко мне очень серьезно. Например, мы записали песню с культовой рэп-группой 25/17 — сыновья слушают эту музыку, для них было событие, что папа с ними выступает. Они никогда не бравируют моей «крутостью», но я чувствую, что для них все это дико важно. Они с некоторой опаской смотрят на отца, мое слово для них очень весомо. С мамой можно быть слабым, ранимым, а с папой — нужно быть молодцом во всех смыслах.

Мы все вместе жили в небольшой двухкомнатной квартире, только недавно приобрели жилье побольше и сейчас его ремонтируем. Так что все разговоры, даже если мы с женой их ведем на кухне, дети слышат. Они в курсе того, что происходит в стране. Это для них как фон. Был такой забавный случай. Я занимался организацией марша несогласных, слежка была установлена, в милицию меня забирали бесконечно, звонили в дом, пытались угрожать. Было сложно это не заметить. Это было в конце лета. А 1-го сентября Игнат вернулся из школы и рассказывает, что на линейку приехал губернатор, все ему хлопали, а он не стал. В знак протеста.

Нет, антенна не подключена. Но можно смотреть фильмы и мультики.

Его не было долгое время, но недавно я подключил. Старший сын сказал, что у всех есть мобильные телефоны с Интернетом, поэтому ему тоже надо. Без проблем, купили ему телефон с самым лучшим Интернетом, чтобы он лазил по соцсетям и не чувствовал недостатка социализации. А так дома Интернета нет, я пользуюсь им только на работе. Просто нельзя терять над этим контроль. Если у ребенка нет возможности в любой момент тыкнуть кнопку в ящике и тут же начать что-то смотреть, то он походит-походит да и найдет себе разумное занятие. У ребенка должна появиться привычка к осмыслению реальности, к чтению. Если раньше времени допустить ребенка до Интернета (с Игнатом это вышло в 12 лет, с младшими, возможно, будет раньше), до того, как они научились распоряжаться своим временем, то они будут просто зомбированы.

Никаких, хотя у Игната школа хорошая. Если у него что-то там получается — хорошо, если не получается — я этому внимания большого не придаю. Я благодарен этой школе за то, что там нет учителей, зацикленных на своем предмете — мол, если человек не умеет чертить, из него уже толка не выйдет. Чем меньше я со школой соприкасаюсь, тем лучше для всех. Они делают свое дело, родители — свое.

Мужчину быть мужчиной, женщину быть женщиной. И ответственности — за все сделанное каждому придется отвечать.

ОЛЬГА СПИРИНА, Posta da vip - 14 февраля 2012 г.