КАРДИОГРАММА СТРАНЫ 2015

Об итогах уходящего 2015-го с известным писателем поговорил и подискутировал обозреватель «Комсомолки» Владимир ВОРСОБИН

— Не бывает плохих и хороших годов, если это не 1941-й, конечно. И не 1991-й. А 2015-й — это распутье. Мне в нем было очень любопытно жить, порой радостно, порой мучительно. Но я очень поверил в свою Родину и в свой народ. Россия, в полной мере не обладая для этого возможностями, иррациональным образом была возвращена в привычное ей состояние: державы, важнейшей страны в истории человечества. Не все этому рады. Далеко не все готово для того. Но… Так случилось. Выхода у нас не было.

— Бывает. Просто одни уверены, что не надо было начинать с Крыма. А по мне — в 1991 году не надо было всего этого начинать. Так что у всех свои начала. История с майданом была нам навязана. И даже история с ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация. — Ред.) — и та навязана, не мы его придумали. Выпав на четверть века, мы вернулись в мир, который нам предоставили «просвещенные демократии».

— А зачем? Война придет, когда захочет, не надо ее кликать. США за последние времена 10 раз развертывали свои войска. Они непрестанно где-то воюют, кого-то приводят «к миру» и вовсе не считают каждый год предвоенным. Равно как и многие европейские страны. Конфликт — нормальное состояние человечества. К несчастью или к счастью — это не имеет значения. Просто так устроен мир, и мы в нем живем.

— Конфликт — нормальное состояние человечества, говорите. А нам это нужно? В 2014-м многие надеялись, что в 2015-м все разрешится: мол, Украина «развалится», но в итоге появился только новый фронт — в Сирии и разборки с Турцией.

— С чего вы взяли, что конфликт — это «нужно»? Это просто есть. Есть майдан, на который мы даже не смотрели первые недели, а то и месяцы. С ИГИЛ воюет полмира. С Турцией, насколько я помню, война не объявлена. Сторонники Новороссии предсказывали много чего, я за них не ответчик. А сторонники майдана предсказывали, что Россия распадется на сто частей. И еще что США введет в Крым войска. Вы уверены, что я должен все это комментировать?

— Я заметил, что люди, которые пугают всех 1914 годом, очень гордятся 1991-м. И хотят его реанимировать в той или иной форме. «Чтоб начать все сначала».

— Радостно — это когда дети рождаются, хотя и в этих случаях твоей любимой женщине очень больно. Мне было удивительно видеть, какие примеры стоицизма и мужества демонстрируют русские люди в Донбассе. Это дорогого стоит. Об этих качествах писал Толстой в «Севастопольских рассказах». Блок об этом писал в «Куликовом поле»… Можно ли это назвать радостным? Нет. Но светлым — светлым, да, можно.

— А вы действительно уверены, что татары плохие?

— А зачем вы тогда приводите в пример? А как на стихи Блока посмотрит Казань? Улан-Удэ? Ногаи, калмыки, башкиры? Между прочим, Лермонтов и Бестужев-Марлинский писали о Кавказе. Не мелковато для них было? И Лев Николаевич Толстой с кавказских рассказов начал. Может, не стоило? Шолохов написал гениальный эпос о Гражданской войне, и Алексей Николаевич Толстой тоже. О бунтаре Степане Разине написано самое большое количество народных песен. Много всяких вещей есть в литературе. Пушкин не чурался воспевать спор славян «между собою», убежденно стоя на стороне России. Ему этот конфликт не казался недостойным. Я еще не начал длинную речь о том, что киевские политики объективно: а) несамостоятельны, б) презирают украинский народ и ведут его к катастрофе, в) русские люди имеют право на суверенитет в местах своего исторического проживания. Шутку про Брайтон-Бич можете не произносить, я ее слышал.

— У нас есть законы, есть Шойгу, есть Комитет солдатских матерей. Пусть они совместно решают. Заграница разная бывает, все ситуативно. Воевать должны профессионалы, но всякая война, начинающаяся на собственной территории, должна закончиться за границей.

— По уму, любая освободительная война может начинаться на чужой территории. Было бы чудом и великим спасением, если бы Великая Отечественная случилась на чужой территории.

— Как ее можно выигрывать? Для того, чтобы выигрывать санкционную войну, надо иметь самодостаточную экономику, а не список «Форбс», выкачивающий из России триллионы во всех валютах. Но санкции дают шанс России одуматься и строить свою внутреннюю экономику рационально. На основаниях, в каком-то смысле, крестьянского хозяйства, где все есть для пропитания и обеспечения большой семьи. Санкции учат Россию доверять только себе.

— Не кажется. Сегодня отвлеклись на Чайку, завтра отвлекутся на другое, а послезавтра даже не вспомнят, что такое «Платон». А Донбасс будет.

— Я говорил о внутренних делах лет 20 непрестанно и написал на эту тему сотни статей. А сейчас я часто бываю в Донецке и говорю о внешних делах, которые для меня — внутренние. Они самые главные, а не Чайка… Российская либеральная общественность ведь не очень охотно обсуждает бомбежки Донецка? Юрий Юлианыч Шевчук за полтора года бомбежек Донецка слова не молвил на эту тему, а к дальнобойщикам приехал петь. А чего он не приехал спеть в Донецк? Думает, жителям Донбасса проще?

Каждый делает свое дело где считает нужным. Кто-то, кстати, уже заметил, что если Кремль начнет жесточайшую чистку в кабинетах власти, а он ее, как мне кажется, очень хочет начать, хоть и не в жесточайшем режиме, — либералы первые закричат про 1937 год. Потому что у либералов на решение всех проблем есть один рецепт: надо, чтобы пришли к власти они сами. Обойдутся. Они и так далеко не уходили.

— Некоторые так думают только про Россию, отчего-то не рискуя применять те же самые установки к США, Европе или тем более идущей на всех парах к дефолту Украине. Если бы у некоторых был мозг, они легко бы поняли, что российская власть с удовольствием не имела бы проблемы Донбасса, а вместо этого играла бы в футбол и проводила очередной фуршет. Но она имеет дело с тем, что есть.

Владимир Ворсобин, Best.kp.ru - 30 декабря 015 г.