ДОСТОЕВСКИЙ, ПРИЛЕПИН И ЕВНУХИ
Повсеместно я сталкиваюсь с одним забавным обстоятельством: фанаты, почитатели, поклонники известных людей как будто не слышат того, о чём говорят и к чему призывают их кумиры.
За «Я обожаю Достоевского» очень часто не стоит ничего, кроме максимального физического сближения слов «я» и «Достоевский».
Христа, Церковь, славянофильство, «Дневник писателя» и мужика Марея они за собой почему-то тянуть не желают. Это для них либо было давно и неправда, либо «было и такое» (здесь следует снисходительно-стыдливое опускание век).
Тянуть же стоит самобичевание суть самолюбование Фердыщенко-Лебедева-Максимова, а также что-нибудь пикантное, которое пикантность свою приобретает ровно в той мере, в которой испорчен сам его интерпретатор (Набоков сетовал на то, что проститутка Соня Мармеладова в «Преступлении и наказании» ни разу не показана в деле; либеральные витии молятся на роман «Идиот» не потому, что там поднимаются христианские вопросы и критикуется либерализм, но потому, что Тоцкий — педофил).
Достоевский описывал тёмные стороны личности и общества, чтобы выявить в человеке свет. Огромный же пласт его фанатов наслаждается маркиз-де-садовской «клубничкой», любовно и, что самое важное, самостоятельно взрощенной в их собственной душе.
Ещё один пример — уже современный — Захар Прилепин.
Он пришёл из России, о чём заявил давно, и у него именины сердца от разговоров с русской литературой.
Его любят многие, а ещё недавно любили те, кто нынче на дух не переносит.
А отчего такие «перепады давления»?
От того, что не слушали и не слышали, когда он в своё время про Пересвета, Сталина и Разина с Пугачёвым говорил. Не видели, когда у него из-под рубахи маячил православный крест.
Быков восхищался «Патологиями», читая в них не то, что там было написано, а то, что написал потом Макаревич («Моя страна сошла с ума» и проч.). Ещё он наверняка представлял себя куратором быдловатого Саньки, его вождём, который поведёт недалёкого паренька с Болотной площади прямиком в акунинскую счастливую Россию.
Галина Юзефович, написавшая самую пошлую критическую статью о книге «Взвод: Офицеры и ополченцы русской литературы» (не знаю, какой вариант выглядит омерзительнее: тот, что статья эта была проплачена «Медузой» и на деньгах за неё стоял гриф «Мочить любой ценой!», или тот, что Юзефович действительно так думает, как пишет, однако книгу она в любом случае не читала, потому что про «вешал из поэтического любопытства», например, в книге действительно есть, а Юзефович говорит, что нет, и на этом основании обвиняет Прилепина в пропаганде и замалчивании), Антон Долин и прочая братия нахваливали «Обитель» не потому, что там была философия и максимально объективный взгляд, а также интересная полемика с Солженицыным и Лихачёвым, а потому, что видели в ней очередной антисоветский трэшак, столь ими любимый.
Так нахваливали, что некоторые консерваторы заподозрили подвох и, вместо того, чтобы рассказать либералам, что они не то и не так читают в Прилепине, начали ругать Прилепина за то, что тот на самом деле либерал.
В целом же всё получилось фантастически здорово. Прилепин (как, к слову, и Путин: думаю, что Прилепин не обидится на такое сравнение; он поймёт, в отличии от многих своих невнимательных почитателей) обманул всех, никого не обманывая. Он всегда был такой и говорил ровно о том же, о чём говорит сейчас. Только раньше все из его профессионального окружения думали, что он то ли притворяется, то ли у него это вот-вот пройдёт. А теперь все, наконец-то, поняли, что он взаправду такой, но оказалось, что уже поздно.
Достоевского можно обкорнать и любить в кастрированном виде. Он остался в XIX веке и не путается под ногами.
У Прилепина же (по сравнению с Достоевским) имеется несколько недостатков или преимуществ: живой голос, новые тексты, лысина в телевизоре.
Прилепина обкорнать не получится.
От него приходится отворачиваться целиком, забывая все свои вчерашние восторженные крики и вопли.
Одного вы не учли, господа отреченцы.
Отворачиваться от масштабной фигуры, величины, гения — это в первую очередь не в ваших интересах.
Это вы себя кастрируете, а не Достоевского и не Прилепина.
Это вы — евнухи, не признающие звёздного неба.
Ищите себе гарем.
Небу пофигу.
P. S. Проверил: Г.Ю. успела исправить свой текст на «Медузе», чтобы получилось так, как будто она внимательно прочитала книгу. Лучше бы совсем удалила, ей-богу.