Захар Прилепин: Отсутствие лакировки — требование времени

В декабре 2017 года шатурская поэтесса Лидия Жарова оказалась на семинаре Захара Прилепина, известного писателя и общественного деятеля, одного из основоположников современной военной прозы, автора 17 книг, постоянного члена Изборского клуба. Своими впечатлениями от встречи она делится с читателями «Ленинской Шатуры».

Бес под руку — поехала, хотя отношение к Прилепину было самое противоречивое. И сложилось оно после прочтения нескольких его рассказов и романа «Патологии» (о чеченских событиях): пренебрежение классическими требованиями к рассказу (зачин, кульминация, развязка. Идея, наконец!) плюс изобилие ненормативной лексики… Что значит ненормативной? Или она  для автора норма? Все было как-то не по-моему. Однако что-то свербило, не давало покоя, заставляло задумываться: пазлы не сходились. Наряду с грубой документальностью, иногда неприглядной и отвратительной, вдруг проблеснет пронзительная, щемящая душу, нотка скупой обескураживающей нежности: «синяя
жилка» на теле любимой женщины; малыш, которого надо спасать ценой собственной жизни… и еще какие-то выдохи душевного тепла…  Кроме того, Захар был мне знаком по телеэкрану: убедительная внешность, открытое, умное лицо, неизбежно вызывающее доверие, четкая гражданская позиция (мужественный защитник Донбасса!). Сегодня мало медийных персонажей, которые могли бы претендовать на героя нашего времени. А Прилепин начал еще вести на НТВ вечерние передачи — «Уроки русского» (духа, — прим. автора). Кстати, Захар пробовал себя и в роли продюсера, и в роли рэп-исполнителя, и даже в киноролях («Инспектор Купер»; «Восьмерка»).

Работал он и главным редактором газеты «Дело» (Н. Новгород), здесь же закончил НГУ, филфак. Участвовал в вооруженных конфликтах в Чечне и Дагестане. Служил в ОМОН. Сегодня — лауреат премии Правительства России. Майор, зам. командира разведбатальона (спецназ) в Донбассе. В 2014 году вошел в число 100 людей года в России.

По убеждению — национал-большевик, считается перспективным политиком, но беспартиен. В 2012 требовал отставки Путина, объединившись с А. Навальным; в 2014, после крымских событий, пересмотрел свое отношение к власти. Помогает жителям Донбасса и материально, и общественной деятельностью.

Захар — христианин, ему всего лишь 42, у него четверо детей; он — любящий муж и отец. «Есть тонкие властительные связи. Меж контуром и запахом цветка», — писал Брюсов. На цветок, слава богу, Захар не тянет, но контур-то впечатляющий!

Ну что ж, думала я, писал же матерные стихи Иван Барков, ученик Ломоносова. Да и другие великие грешили. Пушкин, скажем… Прилепин же, в отличие от упомянутых, испытал многое в жизни. Может быть, это моя некая закоснелость в моей приверженности к традиционной классике жанра, которая не позволяет вникнуть в прозу Сергея Шаргунова, с которым Захар близок, или брезгливо отвергать творчество нашего земляка (по области) Владимира Сорокина? Прилепинская загадочная синергия побудила  меня написать такое стихотворение:

Читая Захара Прилепина

Я убивал. Я видел кровь.

Срастались руки с автоматом…
Рубил сплеча — и в глаз, и в бровь,

И доходил порой до мата.
Я озверел. Рычал, как волк,

Когда ложились пули мимо.
Моя семья — суровый полк,

И на войне не до любимых.
Но память душу бередит,

Когда случается затишье.
Она — со мной, в глаза глядит,

Она со мною рядом дышит.
Забьётся болью в горле ком…

Шепчу едва, слова сминая
Я пересохшим языком:

«Моя голубушка… Родная…
Комбат кричит: «Подъем! В ружье!»

На нас напали, мы ответим.
Я был любовью обожжен

И пули в сердце не заметил.
Любовь от пули не спасла,

Но жизнь продолжена любовью:
Та пуля в сердце проросла

Рябиной красной в каплях крови.

В семинаре Прилепина на Чистых прудах принимало участие (по его условиям) небольшое количество писателей Московской организации. Около 10 авторов представили свои работы для оценки. Небольшая группа (5 человек), в том числе и ваш покорный слуга, завершала творческую встречу чтением своих произведений без дополнительного разбора. Комментарии Захара были иногда неожиданными, иногда убийственно точными. И касались они не только прозы, но и стихотворчества. Для тех, кто пишет и читает прозу, процитирую некоторые из его формулировок:
— Холостая прокрутка читательского внимания;
— Художественной прозы нет, вижу только фактуру действия;
— Для выражения эмоций надо находить особые, личностные слова;
— У вас мучительно тривиальные сравнения, словосочетания;
— Не следует увлекаться красивостью стиля;
— Не должно быть наносных паразитарных смыслов, ложной многозначительности;
— Нужна событийная документальность вкупе с ненавязчивой детализацией характеров и тонкостью ощущений;
— Идея? У Чехова нет никаких философских идей, а его читают;
— Можно петь, как соловей, или квакать, как лягушка. А у вас — исхоженные тропы;
— Ищите новый функционал языка (это о поэзии). Вспомните Гумилева: «Божественное косноязычие тебе даровано, поэт». Используйте неосвоенное языковое пространство. Пример — Михаил Тарковский и его колоритная лексика;
— Будьте непохожими, парадоксальными, непредсказуемыми: на кульбите, на прыжке, на вывихе строится проза…
— Отсутствие лакировки — требование времени.

Я записывала, не со всем соглашаясь Что касается последнего утверждения, то, согласитесь, много сегодня «лакированных» суррогатов в нашей жизни, в том числе сочинений «с привкусом литературы». Каково будет послевкусие? Читательский интерес сместился к криминальным и иным низкопробным аспектам нашего бытия.
На Западе активно поддерживаются антисоветские, антирусские тенденции в творчестве, и таковые работы, несмотря на  подчас низкий уровень, выдвигаются на престижные премии. Отстаивать все наше истинно отечественное — долг каждого, кто занимается литературой и искусством. Я читала свои стихи, в том числе и приведенное выше. После его слов домой летела, как на крыльях (штамп по Прилепину). Кстати, есть такая байка (по сути — факт): Захар Прилепин может вам передать привет от Пушкина, ИБО:
Пушкин пожал руку Гоголю, Гоголь — Тургеневу, Тургенев — Толстому, Толстой — Горькому, Горький — Леонову, Леонов — Распутину, Распутин — Прилепину. Ну, я — вам, уважаемые читатели. Так что — привет от Пушкина!  Леонов называл это «теплопожатием». В разговоре с Захаром выяснился ещё и такой  поразительный факт: его дед (есть такой рассказ) во время Великой Отечественной служил пулеметчиком и участвовал в форсировании Днепра в 1943. Эпизод, когда фашисты расстреливают ненадежные, наскоро сделанные из деревенских плетней плоты, есть и в биографии Ф. Т. Жарова, командовавшего именно тогда пулеметной ротой. Вполне возможно, они могли знать друг друга. «Надо проверять», — сказал Захар. Вот интересная задача для юных  историков — исследователей. Надо добавить, что «Захар» — это псевдоним: так звали его прадеда, отсидевшего еще до войны свой срок на Соловках, и Захар прочитал сотни источников, чтобы написать роман «Обитель», получившего высокую оценку. Настоящее имя Прилепина — Евгений Николаевич, однако все, кроме домашних, называют его просто Захаром.

В  качестве заключения приведу некоторые из его высказываний, могущих многое добавить для понимания  личности этого неординарного человека:
— Семейное счастье — это труд.
— Есть вещи важнее, чем остаться в живых.

— Отказался баллотироваться от любых политических партий. Административная работа не вызывает у меня никакого интереса.
— Я захлебнулся во внутреннем ханжестве (о нулевых годах).
— Четверть века размывали понятие Родины!
— Всякий, кто разделяет  и горечь, и счастье этой даты — наш брат. Всякий, кто предает и презирает ее, наш враг. (О Дне Победы).
— Главное — отвечать перед своей совестью.
Пастернак как-то написал: «Книга — это кусок дымящейся совести». Книги Захара Прилепина, несомненно, дымятся. Закончу очерк все-таки своими строками:
Есть читатель — почитатель.
Есть читатель — порицатель.
Как нужны литературе
Эти разные фигуры!
 

Лидия Жарова
«Ленинская Шатура», 16.01.2018