Захара Прилепина я защищал, как мог

Я не думал, что придётся заступаться за известного писателя-современника Захара Прилепина.

Я не думал, что придётся заступаться за известного писателя-современника Захара Прилепина. Где печатается он, и где мечтают увидеть себя они — авторы-номенклатурщики?.. Сколько не наблюдаю за разными членами союза и просто талантливыми графоманами, разница между «Захой», как они зовут его за глаза, колоссальная всегда, поверьте! А «Заха» тем временем издаёт новые романы за государственный счёт, общается со знаменитыми режиссёрами, бывает в гостях у старейших и гениальных деятелей столицы. Я по-хорошему ему завидую, читая новые опусы, желаю всяческих благ на поприще лучшего воспитания духа, как желают ему омские православные священнослужители, пусть одобряя не во всём.

Как было дело — в чём конфликт?

Попросили в Омском отделении Союза писателей России выступить с докладом-исследованием по роману Прилепина «Санькя» — я сделал с удовольствием. Роман этот я прочитал давно, он, впрочем, понравился не одному мне. Я сделал доклад с множеством мнений своих творческих и научных коллег. Вышел перед знакомыми писателями и гостями кружка (графоманами), охотно выложил собственные эмоции. Мне аплодировали, улыбаясь, задавали вопросы, чтобы я повторил некоторые вещи на бис. Прошло время (несколько лет) — я рассказывал впечатления о злободневном романе Прилепина «Некоторые не попадут в ад», оказавшись снова перед тем же составом в знакомой аудитории. Да… влились в него и вливаются новые люди, однако суть остаётся прежней. Организация СПР существует больше ради себя и немного для КПД Минкульта, Минпросвещения и творческого отдела, где принимаются решения согласно утверждённым конкурсам. А по существу — ну, могут напечатать талантливого автора в местечковом «Омске литературном» или в «Складчине», выхода на толстые гонорарные журналы почти ни у кого нет.

Прилепин… не всё в нём плохо, конечно, как может брякнуть студентам профессор с кафедры философии в университете. Профессор-то и писатель вроде, член организации, с членским билетом. Но в «Захе» Прилепине можно найти зёрна лучше — в человеке-деятеле и в его прозе. Не надо искать хуже себя, это ещё старец утверждал, иначе можно нарваться на такое, что будет, простите, поздно. Мало ведь кто встречает среди нас по-настоящему плохих людей.

— Что ты говоришь такое, Витя? — начал один представитель творческой интеллигенции, а продолжил второй, мол, Захар Прилепин обыкновенный пиарщик и диссидент, бывает последнее время там-то и там-то, чтобы потешить себя любимого и «Единую Россию».

— Почему вас не печатают в крупных изданиях, вы плохо пишите? — кидаю в отместку, не разбирая, откуда прилетело.

— Мы добросовестно пришли к нему на встречу в прошлый раз, деньги заплатили за билет, — обиженно сказал кто-то (первый раз увидел его) в середине зала. Сегодня пришло почти всё омское отделение СПР. — А Захар до сих пор не ответил на наши письма, даже не прочитал их — у меня программа сработала о доставке письма. Тебе-то хорошо, Власов! То гонорар из «Фомы» придёт, то премия объявится из «Нашей молодёжи», выходишь на «Новом Омске», а мы сидим и прозябаем. Врун твой Захар Прилепин и скупердяй! Жлобяра ещё тот! Кожаный шар!

— Ага, иди и напиши очередное продолжение своего «Красного лотоса», накатал ведь четыреста страниц «Последнего рассвета»… в Америку съездил, как Эдуард Лимонов!.. «По ту сторону неба»… С неграми не пробовал?

Второго «подкидного короля» я тоже не узнал, лысоватого, с торчащими по бокам щётками седых волос. Похож был на Павла Брычкова (члена СПР), но не Брычков. Паша, я заметил, мирно отвлекался на молодую и красивую девушку Марию — дочь Татьяны Георгиевны Четвериковой, и меня не слушал.

— Я вам и не то напишу специально, опубликуюсь там, где вы завидовать будете, пост в социальной сети покажу!.. — тотчас ответил я.

— Матерного писателя Прилепина пропагандирует, ух вы как научились… молодёжь!.. Бррр.

Открою секрет: я проверял многих омских писателей, представителей трёх местных творческих «верхушек» — спрашивал некоторые известные по Прилепину факты из романов, а они (авторы-номенклатурщики), максимум, читали отзывы в интернете, это в лучшем случае. В худшем — обсудили его за столом, из десятых уст.

Это первый раз, когда меня попросили выступить о романе замечательного писателя и тут же стали «парафинить» или «троллить», причём молодые и старенькие зрители молчали, а позволяет себе высказываться возраст средний — 40-45 лет. Крутит седой головой мой литературный наставник и редактор журнала «Преодоление» Николай Трегубов, пожимает плечами на первых рядах Николай Березовский, молчит Владимир Балачан где-то вдали вместе с Юрием Перминовым и тёзкой Виськиным. Аудитория Омского областного государственного музея им. Ф. М. Достоевского наполняется малоинтересным гомоном, скорей «жужжанием» из голосов.

Вы не представляете, милые читатели, как эти «гости» музея могут раздражать! Не было здесь моих «однополчан»: Ивана Тарана, Игоря Федоровского, Анастасии Орловой, с которыми я издавал «Вольный лист» или «Бульвар зелёный» — их не пригласили по соображениям шестого чувства, что называется. Не было и тех молодых литературных бойцов, кто у нас печатался в журналах: Александра Тихонова, Андрея Козырева, Дениса Качуровского, Ольги Евдокимовой.

— Так… дайте парню закончить! — вдруг встал и заступился Лев Трутнев — он был недалеко от меня, и обернулся на коллег.

Наступила тишина. Я спокойно продолжил.

Разве стоит мне защищать Захара Прилепина? По-моему, его проза и деятельность в целом отвечают сами за себя в любое время и в любом месте. Но как показывает случай в Омске, Прилепин мне остаётся должен?! Ещё не было в зале генерального директора издательского концерна «Наша молодёжь» — Пётр Алёшкин сказал бы о Прилепине своё веское слово, никто бы комментарий не оставил и шёпотом.

После открытого собрания мы принялись обедать — отмечать хорошее настроение, наверное, а также литературные успехи многочисленных наших омских авторов, печатающихся чаще в интернете. Совместный приём пищи — по поводу и без — сближает любых ярых сторонников того или иного представителя, режима и т. д. С набитым ртом разве что покивать можно соседу и улыбнуться, но никак не ругаться и не рукоприкладствовать. Здорово, быть может, что коллеги выплёскивают негатив устно, в охлаждённый кондиционером воздух зала, перед пиршеством, — чтобы не перевернуть ничего, не дай Бог, иначе совсем уж будет скверно на душе. Голодно.

Окружают стол и меня милые, добрые писатели, с которыми я знаком давно и которые познакомили меня в своё время с Александром Плетнёвым, Александром Лейфером, Петром Алёшкиным, Николаем Переясловым, Николаем Полотнянко, Виктором Буланичевым и т. д.

Обстановка разряжается по мере чувства сытости. Захар Прилепин становится уже не таким несчастным и бранным — матерщина служит у него для связки слов, он ведь описывает быт и действия военизированной касты, а так разговаривают заводчане и типичные представители гетто. А там отсутствует средний класс как таковой — это известно. Границы интеллигентности стираются, когда вопросы ставятся ребром и существует разделение на ваших и наших. Ничего не попишешь — читать только надо, анализировать. Кто-то не очень злой и худой, старенький и умный — вроде учёный и член СПР Вадим Физиков — утвердил за тем же столом, что Захар носится по стране, словно клоун по арене, ведёт разгульный образ жизни, думает о себе и не верит в будущее без войны. Да, война у Прилепина отображает скорее принцип реализации человека в творчестве, чем жизненно важную позицию уничтожить кого-нибудь. Да, автор-Прилепин может кому-то не нравиться. Не порадует его стиль и восприятие реальности этим смелым человеком, наверное, не будет приятна подача собственно вероисповедания автора, как боевого товарища, например. Не всем же быть христианами, в конце концов, — живут с нами иудеи, буддисты и мусульмане. А в романе «Некоторые не попадут в ад» я вижу, что автобиографический персонаж (Захар Прилепин) не очень мирный и культурный человек, слегка употребляющий алкоголь, как большинство писателей за сорок, — ни в коем случае не псих, а мстительный, но кто из нас не отомстит врагу при возможности? Угощает добряк-Захар сослуживцев не одними сигаретами и водкой, а селёдкой, картошкой в мундире и холодцом с хреном — в дорогом ресторане «Пушкин» в Донецке почти под балконом главы ДНР Александра Захарченко. Разве надо судить изданную прозу? Во-первых, никогда нельзя судить по одному мнению — никого так не следует судить, как наставляет, скажем, мой знакомый священник — настоятель центрального омского Собора в честь Воздвижения Креста Господня протоиерей Олег Цветков. А во-вторых, если человека издают крупные издательские концерны, значит, этак решили высокопоставленные люди из аппарата власти. Не издают же столь масштабно прозу Льва Трутнева, который пишет про животных и цветочки-грибочки, не издают и стихи Сергея Денисенко, в которых бьёт ключом философия времени XXI века, как нужно жить и что при этом думать. Не слышим мы на российском уровне и более цитируемых писателей не из Омска — из Новосибирска, Красноярска или Кемерово, например. Вы что-нибудь интересное и крупное читали, связанное с фамилиями: Сероклинов, Михайлов, Саввиных, Мурзин, Куралов, Шамсутдинов… с последним кое-что связанное я лично читал, но уже не помню, простите.

Под маркой «Эксмо» или «Аст» я не видел писателей, которые действительно в этом нуждаются. Советские издательства ещё старались в прошлом, а теперь — собираемся вот за столом после собраний, куда любой может прийти и сказать, что Захар Прилепин — «пятая колонна», Дмитрий Быков — «пухлый чудак», Сергей Лукьяненко — «недобитый инопланетянин», Сергей Шаргунов — «шкура», Алексей Иванов — «дохляк», Дмитрий Глуховский — «развратник молодёжи».

А вот Виктор Пелевин, по-моему, замечательный, правильный писатель? Я не слышал о нём нелестного словца, по крайней мере, в местном писательском сообществе СПР.

— Витя, ты что?.. Пелевин-Пеля… он, как Заха, тоже клоун, только в историю боится лезть, трус последний! — крутит мне у виска Антон Николаевич Лопаев, педагог дополнительного образования в нашей школе. Он ведёт кружок авиамоделирования под беззвучные выступления Владимира Соловьёва на компьютере и часто слушает «Эхо Москвы» с Дмитрием Быковым. Ругается постоянно, помахивая кулаком в монитор или на радиоприёмник. — Им вектор задают — они с него не сходят, это продажные шкуры. «Заха», «Бык», «Пеля», «Ванятка с глобусом пропитым»… то бишь Лёша ваш Иванов, за кем ты пойдёшь смело, кто для тебя идейный человечище и вождь? Проханов — старый уже, глотает пыль царя, Бузину убили, за тобой я бы тоже не пошёл — ты в мечтах о Японии, в лотосах, рассветах и Америке!.. Такое ощущение, что ты одну и ту же книгу пишешь!

Да, пишу. Книгу своей жизни, как Фёдор Достоевский и Александр Солженицын. Как Виктор Астафьев и Станислав Куняев. Но американский классик Генри Миллер говорил, что на комментарии нельзя обращать внимания. Не знал он, что они теперь составляют рейтинг…

Я смотрел публикации в интернете — отзывы, например, о работах Захара Прилепина. Не нашёл ни одного, принадлежащего нашим омским членам СПР, хотя нужные ассоциации вбивал в поисковике активно. Вывод напрашивается за столом и лишь там.

— Витя, чо заступаешься за Прилепу? — звонит и наезжает Анастасия Орлова на днях, журналистка и хороший человек. — Нас размотали, прикидываешь? Прилепинскими словечками сейчас забацаю. Заха должен был в Тару свадебным генералом запереться — на конкурс стихов, куда мы с Беспаловым, Федоровским, Тихоновым и Козыревым заявились! Из-за коронавируса всё медным тазом накрылось. Не мог что ли Заха приказ отдать, мол, пацаны пострадают, если его батальон не нагрянет вовремя, он же боевой весь, ополченец, ни на кого не равняется! А тут на тебе: перенесли встречу через год, по бороде пустили омских лохов!..

— Гостиницу хоть не забронировали? — выясняю в грустных чувствах.

— Нет, но хотели, — почти ревёт в трубку Настя. — Ругали твоего Захара, материли в хвост и в гриву. Сашка Тихонов обиделся, Игорёха Федоровский и Андрюха Козырев на сопли изошли… вот…, а ты дальше его прикрывай!

Не обижайтесь вы на Захара Прилепина, объясняю, он такой же человек и писатель, как мы. Ничем не хуже, а лучше даже — коли издаётся за государственный счёт и катается в творческие командировки на войну.

Виктор Власов
Газета «Завтра», 16.09.2020