Драматург Елена Исаева: «Татьяна Доронина могла бы стать прекрасной, неистовой Айседорой Дункан»
Драматург Елена Исаева рассказала о том, за что ругают и хвалят постановку «Женщины Есенина» во МХАТе.
После долгих перипетий во МХАТе имени Горького, наконец, вышел спектакль «Женщины Есенина». Драматург Елена Исаева написала пьесу по книге Захара Прилепина, вышедшей в серии ЖЗЛ, режиссер Галина Полищук — поставила. Начинался спектакль при Боякове, выпустил его Кехман.
Вообще, все в этом спектакле поначалу вызывало вопросы: а что, так можно было? А что, можно было ставить спектакли по биографии ЖЗЛ? А что, можно было называть спектакль «Женщины Есенина», а в совокупности с тем, что журналистов на премьерные показы МХАТа теперь не аккредитовывают, то вообще все очень не располагало к благодушию.
И тем не менее. Спектакль получился таким стильным, тонким, поэтичным, что после первого же действия все неприятное забылось, захотелось позвонить всем знакомым и рекомендовать изо всех сил идти сюда и смотреть, пока спектакль показывают. (Его будущее, кстати, под вопросом). Не побоюсь сказать, что «Женщины Есенина» — это лучшее, что я видела во МХАТе за последнее время.
После спектакля мне удалось поговорить с драматургом Еленой Исаевой о постановке.
— Елена, в сети разные отзывы на спектакль про Есенина. Кто-то в восторге, по третьему разу покупает билеты, но есть и страшно ругачие люди, которым не понравилось, что Есенин такой подлый, такой нехороший и вообще.
— Да, история получилась не веселая, не для третьего класса средней школы. Как на одном обсуждении сказали: «Есенин же был солнечным мальчиком нашей поэзии! Как можно его представить таким!»… Я писала пьесу по книге Захара Прилепина, где он воссоздал чуть ли не каждый день поэта. Это колоссальный труд, причем, сделанный с большой любовью, чтобы там ни говорили. И если образ Есенина возникает не самый благоприятный — это вина не автора, а вина того кто читает, потому что автор поэта, безусловно, оправдывает. Главный посыл книги в том, что стихи искупают все.
— Это же любимая мысль Марины Цветаевой. Она всегда говорила, что простому человеку нельзя делать гадости, а поэту — можно, простому человеку нельзя изменять мужу, а поэт — может это делать.
— Про то же и Пушкин писал о Байроне: «Врете, подлецы, поэт и мал и мерзок — не так, как вы — иначе». Так что не сравнивайте себя с гением. По моему глубокому убеждению, нужно настоящего Есенина любить, а не нарисованного паренька в кудряшках.
— Книга Прилепина называется «Обещая встречу впереди». А спектакль носит название «Женщины Есенина». Очевидно же, что такой ход не закладывался Захаром Прилепиным.
— Мне хотелось назвать просто: «Есенин» или «Знакомый ваш, Сергей Есенин», строчкой из стихотворения. Но театр решил, что «Женщины Есенина» — это более манкое называние для зрителей. Я была против: на мой взгляд, это отталкивает настоящую театральную публику. Многие ведь думают, будто в спектакле желтизна, сплетни, хотя на самом деле — совершенно не так. Это попытка некоего анализа, в том числе и гибели поэта.
— Бабы довели?
— В каком-то смысле он пытался, как любой человек, спастись через любовь. Он же судьбу свою чувствовал. Но! В спектакле есть сцена, когда Айседоре и Есенину задают вопрос: что важнее — любовь или искусство? Айседора Дункан отвечает: «Любовь, конечно», а Есенин говорит: нет, «любовь — это тягловая крестьянка поэзии». Любовь нужна, чтобы писать стихи…
Поэты специально ищут себе переживания, лишь бы стихи не кончались. Тот же Маяковский говорил: эта кобыла не годится, надо садится на новую.
— Кстати, кто из Есенинских женщин, на ваш взгляд, была самой эффективной музой?
— Та, которую пришлось в пьесе сократить. Слишком большой объем получался. Очень эффективной музой была Августа Миклашевская, которой посвящен весь «Хулиганский цикл». Августа была первой красавицей Москвы, актрисой, Есенин был в нее влюблен и ухаживал, но безрезультатно. Она его жалела, любила, но романа между ними не было, она с ним не спала. Она слишком хорошо понимала, с кем имеет дело. Он мог предложить: поедемте в Италию, а она отвечала: нет, я не хочу, чтобы посреди Европы срывали стоп-кран и высаживали нас из поезда.
Перед тем как лечь в психбольницу он спросил у Августы, будет ли она его навещать. И она честно ответила: нет.
— Жестоко…
— Нет, как говорится в спектакле, жестоко давать надежду там, где ее нет. И в этом смысле Есенин был честен со своими женщинами. Вообще, в процессе работы я вдруг поняла, что это история о том, как человек отталкивает от себя женщин и делает им больно не потому, что хочет сделать больно, а для того, чтобы не утащить за собой — в бездну. Он же понимал, что он обречен. Человек в ранних стихах зря не напишет:
В зеленый вечер под окном
На рукаве своем повешусь.
Женщин он спасал от себя самого, и те, кто понимали это — тихо отходили в сторону. Ты же видишь, с кем имеешь дело: ну зачем тебе двое детей. Для него же стихи первое, а все остальное потом. Ну, не создан он для семейной жизни…
— Зачем он обижал несчастную Айседору Дункан?
— Она сама могла кого угодно обидеть. Тут сошлись два сильных характера. И по свидетельствам многих, в этих отношениях ведущей была — Айседора. Но мне кажется, что после гибели ее сына и дочери — она не жила на свете, больше отвлекалась: вот у нее школа, вот Россия, вот Революция, вот у нее муж, похожий на ее сына. Просто она пыталась быть живой. Он ушел от нее спасаться, прекрасно понимая, что вдвоем они погибнут еще быстрее. Есть показательный эпизод (тоже пришлось сократить, не вошел в постановку), как Есенин сбежал от нее к Кусикову в другой отель, Айседора все обзвонила и нашла их. Они не пили, тихо играли в шахматы и вдруг — под окнами тормозит автомобиль. Есенин говорит: «Куся, лучше иди к себе в номер. Потому что, боюсь, твой опыт командования кавалерийским дивизионом сейчас тебе не поможет». И правда: пришла Айседора и разгромила все в отеле. Наверное, если бы он дальше с ней остался — они бы поубивали друг друга.
— В спектакле звучит такая неожиданная мысль, что поэт как бы мстил женщинам за поступок своей матери. Что это за история такая?
— Дело в том, что мать Есенина вышла замуж не по любви. Муж думал: стерпится-слюбится, но не стерпелось. Когда Сергею было около восьми лет, мать поехала на заработки в Рязань, там сошлась с мужчиной и родила сына Сашу. Отец Саши даже не пришел взглянуть на мальчика, а вот отец Есенина — постоянно звал обратно. И это уникально для русской православной семьи, он, по сути, падшую женщину простил и принял назад. Есенин же дико ревновал к сводному брату. Он давал матери деньги, а она эти деньги несла Саше. Но что тут сделать? Отец у него такой прекрасный и умный, добрый, честный, а мать его не любила и всё. Такой экзистенциальный конфликт.
— А вы действительно считаете, что Есенин как-то иначе относился бы к женщинам, если бы мать не «нагуляла» ему брата?
— У него была большая претензия к матери, это правда, но я не считаю, что судьба его сложилась бы счастливее, если бы мать не изменила мужу. Здесь более сложные законы работают. Изначально этой линии вообще не было, я ее вплела позже по просьбе Эдуарда Боякова, но мне до сих пор кажется, что это тянет на отдельную пьесу. Вообще, по книге Прилепина можно написать несколько пьес: «Есенин и церковь», «Есенин и большевики», «Есенин и Дункан», «Есенин и Бениславская», «Есенин и его сводный брат» и так далее. Там перелопачено огромное количество материала. Может быть, когда-нибудь я этим займусь.
— Говорят, сценарий Гайдаевского «Пса Барбоса» выглядел странно: Бежит Пес (три метра пленки). Бежит Бывалый (три метра пленки). Оглядывается — (полтора метра пленки). Как выглядела твоя инсценировка пьесы по книге Прилепина?
— Изначально замышлялось, что это будет литмонтаж по книге, но мне захотелось написать полноценную пьесу. Это не линейное повествование: я люблю, когда сцены одна из другой вытекают ассоциативно. Однажды выходила из театра и услышала, как парень другу говорит: «Ну, это клиповый прием». И я удивилась: какой продвинутый зритель. Не все критики поняли, как это сделано. Многие стали ругаться, вот, мол, почему нет истории… История тут складывается из многих пазлов, которые вдруг — раз — и образуют картину. С такой формой не каждый режиссер может и любит работать. То, что мне не удалось вместить в текст — сделала режиссер Галина Полищук. Она ставит психологический театр на современные рельсы, очень интересно работает с визуальным рядом, со светом, цветом. Работала в Латвии. Её спектакли знает вся Европа…
— Меня поразило, что в спектакле воссозданы не только танцы, но и драки Есенина. Причем, это один из самых красивых эпизодов. После драки зал встает и аплодирует минут пять.
— Да, это один из самых сложных моментов спектакля. У Захара Прилепина было написано просто и внятно: Есенин за границей приходит в кабак, где выпивают белогвардейцы и красные. Одни начинают петь «Интернационал», другие «Боже, Царя храни». Завязывается драка. Это абсолютно реальный факт, но нужно было этот эпизод «обжить». Галя сделала драку замедленно. Вдруг замедляется ритм, громко слышно «тук-тук-тук» сердца, Есенин медленно, падает, его медленно бьют, а он в это время читает стихи. И вдруг его перестают бить и слушают в очумении. Он примирил красных и белых своими стихами — это реальный факт биографии. Когда такие вещи берешь из жизни — они вырастают в образ, в метафору. Вот, пожалуйста: он смог своей поэзией примирить непримиримое.
— В спектакле звучит много стихотворений. По какому принципу их отбирали?
— Я не люблю, когда действие стоит, а актер тем временем стихи читает, поэтому мы вводили стихи ситуативно. Например, в сцене драки с белогвардейцами звучат именно те стихотворения, которые он, действительно, читал тогда, и которые работают на развитие действия. В эпизоде знакомства с Галиной Бениславской в «Стойле Пегаса» он тоже не просто читает — он в этот момент влюбляет в себя Бениславскую — история развивается…
— Уже, наверное, все отметили, как здорово актер читает стихи. Ему удается делать это даже во время замедленного падения!
— Да, Андрей Вешкурцев, играющий Есенина — совершенно прекрасен. Мне кажется, Галина Полищук сделала ему актерскую судьбу. Это, насколько я знаю, его первая большая главная роль. Галина его раскрыла: он не только внешне похож, но он еще и внутренне стал Есениным. А что касается стихотворений — я обычно терпеть не могу актерское чтение: актеры все время пытаются приподнять, наполнить каждое слово интонацией какой-то ненужной. Поэты читают совсем по-другому. Вешкурцев читает как нормальный поэт. Мальчик будет звездой, я надеюсь.
— Ты же сама поэт. Помогла ли тебе твоя поэзия при создании этой пьесы?
— У меня изначально поэтический инструментарий. Когда я пришла в драматургию, писала пьесы, как стихи, — по наитию, а мои старшие друзья-драматурги недоумевали: как! ты пишешь пьесу, не составляя заранее план? Как! Ты не знаешь, чем твоя пьеса закончится? А я не знала, что сначала нужен план. Но когда я приложила логарифмическую линеечку к своим текстам, то поняла, что у меня исходное событие — где надо, кульминация — где надо, развязка — где надо. То есть, интуитивно я делала все правильно. Уже потом я изучила теорию драмы, сама ее преподаю, но исхожу из того, что драматургическое мышление либо есть, либо его нету. Поэтому, когда ребята поступают ко мне в магистратуру в Щуку, я прошу сразу прислать пьесу. Пусть она будет слабая, но я пойму, может ли человек выстроить конструкцию. Если не может — ничего не сделаешь.
— До последнего мы так и не понимали, выйдет спектакль или нет…
— Конечно, это выстраданная работа. Мы работали год над спектаклем, когда начались все эти перипетии во МХАТе. Это все было трудно, добавляло нервов в работу. У меня на эту тему даже четверостишие сложилось: «Работали без дураков, Так пусть сопутствует успех нам. Спасибо, начал Бояков, спасибо, дал закончить Кехман». Я благодарна Боякову за то, что этот проект затеял, и благодарна Кехману за то, что он сразу включился и этот спектакль выпустил. То, что новый директор дал возможность выйти к зрителю — большое счастье для нас. Не знаю, что будет впереди, слышала, что Доронина против нашей пьесы. Но она ее не видела, а «доброжелателей» у нашей команды хватает. Мне кажется, Татьяна Васильевна в свое время могла бы быть прекрасной неистовой Айседорой. А если бы сама спектакль увидела, то все эти муки любви-ненависти поняла и приняла бы. Но… как Бог даст.
— А что Захар сказал по поводу твоей пьесы? Не ревновал ли?
— К кому? К Есенину? Захар был первым читателем, и я рада, что он оценил мою работу. Он-то понимает больше других, откуда там взялось каждое слово, и видит, что в пьесе его, Захара, позиция, его взгляд на Есенина полностью сохранен. Он был объективен в своей книге, но при этом им двигала большая любовь к поэту. Есенина он любит и оправдывает почти везде. Не нам их судить. Мы не жили в те времена.
А еще — надо любить живых людей, а не глянцевый образ в «Родной речи» третьего класса. Может быть, и нам всем уже пора этому научиться?
СПРАВКА КП
Елена Исаева, поэт, драматург. Автор журналов «Дружба народов», «Новый мир», «Современная драматургия».
Лауреат молодежной премии «Триумф». Спектакль «Doc.тор» по её пьесе получил Гран-при «Новой драмы»-2006. Радиоспектакль по пьесе «Про мою маму и про меня» стал лауреатом Международного фестиваля Европейского радиовещательного союза «Приз Европы» в Берлине (2004 г.).
Евгения КОРОБКОВА
«Комсомольская правда», 25.12.2021