Захар Прилепин: Пока писатель не выходит на митинг, власть им не интересуется

Спектакль "Допрос" создан на паях земляками. Одноименную повесть несколько лет назад написал Захар Прилепин, уроженец Скопина Рязанской области. Поставил ее Владимир Дель, режиссер театра "Предел" в этом небольшом городе. Сыграли талантливые ученики Деля - столичные ныне актеры Михаил Сиворин и Роман Данилин.

З.Прилепин написал десять книг, которые переведены на 17 языков, часть их экранизирована. Осенью выйдет в прокат фильм Алексея Учителя (режиссера фильмов "Край", "Прогулка", "Дневник его жены") по его повести "Восьмерка". Владимир Дель создал в Скопине с 30-тысячным населением авторский театр, имеющий европейскую известность. К слову, есть некоторая вероятность, что мы еще раз увидим этого великолепного режиссера - с кукольно-драматическим спектаклем "Моцарт и Сальери" на осеннем фестивале театров кукол "На островах чудес". Михаил Сиворин и Роман Данилин выросли в "Пределе" и ныне делают уверенные шаги в театре и кино.

Спектакль "Допрос", прежде чем добраться до Сахалина, обкатался во многих российских городах. "Допрос" - жесткий, но не жестокий спектакль про будни, которые перестали удивлять. До жути простой сюжет срисован с будней полицейского участка, где под раздачу попал случайный прохожий, и на протяжении часа из него выбивают показания всеми способами. Льется пиво, летят ошметки свиной печени, ломается мебель и измочаленный человек. Михаил Сиворин и Роман Данилин играют на грани фола, а режиссура Владимира Деля столь уникальна, что показано насилие... без насилия. Это было бы слишком просто после вклада телевидения в перевоспитание человека, его привыкание к перманентному каждодневному злу. Театр В.Деля - честный и беспощадный в оценке того, как измельчал человек и мужчина в частности, а непротивление злу ответным насилием стало нормальной реакцией со стороны общества. И как жить человеку, перемолотому и выплюнутому полицейской мясорубкой, остается только его головной болью... По определению З.Прилепина, "Допрос" - "история отнюдь не криминальная, но о семье и одиночестве в семье", выхода из которого он пока не видит.

Спектакль плавно перешел в творческий вечер З.Прилепина, который поделился сахалинцами своими мыслями на всякие разные темы.

В смысле цензуры Россия переживает не такие уж тяжелые времена, как может показаться. У меня такое ощущение, что люди, которые находятся за каменными стенами Кремля, не читают книг и не ходят на спектакли. Их интересует только то, что показывают на центральных телеканалах. И когда их спрашивают, что они читают, они, закрыв глаза, вспоминают фамилии на форзаце школьных учебников: Чехов там или Тургенев... Я довольно много общался с В.Путиным и другими персонажами новейшей российской истории, но у меня нет ощущения, что они сколько-нибудь осведомлены о культурной повестке дня. До тех пор пока писатели не выходят на площади в составе митингующих, их совершенно не интересует, что мы там пишем, какие спектакли выходят. Вот кино другое дело. Прекрасный актер Андрей Панин еще в 2007 году купил права на мой роман "Патологии", там события происходят в Чечне. Уже провели кастинг, нашли деньги, и тут возникает проблема - у нас нельзя снимать фильм, если действие происходит в Чечне. Панин предложил перенести действие в Абхазию. Я говорю: а давай тогда вообще во Вьетнам, чтоб никто не волновался? В общем, фильма не получилось. То же самое произошло с экранизацией романа "Санькя" о молодых революционерах, экстремистах и хулиганах. Взялся за это дело Петр Буслов, автор фильма "Бумер", потом звонит и говорит: "Нельзя у нас снимать фильмы про революционеров". Это нехорошо, это неправильно. А спектакль "Допрос" идет по стране. Ну, сколько его увидят? Тысяч десять-двадцать человек в лучшем случае. А фильм Буслова увидели бы миллионы. Так что кино, телевидение они контролируют, а во всем остальном они проблем не видят.

Я не сторонник того, чтобы наделять полицию инфернальными свойствами, что это сборище садистов и негодяев, это безусловно не так. Я сам служил в ОМОНе пять лет. В любом случае то, что они собой представляют, отражают состояние общества в целом. Просто они наделены властью и силой. Но если властью и силой были бы наделены другие члены общества, творилось бы не меньшее зло. Возьмите контролеров в автобусе, вахтеров в административных зданиях… Просто это отражение нашего человека, который вообще не склонен к доброте и человеколюбию.

У меня далеко не оптимистическое ощущение о будущем России. Правда, этим ощущением я со своими детьми не делюсь. Я думаю, что все здравомыслящие люди должны отдавать себе отчет в том, что происходит в стране. Ублажать себя мантрами, что мы живем в стабильном государстве, что у нас все наладится и будет хорошо - это апофеоз беспочвенности нашего доверия к тому порядку вещей, который сегодня сложился. Доверять излишне. Люди, которые руководят страной и причислены к так называемой политической элите, свое будущее с Россией не связывают. Я их не люблю и никогда этого не скрывал. Чем больше мы будем убеждать себя, что все наладится как-нибудь, что, может, они уже наворовались, тем хуже будут неприятности, которые будут однажды внезапно происходить в нашей стране. И расхлебывать их, к несчастью, придется уже нашим детям, а эти неприятности будут не то что болезненны, а чудовищны.

Но это не отменяет нашего прекрасного настроения, нашей работоспособности и уверенности в жизни. Вот такое обычное парадоксальное мышление русского человека. Все вокруг горит и пылает, а мы ничего.

Людмила Улицкая в беседе с Познером, цитируя роман "Санькя", сказала, что суть русского человека - мощь целеполагания при полном отсутствии здравого смысла. Я думаю, что со здравым смыслом, как и с целеполаганием, у нас все в порядке, и в этом залог тысячелетнего развития народов России. Это потом нам стали объяснять, что мы от всех отстали лет на двести, от цивилизации, свернули куда-то там со столбовой дороги. Я не знаю, в чем мы отстали от Европы, уж не говоря об Африке или латинской Америке. Даже когда речь идет о Советском Союзе, я этого не понимаю. Потому что для меня свобода - это не только наличие/отсутствие цензуры в искусстве, СМИ и т.д., это внутреннее ощущение человека. Человек ощущает себя свободным, если мышление его не зашорено, если у него гуттаперчевый, мобильный разум, если он не пошлый, глупый, косный и пустой. Вот мои родители в 1979 году были не менее свободны, чем немцы и французы. Мне кажется, что хороший писатель Людмила Улицкая находится в таком традиционном для последних лет заблуждении.

Мне кажется, когда люди, которые пытаются придумать себе какие-то доводы, чтобы ни во что не верить и не заниматься политикой, они уверены, что все российские политики живут в телевизоре - Путин, Медведев, Грызлов, Жириновский. И больше выбирать некого. В России 60 млн. мужчин, и далеко не все они живут в телевизоре. Колоссально количество людей, наделенных мощным целеполаганием, здравым смыслом, пассионарностью, мужеством. Проблема в том, что в России нет никакой реальной политической циркуляции. Мы смотрим на одни и те же лица, и нам кажется, что есть только это. Это люди, которые показаны в поздних фильмах Эльдара Рязанова (помните героя Леонида Филатова в фильме "Забытая мелодия для флейты"?), люди, которые на тот момент уже разуверились в том, что происходит в Советском Союзе. Помните, как в книжке про Путина корреспондент спрашивает: "Что вы чувствовали в тот момент? - Я понял, что все разваливается, и стал искать запасной аэродром". И это говорит офицер КГБ! То есть вся эта элита - люди запасного аэродрома. Искали, искали и вдруг оказались во власти. Это люди небольшой истории. Есть большая история, с прописной буквы, где совершаются великие, мифологические события. А элита наша… Из них получаются хорошие управленцы, директора совхозов, офицеры КГБ, которые несопоставимы с масштабами страны, ее задачами. Я думаю, что внутри России есть люди, которые способны по-другому к ней относиться.

Понятие вдохновения мне глубоко чуждо и неприятно. У меня четверо детей от одной жены, и их наличие заставляет меня много работать. Я работаю, потому что они все время едят, снашивают вещи, теряют портфели и мобильные телефоны. И вообще такой круговорот, что мне некогда думать о том, где мне черпать вдохновение.

Не считайте меня за мракобеса, но у меня в доме лет шесть не было телевидения. Стоны, что наши дети ни от чего не ограждены и поглощают дикое количество ненужной, полупорнографической информации, издаются людьми, у которых телевизоры в каждой комнате, туалете и мобильном телефоне. Нас-то, взрослых, уже ничем не испортишь, но растущие дети должны иметь как можно меньше доступа к ТВ. У нас ураган повалил антенну, и мы с женой решили: ну, так тому и быть. Рождались новые дети, прежние подрастали, и они ТВ не видели. И выросли с другим представлением о свободном времени. Например, старший сын занимается языками, чемпион города по вольной борьбе и т.д. Все дети заняты с утра до вечера. Сейчас мы отремонтировали ТВ, провели в дом Интернет, но им это неинтересно. Им лучше всего в деревне, где семь домов, не ловят Интернет и мобильная связь, и они прекрасно себя чувствуют: играют, рисуют, читают, общаются. Достаточно изъять ненужную, ложную, информацию, и все у детей налаживается. По себе замечаю - больше времени, чтобы общаться с детьми, им - со мной. Ведь самая большая проблема, которую я понял к своим 37 годам - что человека недолюбили в детстве. И человек будет мыкаться в поисках любви всю жизнь, потому что восполнить это невозможно. Так что детей надо любить, обожать, и все будет нормально.

Марина Ильина, ИА Sakh.com - 17.03.2013