ДОПРОС
В Гоголь-центре прошёл показ спектакля «Допрос» по одноимённой повести Захара Прилепина. Режиссёр — Владимир Дель. Актёры — Роман Данилин и Михаил Сиворин.
За последние годы у нас появилось несколько культовых спектаклей. Например, «Берег утопии» Алексея Бородина по пьесе Тома Стоппарда. Или «Отморозки» Кирилла Серебрянникова по роману «Санькя» Захара Прилепина.
Каждый первый спектакль студии Сергея Женовача ждут с большим интересом. Тот же Гоголь-центр не перестаёт удивлять. Словом, в театральной среде идёт бурная жизнь.
Вот теперь появился и Владимир Дель с постановкой прилепинского «Допроса».
Это уже вторая постановка по прозе известного писателя. Он в свою очередь всячески открещивается от драматургии и сценарной работы, и, тем не менее, в театре становится своим человеком.
Спектакль колесит по всей стране, собирает полные залы и оставляет скептиков с открытыми ртами. 29 октября в Гоголь-центре прошёл очередной показ этого спектакля. Зал — битком: и старики, и молодёжь. Спереди удивляются минимальному реквизиту, сзади слышны обсуждения каких-то иных театральных мероприятий. Большинство пришло впервые и не знают ни Владимира Деля, ни Захара Прилепина. Про актёров я и не говорю.
Но вот выходит молодая девушка, настраивает, как весьма тонкий музыкальный инструмент, тишину, — и начинается действие.
Постановка едва отходит от действия повести. Всё буковка к буковке. Роль автора на себя берёт то Роман Данилин, то Михаил Сиворин — главные герои и вообще единственные герои театрального действия. Всю работу в спектакле выполняют только они. Два человека на десяток или полтора десятка ролей: и два русских паренька на их плечах, и два опера, и старушка в окне, и сексапильная красотка, и родители, и случайные прохожие — нелёгкий труд.
Но Владимиру Делю удалось помочь молодым ребятам. Они перевоплощаются как-то играючи. С азартом. С огнём в глазах. А всё за счёт темпа спектакля. В музыке это называлось бы allegro, т. е. быстро и весело. На глазах зрителя, который читал эту в общем-то депрессивную повесть, разыгрывается блестящий балаган.
То во время допроса Роман Данилин бьёт бутылкой по столу — в ритм тяжёлой музыке вперемешку с оргийными нотками, а Михаил Сиворин корчится на полу и мажется в свежей кровавой печени. То наоборот: уже Сиворин играет опера и бесновато бьёт пустой бутылкой по столу, а Данилин на несколько минут попадает в ад. Этот бестелесный допрос так живо разыгрывается, что создаётся ощущение, что в воздухе рассыпана немалая доля метафизики и герои реально страдают.
Общая картина напоминает фильмы Тарантино. Всё, как у великого режиссёра: стильно, дерзко, с хорошей музыкой (за неё отдельное спасибо Ирине Дель). Не хватает только футфетиша, но его заменяет элегантный фетиш с женским бельём, разыгранный Романом Данилиным. И, конечно же, как и в «Кримимальном чтиво», в обеих частях «Убить Билла» или в «Бесславных ублюдках», «Допрос» полон обсценной лексики. Дель и Прилепин после спектакля даже шутили, мол, они после каждого показа выслушивают конструктивную критику публики и что-то добавляют, что-то режут в спектакле — вот не так давно вырезали целых двадцать минут мата. «А жаль!» — появляется выкрик из зала.
Что касается самой темы и повести, и спектакля, то, думаю, широкого рассуждения она не требует. После показа из зала посыпались вопросы: «А это история московская или провинциальная?» Дель и Прилепин отвечали: «И московская, и провинциальная. Российская!» Что и говорить…
А раз тема народная, то и успех у спектакля народный. Остаётся только порадоваться за режиссёра, актёров и автора повести. Если кто читал, помнит эпизод, где один из главных героев приходит в опорный пункт и на стекле пишет всё, что о них думает. К нему выходит опер и говорит: «Чего пришёл-то? Опять тоскуешь без меня? Может, тебя оформить, книжный червь?» У меня складывается такое ощущение, что это диалог настоящий. Как та же метафизическая атмосфера допроса. Только тут главные герои — Прилепин и Условная Слава, или Богиня Удачи, или Большой Успех. Спрашивает писатель у этой абракадабры: «Чего пришла-то? Опять тоскуешь без меня?». Тоскует, ещё как тоскует.