Допрос в прямом эфире
В рамках проекта «Лекторий «Прямая речь» в ЦДЛ впервые в Москве был показан спектакль «Допрос» по повести Захара Прилепина в постановке Владимира Деля, играют Роман Данилин и Михаил Сиворин. И тут все как нельзя более кстати.
И модный Прилепин, который чудом не получил во вторник премию «Большая книга» (член жюри которой как раз я) к куче уже потраченных им премий. И то, что автор — мент, представитель сословия, которое сейчас о-о-очень на слуху. Вы скажете: бывший мент, а сейчас уже ведь полиция и т. д. Но бывшие — это, знаете, для наивных. Такое нешто вытравишь? И что Захар дал новую волну пиара себя, выступив с теплым текстом про Сталина.
И все-таки главное, самое актуальное — что вот менты мучают и пытают людей. И что пытки никого уже не удивляют. Где ужас-ужас по поводу Копейска?
Ну, какие-то люди возмущаются, и даже искренне, но все же лениво, привычно, на автомате; на каком там (12-м что ли) году нового режима — ну нельзя же имитировать робость первых поцелуев и даже восторги первой брачной ночи, глупо это.
Я тут должен уточнить, что Захар — мой товарищ. При куче политических расхождений. Того же Сталина я не люблю и проч. А он пусть пишет и говорит что хочет, на то он и русский писатель. Захочет, к примеру, выступить в жанре «Клеветникам России» — ну пусть выступит, хоть и ошибочно, я ж не Суслов, чтоб учить народы. И даже не Сурков.
Но ближе к телу, к пьесе. Она наполнена, не побоюсь этого слова, духовностью. Это я говорю как автор термина «духовность в хорошем смысле слова», а тут как раз хороший. И, пардон, еще там поднята тема нравственного выбора — уж так получилось.
Сюжет же сам по себе банальный: менты поймали двух случайных ребят, притащили в участок и ну пытать, требуя сознаться в убийстве на ровном месте. То есть тут ни о чем, зевнуть и уйти, тоже мне, бином Ньютона. А выбор нравственный в том, что дальше ребята начинают сумлеваться: надо им на ментов этих катать заяву или нет. И как их обрабатывают по этому поводу родители, и подружки, и прочие, и всех играют два актера, на что потребно немалое мастерство, я вам скажу. Вот! Тут есть о чем пораскинуть.
А вот мнение самого Прилепина:
«Я был растроган, потрясен и думал, у меня на некоторых моментах сердце разорвется. Когда я смотрел на то, что делают ребята на сцене, потерял три года жизни!»
И еще цитата из повести, которая рецензентам кажется важной, ну и мне тоже нравится: «Он долго стоял у ларька с минеральной водой, лимонадом и прочей колой. Вдруг представил, что каждый вид напитка предназначен для допроса отдельного вида подозреваемых. Убийство — это вода с газом. Насильники — это лимонад «Буратино». Межнациональная рознь — что-нибудь темное вроде «Пепси». На всякую семейную бытовуху идет дешевая вода без газа».
Тут, понятно, о том, что бутылки используются при пытках. Кто читает газеты, тот в курсе. А пластиковые — они даже лучше, чем стеклянные, предпочтительнее.
И вы знаете, даже духовность не мешает, когда два способных актера выкладываются на сцене. Изо всех сил! Больно, конечно, что они вот так скомканно, друг с другом, вынуждены играть постельные сцены, якобы один из них дама. Хотя можно было бы вызвать настоящих проституток и устроить ну не реальный секс, а хоть стриптиз: раз уж на сцене ругаются матом (что, может, и неплохо), так отчего ж тогда не показать и женское тело, информацию о котором дети всасывают, вообще говоря, с молоком матери, да даже и раньше. Надеюсь, спектакль пройдет еще победным шествием по всей Руси и на местах тамошние жрицы любви поучаствуют в высоком служении искусству, чем поднимут не только достоверность и настроение мужчин, но и сборы, чего я искренне желаю труппе.
А вот еще хорошо, когда мент рассказывает пацану, который собирается на него жаловаться, цитирую по памяти: «Ты просто мокрица и трус. В армии не служил, откосил, гад, мужской жизни не знаешь и боишься физической боли, как дитя. Ну найди меня и отм**охай, я же не прячусь, имя свое не скрываю! Слабо? Вот из-за таких слизняков страна и погибнет».
Мент получился этот просто красавец, неожиданно симпатичный, а не только убедительный. Сильнейший монолог! Гамлет против этого мента — так, че-то мямлил.
Эти ментовские слова и смешат, и напоминают какие-то книжные сюжеты Прилепина, где ребята захватывают казенные учреждения с оружием в руках. И реальные будни нацболов напоминают, я знаком с некоторыми из тех, кто захватывал госучреждения с последующей отсидкой… Впрочем, не будем углубляться в подробности, не те времена, никто никого ни к чему не подстрекает, спешу заявить я.
Впрочем, надо признать, чуть не забыл, что
пытки показаны с удивительной высокохудожественностью. Мент берет свежую печенку, кровавую такую, и бьет ею по морде мнимого убийцу. И тот тоже в крови теперь! А дальше мент эту печенку отбивает кулаком на сцене.
Похоже, режиссер вдохновился работой Бернардо Бертолуччи. Если помните, у того в шедевре «XX век» персонаж-фашист пристегивает брючным ремнем живую кошку к столбу, отходит, разбегается — и так с разбегу расплющивает эту кошку своей башкой, и с окровавленным, в крови и ошметках кошачьих кишок лицом возглавляет шествие фашистов.
И брызги, и куски мяса этой вот печенки с рынка летят в зал. Я сидел на блатном месте, в первом ряду, но все ж несколько сбоку, и до меня в лучшем случае мог долететь только разве запах развороченной плоти. А вот роскошная девушка-поэт Вера Полозкова сидела прямо в середине ряда — так ей весь наряд испортили кусками рваной печенки! Как она сообщила мне на вручении премии «Большая книга», в кулуарах, за стаканом.
Эта свежая ароматная кровь долетела до центра гламурной Москвы, как будто от Копейска, из простой страны Россия. Будто она человеческая и будто уже началось.
Игорь Свинаренко, Газета.ru - 29.11.2012