Псы и волки
Вышла новая книга Захара Прилепина. Восемь «маленьких повестей», как определяет их автор, под общим названием «Восьмерка». И так же называется одна из повестей, по которой уже снимает фильм Алексей Учитель.
Я не скрываю, что с именем Прилепина связываю свои самые большие надежды в русской прозе нашего времени. После выходов романов «Патологии» и «Санькя» стало очевидно, что в литературе появился очень яркий и даровитый писатель. Книга рассказов «Грех» этот факт подтвердила. Роман «Черная обезьяна» кому-то не понравился, но это нормально: писатель не конвейер по производству всеми признанных шедевров. Следующая книга публицистики «К нам едет Пересвет», по моему, прекрасна по ясности авторской позиции и, что еще важнее, по доверительной и глубоко человечной тональности разговора, когда читателя не «грузят» своим умом и всезнайством, а с ним душевно и, если угодно, даже по-братски беседуют. (Надеюсь, что слово «братки» вычеркнуто из лексикона приличных людей, поэтому игры слов тут не найдут.)
Книга открывается повестью «Витёк». Умирающая пристанционная деревня, возле которой давно уже перестали останавливаться поезда и которая, хотя и умирает, по привычке живет расписанием московского экспресса. Мальчик, отец и бабушка. Две соседские семьи. Между дворами идет безумная, бессмысленная война из-за котов и собак, посягающих на чужие территории. А мимо, строго по расписанию, туда-обратно несется московский поезд. Но как-то он останавливается, потому что в Москве началась гражданская война, и в поезд нужно погрузить солдат из ближайшей военной части, о которой тоже чуть не забыли, как и о деревне. Пассажиров высаживают на насыпь, поезд едет на войну. А пассажиров слишком много, чтобы всех приютить в деревне.
Скажете: он пугает, а нам не страшно! Но в том-то и дело, что он не пугает. Нежная, лирическая повесть о деревенском мальчишке, хотя и не без морали. Мораль: все мы «крутые» до поры до времени. Пока — в поезде.
Не буду подробно говорить об остальных повестях. Среди них, на мой взгляд, есть подлинные шедевры лирической прозы — «Лес», «Тень облака на том берегу». Есть удивительный, скорее, рассказ о певце и гитаристе по кличке «Оглобля». Есть очень мудрая повесть «Любовь» об отношениях отца и сына — но это вообще сквозная тема всей книги. Возникает странное впечатление, что во всех вещах Прилепина как бы один и тот же отец, который все знает, все умеет, который, конечно, лучше всех, и ни с кем его не сравнишь; только жизнь его почему-то не удалась.
Грустно.
Но вот «Восьмерка»… Я не знаю, что сделает из этой вещи Алексей Учитель. Кино — дело тонкое, и литература им берется все-таки в виде фактурного сырья. Но как литературная вещь повесть меня просто потрясла на этот раз пронзительностью ее актуального смысла, что было в «Саньке». В «Восьмерке», кстати, и мелькает Санька в качестве эпизодического персонажа. Вроде бы «Восьмерка» написана раньше «Саньки».
Четверо парней из заводского, возможно, слободского города, где банкротят завод, и понятно, что за этим последует. Они «омоновцы», «черные береты». Поразительная жесткость, с которой Прилепин все расставляет по местам. Эти парни — «опричники». Это — «псы». «Ты — пес», — говорит одному из них по телефону местный криминальный «авторитет», вернее сказать, «авторитетик», потому что масштабы не те. Тот беззлобно отбрехивается: «Сам ты пес». «Авторитет» серьезно надулся.
Задача этих парней, которых связывает крепкая мужская дружба (что у Прилепина в прозе всегда получается хорошо и нефальшиво), рвать зубами тех, кто «против государя» и заведенного им «порядка». Этой функции некоторой части мужского населения со времен Ивана Грозного никто не отменял. Не в Швейцарии живем. Но беда в том, что «порядок», который установил «государь», этим парням неясен. Вернее, им ясно, что настоящий «порядок» «государю» абсолютно до лампочки, и свои «порядки» на местах заводятся сами — по праву наиболее сильного и наглого. Но самые сильные и наглые должны быть «опричники». Иначе это уж совсем какой-то непорядок, совсем уж беспредел! Этих «псов» для чего на «волков» натаскивали — чтобы покой «волков» охраняли, пока те по ночным клубам жрут и пьют? Нетушки!
И «псы» начинают душить «волков» просто так, бесплатно. Крушить всех городских «авторитетов» просто потому, что они сильнее их. Нет, они — не народные мстители. Это вот из мальчика Саньки вырастет «народный мститель», с которым не понятно, что теперь делать. Эти же парни просто нормальные «волкодавы». Да, им обидно, что они сильнее и круче, а их заставляют поджимать перед «волками» хвосты. Хрен вам!
«Восьмерка», как вы понимаете, написана о девяностых годах. Но так вышло, что я заканчивал ее читать в тот день, когда на Пушкинской «омоновцы» загоняли демонстрантов в метро. Не знаю, насколько правильно, профессионально и «гуманно» они работали. Не знаю, как это можно делать грамотней, цивилизованней, «добрее» и т. д. Но вот что было совершенно ясно… Эти парни были в закрытых шлемах, за которыми не было видно лиц. Но это явно не «псы», не «опричники». И слава богу, что на Пушкинской это было именно так…
Но куда подевались те, о которых пишет Прилепин? В конце повести четверо товарищей разбежались — кто куда. Конец дружбе, а судьбы их пропали в тумане. Но вообще-то, если речь не только о них? В каких охранных агентствах они служат, в каких ночных заведениях, в каких банках, а может, банях несут свою службу по охране «государевой» территории? Они вообще-то есть, или мы деклассировали этот класс за ненадобностью? Может, мы уже в Швейцарии живем?