Огонь и дым Александра Проханова
Об Александре Проханове чаще говорят как о политическом деятеле, нежели как о писателе. Несмотря на то, что только в последние годы из-под его пера вышли «Господин Гексоген», «Надпись», «Последний солдат империи», «Идущие в ночи», «Крейсерова соната» и другие произведения, его именуют скорее «лидером российской патриотической оппозиции», «героем сопротивления», а еще чаще «националистом».
На вопрос, что имело или имеет место быть в биографии Александра Проханова, оказалось проще получить ответ у самого Александра Андреевича, нежели анализировать все то, что написано о нем в СМИ.
«У писателя есть тайная миссия, — сказал он недавно. — Моя сверхзадача, как я понимаю ее сегодня, пропеть трагический и грозный гимн Красной империи, сыном, солдатом, трубадуром, аналитиком и жрецом которой я являюсь». Так что писатель Проханов явно не кабинетный.
Начнем с биографии. Он родился в 1938 г. в Тбилиси. В 1960 г. окончил Московский авиационный институт имени С. Орджоникидзе. Работал инженером, затем лесником в Карелии и Подмосковье. С конца 1960-х годов — корреспондент «Литературной газеты». Работал в Афганистане, Никарагуа, Кампучии (ныне Камбодже), Анголе, Эфиопии и других «горячих точках». Автор первых очерков о событиях на острове Даманском во время советско-китайского конфликта в марте 1969 г. В 1971 г. издал свои первые художественно-публицистические книги: «Иду в путь мой» (предисловие к ней написал Юрий Трифонов) и «Письма о деревне». В 1972 г. был принят в Союз писателей СССР. Написал более 30 книг, множество публицистических статей. В 1989–1990 гг. — главный редактор журнала «Советская литература». С декабря 1990 г. — главный редактор газеты «День». В 1991 г. во время выборов президента РСФСР был доверенным лицом генерала Альберта Макашова. Поддержал действия ГКЧП, участвовал в защите Белого дома в 1993 г. Стал главным редактором газеты «Завтра» и одним из учредителей Агентства патриотической информации (АПИ). Награжден орденами СССР.
Увлекается рисованием в стиле русского лубка и примитивизма. Коллекционирует бабочек. Женат. Трое детей, шестеро внуков.
Из личного опыта могу добавить, что Проханов легко идет на контакт с журналистами. Просьба дать интервью израильскому изданию агрессии у него не вызвала. Хотя, если брать в расчет то, что именно Проханова называют главным националистом России, таковая, согласно логике вещей, должна была непременно проявиться.
— Александр Андреевич, мы отложили на несколько часов запись этого интервью из-за того, что вы принимали участие в презентации новой книги. Что это за книга? Кто ее автор?
— На небосклоне российской прозы появился мягкий ангел — молодой писатель Захар Прилепин. Он издал свой второй роман под названием «Санькя». Не Санька, а именно Санькя, т. е. так, как говорят в народе. Автор — национал-большевик, Лимонов его литературный и политический кумир. Сам Прилепин возглавляет ячейку НБП в Нижнем Новгороде, где я собственно и нахожусь сейчас. Роман этот о лимоновцах, о ядовитой, отважной, беспощадной, кровавой даже среде, в которой куется новая революция. Книга предельно откровенная.
— Вы приняли участие в презентации книги потому, что Прилепин ваш друг? Или вам понравились чисто литературные качества его романа? Или же именно идеологические соображения сыграли главную роль?
— Тут сложный комплекс. Книга вышла в свет в элитарном, а поэтому немного отвязном издательстве «Ad Marginem», которое в свое время издало много моих книг. Издатели порекомендовали мне, а Прилепин оказался моим почитателем. И вот исполняя своего рода завет, по которому старшие по возрасту писатели патронируют, помогают более молодым по возрасту литераторам. Вот и я исполнил свой долг и приехал на презентацию.
— Долг литературного свойства или все-таки идеологического?
— И литературный, и идеологический, и долг, связанный с корпоративной, внутрилитературной этикой. В свое время Трифонов меня, молодого писателя, обогрел. Вот и я стараюсь теперь исполнять роль своего рода патрона — духовного благодетеля.
— На презентацию какой книги вы бы не пошли ни при каких условиях?
— Да вообще бы ни на какую не пошел. Я в последнее время мало читаю. А будучи обособленным в понимании вопросов культуры, я не хожу на презентации, даже порой к симпатичным мне людям. Нет на это времени попросту. Я — обремененный заботами человек.
— Вас называют по-разному, но националистом чаще всего.
— Я за всю свою литературную жизнь получал массу всяких ярлыков и клише. Самые звонкие из них: «соловей Генерального штаба», когда я воспевал советскую военную мощь — летал на самолетах над Северным полюсам, плавал на подводных лодках, воевал в «горячих точках», словом, был советским баталистом. Еще меня называли советским Киплингом, за мои странствия по войнам, в том числе и на Ближнем Востоке. Когда началась перестройка и я стал выступать против Горбачева, меня называли «мракобесом», в 1991 г. меня, Бондарева и Распутина стали вообще называть «фашистами». Так с нами обошлась либеральная интеллигенция, начавшая свой поход ненависти. После первого штурма Белого дома Яковлев назвал меня «идеологом путча». Затем пришел 1993 г., и я стал «красно-коричневым», т. е. не фашистом, а коммунофашистом. В последнее время меня «рекламируют» еще и как националиста и антисемита. А я себя таковым не считаю. Я — человек империи, имперский человек. Я — русский патриот. В контексте этого ощущения я — человек сверх народа, сверх нации. Я — человек империи полиэтнической, полинациональной, поликонфессиональной.
— У этой империи есть конкретные границы?
— Все мы имеем прекрасное представление о том, что такое Русская империя. Это глубинная сумма свойств, определяющих и описывающих русских и Россию. Эта империя на протяжении последних тысячелетий переживала несколько взлетов и катастроф вплоть до полного распада. Она пережила, по крайней мере, 4 фазы: первая — Киевская и Новгородская Русь с центрами во Владимире, Суздале, Новгороде Великом и Киеве; вторая — это империя на Семи Холмах — Московское царство; третья — империя Романовых, взлет которой был при Петре и Екатерине, которая кончилась в 1917 г.; и последняя — красная, сталинская. Эта рухнула в 1991 г. А вот сейчас создается пятая, сложно, мучительно, противоречиво. Границы этих империй каждый раз были разными, но они были таковыми, чтобы удержать в своих объемах русскую цивилизованную сущность.