Беседы о современности в литературе. «Обитель»
Этой зимой, разговаривая с бирским поэтом Игорем Губеевым, отвечая на вопросы о себе, о творчестве, о формировании своего мышления — я коснулась детства, корней и предков, некоторые истории про своих дедов-прадедов поведала. В ходе беседы, которая делала причудливые и закономерные зигзаги в сторону русского рока, реалий жизни в глубинки, добрались и до русской литературы. Мой собеседник стал вздыхать по поводу неудовлетворительного стиля и качества, попадающихся ему современных книг и спрашивать, что я сама читаю. И немедленно с телефона был зачитан для затравки отрывок из начала «Обители» Захара Прилепина. Ошеломленный Губеев сказал: «Но это же про то, что вы про себя, про своих родичей рассказывали». Да. Захар Прилепин — это про меня и моих дедов, про то, как далекое время впиталось в нас и каким оно осознается сейчас. Здесь, в «Обители», с отдаленной точки производится сборка и триангуляция (метод определения расстояния). Действие в «Обители» происходит в тридцатые годы в колонии на Соловках, полной репрессированных.
«Один день Ивана Денисовича» и «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, и «Колымские рассказы» Варлама Шаламова — это репортаж людей из воронки, контуженных непосредственно упавшей на них бомбой. Но время идет, и мы знаем теперь, что этих воронок были тысячи и они изменили рельеф даже нашего разума, разума внуков и наследников. Что не учитывать невозможно, а Солженицын и Шаламов в своих произведениях этой «корректировки огня» дать не могли, не дожили, да и художники они были другие, я бы сравнила их с Босхом и Гойей, а прилепинскую «Обитель» с Питером Брейгелем. Музыка вечности и неизменности противоречивых мотивов человеческого желания — быть хорошим и жить хорошо. Про те моменты истории, когда эти требования взаимно уничтожают друг друга. Жить хорошо всем или только тебе лично. Быть хорошим по каким стандартам — божьим или человеческого окружения? Такое прорастание тем в книге через прошлое нашей страны, через прошлое каждой семьи в настоящее.