«Обитель» Прилепина. На Соловки за чистой совестью
В нахлынувшей волне бестселлеров сложно представить себе успешный роман, который бы не подчинялся ни одному закону книжного рынка. В котором не было бы умеренно плоских персонажей, отличавшихся друг от друга только полом и кое-какими мыслям. В котором не было бы ярко выраженной провокации, настроенной на скандал, подстегивающий продажи. В котором была бы отражена глубина русской души, а не ее поверхностность, растущая из общественных стереотипов. И тем не менее, на полках магазинов появился роман «Обитель» Захара Прилепина, ставший бестселлером и получивший премию «Книга года 2014».
— Нет, это всё-таки не мое, — сказала моя знакомая, когда я предложил ей прочитать отрывки романа «Обитель», которые были опубликованы в одном из российских журналов за неделю до начала продаж книги. — Надоела эта лагерная тема, тюремный надрыв и горести заключенных… Не смогу это читать.
— Ну и что он на этот раз наваял? — спросил университетский приятель, имевший дурную привычку разочаровываться в любых писателях еще до того, как начинал читать очередное творение автора. — Зэки, лагерь… чернуха какая-то. Нет, точно не возьмусь.
Конечно, восемьсот страниц, касающиеся Соловецкого лагеря 20-х годов XX века — это очень спецэффичная проза. И всё же, в чем секрет ее успеха?
«Да, тема чудовищная, болезненная, страшная…» (Захар Прилепин, из интервью)
Прочитав «Обитель» впервые, невольно вспоминаешь творчество Солженицина или Шаламова, впервые затронувших лагерную тему в российской прозе. Но вспоминаешь их, скорее, post factum, а не во время прочтения. Настолько самобытно выглядят Соловки на страницах романа. Конечно, блатная лексика присутствует (куда же без нее), а характеры отдельных персонажей вызывают омерзение (а как же иначе, блатари ведь). Но когда хочешь схватить какого-нибудь блатного за шкирку, выволочь его со страницы романа и лично начистить ему физиономию, чтобы не портил жизнь окружающим — это однозначный плюс в сторону правдоподобия прилепинской прозы.
особое достоинство книги — язык. Роман, несмотря на тяжелую тему, так легко и красиво написан, что некоторые страницы можно перечитывать не один раз, восхищаясь точностью подобранных слов и меткостью авторских характеристик. Прилепин не просто рассказывает, он погружает читателя с вою прозу (значительный шаг вперед после переоцененной «Черной обезьяны» двухлетней давности, который, скорее отталкивал, чем привлекал к себе читателя).
«Я ни в коем разе не собирался выступать в качестве адвоката лагерей» (Захар Прилепин, из интервью)
По словам самого Прилепина, он собрал о Соловках все материалы, какие смог добыть (вплоть до экономических отчетов), чтобы максимально достоверно отразить атмосферу и уклад жизни в лагере. И что мы видим? В одной комнате сидят бывшие белые офицеры в компании политических заключенных и интеллигентов с разными судимостями (темы для разговора соответствующие — критическое обсуждение советской власти, легкое подтрунивание над революционной идеологией). На соседней странице главный герой дернется с блатным, не следившим за языком (что делает его persona non grata и в корне меняет его судьбу). А еще через несколько страниц начальник лагеря рассуждает о том, что работу Соловков понимали и всегда будут понимать неправильно и однобоко. Огромное количество точек зрения, версий отношений к жизни, Отечеству, политике, вере и религии создает полифонию мнений, над которыми потом можно и нужно думать (иногда не часами, а целыми днями). Причем, Прилепин сознательно не навязывал авторских выводов по тому или иному вопросу, а предоставлял читателю искать ответ самостоятельно.
«Обитель» — это последний аккорд Серебряного века» (Захар Прилепин, из интервью)
Судя по характеру главного героя (петербургский поэт, угодивший на Соловки за бытовое убийство), автор изначально хотел сделать мажорной нотой «Обители» романтическое отражение постреволюционной российской действительности. И ему это удалось (как раз там и именно в том количестве, где это уместно и необходимо), причем без откровенного налета либерального максимализма, характерного для творчества писателя в более ранних произведениях. «Обитель» — это взвешенное, глобальное по своим вопросам без ответов полотно, написанное с толикой грусти по ушедшему поколению благородных людей, на смену которым пришел «перекованный» человек XX века. И именно это делает «Обитель» тем, чем стали «Колымские рассказы» и «Один день Ивана Денисовича» — произведением вне времени, написанным для каждого, чтобы помочь читателю найти (вспомнить или воспитать) в себе лучшие черты, вне зависимости от того, какие бы ужасы и жесткость не происходили вокруг.