О повести Захара Прилепина «Патологии»
В телепередаче «Школа злословия» увидела и послушала Захара Прилепина. Писатель подкупил меня прямодушным, без рисовки и фальши рассказом о себе, о своих бывших и нынешних взглядах на жизнь и открытыми, терпеливыми ответами на вопросы Татьяны Толстой и Авдотьи Смирновой (в том числе и на такой наивный, как: «А вы стреляли на войне?»). Подкупила и прочитанная мною его повесть «Патологии» — о русских спецназовцах, отправленных на войну в Чечню.
Ни позы, ни потайного писательского сюжетного хода, ни политики, ни морализирования. Война. Жестокий мужской мир.
Возникла неожиданная ассоциация с повестью Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». Прочитав её, подумала: жестокий детский мир. И ещё подумала, что повесть Санаева невозможно пересказать. Как невозможно воспроизвести всё то, что вокруг тебя целый день говорят, и всё то, что ты по этому поводу подумал. Санаева надо читать. Теперь та же мысль о повести Прилепина «Патологии»: её надо читать.
Пыталась найти ответ: для кого написал Захар Прилепин? Для мужчин, не служивших и не воевавших? Для тех, кто воевал? Для женской половины человечества?
Если последнее, то соглашусь. Во всяком случае, я могу поблагодарить автора за то, что он написал — для меня. Давно я решила наедине с собой, что мужчины — это другой биологический вид. Будучи единственной женщиной в семье, не раз и не два вставала в тупик перед особой мужской психологией, непонятной мотивацией и алогичностью поступков. Считаю: они, мужчины (младенцы, мальчики, подростки, юноши, старики — все!), просто другие. Хуже или лучше — сравнение неуместно. Другие — и всё. Познать их «со стороны» невозможно. Только если они сами расскажут.
И Захар Прилепин рассказал. Возможно, он и сам не знает, что рассказал женщинам о мужчинах больше, чем хотел.
Я увидела мужское сообщество в самых что ни на есть экстремальных ситуациях — в военных операциях. Взаимоотношения членов мужского коллектива. Их мысли, чувства, желания. И страхи. И силу мужскую, неукротимую. И… поразительную бесшабашность. Всё это описано — без прикрас и самовыпячивания, без оправданий или попыток объяснить действия и события «для тех, кто не понял».
Как же подмывает, читая повесть, мысленно останавливать ребят, восклицать — с чисто женской логикой и мудростью: «Ну что же вы, пацаны, глушите водку перед завтрашним боем?» Или: «Вы ж ещё не разобрались, враги ли перед вами, а забрасываете их гранатами!» Или: «А без мата никак вам не обойтись?»
Нет! У войны нет такой житейской логики. Война — это другая жизнь. Как мужчины — другой биологический вид. И Захар Прилепин показал мне это снова.
А ещё Захар Прилепин поразил меня мужской нежностью к женщине и мужским страданием от непонимания женской сущности. Для мужчин женщина — тоже другая. Непознанная.
Ну конечно, я не впервые читаю о войне, о нежности. Ничего не хочу сравнивать, но признаюсь, что во время чтения «Патологий» вспоминала то «По ком звонит колокол» и «Прощай, оружие!» Эрнеста Хемингуэя, то «Аквариум» Виктора Суворова, то «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова, то «Зной» Сергея Кучерова (это повесть о войне в Афганистане, которая была опубликована в двух выпусках литературно-художественного сборника «Камчатка» — в 1990 и 1991 годах). Отдельные эпизоды из этих произведений всплывали и тут же уходили. Потому что писатель Захар Прилепин — сам по себе. Ни на кого не похож.
Сделала редкое, потому приятное открытие: в повести Прилепина нет ни одного заезженного словесного штампа! Огромное количество парадоксальных, неожиданных и очень зримых сравнений. Много подробностей, деталей, но они настолько сочные и живые, что даже длинная фраза не кажется громоздкой. При этом замечу, что автору было в момент написания книги 27 лет, а «Патологии» — его первое прозаическое произведение.
Вся повесть — и война, с её ужасающим реализмом, и эпизоды мирного времени, с его потерями и трагедиями, пережитыми мальчиком, подростком, мужчиной, — читается залпом! Хотя вполне возможно, что упоение чтением книги о войне — тоже патология. Как и сама война.