Книги возвратного действия

Написать идеологически выдержанный бестселлер в условиях обострения вертикали и расширения НАТО во все стороны света ох как непросто. Чуть зазеваешься — тут же лира принимается издавать неверный звук, стиль начинает выписывать нерусские кренделя, а чернила льются на мельницу врага. "Книжный квартал" предлагает: в основу будущих литхитов положить проверенные литшедевры советских времен. Кроме того, для более четкого исполнения социального заказа укрепить безоглядных творцов надежными соавторами-комиссарами. В пропорции один к одному.

1. Владимир Сорокин, Михаил Веллер. Как закалялось сало: Геополитическая утопия. 120 с.

Тиха украинская ночь. Но чу! Слышится звяканье: по травам-ковылям прямиком в стольный Киев-град, бренча алмазными подвесками, деловито прет коляска на бензиновой тяге. Она везет к месту назначения графа Павку Степановича Морозова с сундуком верительных грамот. Правнук небезызвестного Саввы и прапраправнучатый племянник еще более известной боярыни, новый посол России на Украине (именно "на" Украине, а не "в" — ишь размечтались!) унаследовал от знаменитых предков редкостную смесь авантюризма с фанатизмом. Потому-то именно его отправляют на родину Степана Бандеры и Ивана Купалы для налаживания связей с братьями меньшими (меньшими по объему ВВП). Пока, увы, связи носят односторонний характер: русский язык худо-бедно доводит от Москвы до Киева, а вот обратно упертая незалэжная мова никуда и ни в какую не желает вести. Единственный выход — строительство узкоколейки из Киева до Москвы, дабы соединить нерушимыми узами славянского братства две национальных святыни: Мариинский дворец, выстроенный из чистой соли, и Кремль, сделанный из сплошного сахара. По законам физики противоположности должны потянуться друг к другу, но этому препятствует злая воля. Наймиты майдана, братья-разбойники Жухрай и Железняк, насылают на бригаду прокладчиков пути то лед и глад, то галушки с салом. Ряды редеют. К середине книги Павка Степанович остается один на дороге. Ему приходится взять в одну руку кайло, в другую — тачку, в третью — кольт 45-го калибра... Пока герой рубит и мочит, второй из соавторов решительно оттесняет первого и устраивает читателям познавательный экскурс в историю всего на свете. Но ненадолго. Не успевает он одолеть одну букву "А" и дойти хотя бы до Ашшурбанипала, как раздается победный гудок — аж с Дальнего Востока. Оказывается, за то время, пока читателей терзали ликбезом, герой в одиночку сумел довести трассу до Красной площади. Более того! Изголодавшийся, израненный, изъеденный комарами, Павка Степанович на последнем дыхании еще и связал подземной магистралью полуостров Крым с островами Хабомаи, Шикотан, Кунашир, Итуруп, а заодно и с Хоккайдо. Российско-японские территориальные дрязги стали заодно и российско-украино-японскими. Расставшись с жизнью, герой в итоге оживил международные связи. Ибо ничто так не способствует многополярности мира, как хорошая склока на коммунальной кухне.

2. Дмитрий Быков, Сергей Минаев. Поднятая цена: Экономическая эпопея. 600 с.

Семен Д., замглавы Администрации президента России, вот уже который год — третий в списке на улучшение жилищных условий. Однажды он узнает, что может стать первым и сменить наконец опостылевшую комнату в раздолбанной мытищинской коммуналке на приличную "однушку" в Бескудниково. Но для этого ему придется лично разрулить ситуацию в бывшей частной, теперь уже практически ничьей (хозяин откинулся в Париж с одной лишь сменой белья и теннисной ракеткой), а в перспективе стопроцентно государственной мегакомпании "Щител". Международный монополист на рынке кухонных "ершиков", этот самый "Щител" уже много лет был подлинной "черный дырой" российского бюджета: из-за того что "ершики" по необъяснимой причине продавались за сущие копейки, налоги в казну шли тоже копеечные, а поэтому страна ежемесячно недосчитывалась многих миллиардов евробаксов. Семену Д. надо не только изыскать причины дешевизны продукции и суметь поднять на нее цену, но и перерезать символическую пуповину, которая уже много лет соединяла сотрудников компании с растлевающим миром частного капитала... Если в предыдущий книге просчитанный сюр Сорокина органично слился с параноидальной гигантоманией Веллера, то в данном случае певец во стане русской интеллигенции "нулевых" Дмитрий Быков и рукотворный гуру офисного планктона Сергей Минаев, впрягшись в одно литературное ярмо, сумели сотворить только брыкающегося Тянитолкая. По долгу службы Минаева то и дело заносит в темную область заговора. В тех главах, которые явно написаны им, появляются и пропадают какие-то недобитые олигархи, экономические шпионы, девелоперы-подпольщики, злоискусные пиар-менеджеры, причем все они нарочно вставляют палки в колеса государственной телеги. Пестрая корпоративная сволочь активно занимается саботажем работы Семена Д.: сперва ему подбрасывают в кейс дохлую рыбку, затем наливают клея на его стул и подпиливают ножки стола, а под конец пытаются (не без частичного успеха) и самого героя запихнуть в бумагоизмельчитель. Быкову, в отличие от Минаева, на заговоры начихать. Он в них не верит. Всех офисных шпионов, которых породило больное воображение его соавтора, Быков игнорирует. Наскоро изобразив какую-то бяку-закаляку кусачую инопланетной выделки (она-то и портит показатели компании), Быков тратит бездну времени на главных лузеров "Щитела" — Макара Н., Андрея Р., Кондрата М. и Якова О. Сами по себе эти картонные существа автору, разумеется, тоже неинтересны и в финале он убьет их без сожаления. Но пока они живы, им в уста можно вложить заветные размышления автора о добре, зле, любви, долге, плановой экономике, коневодстве, Кафке, рецепте штруделя и, кстати, о методе поднятия цены на все те же "ершики". Метод прост: их надо делать платиновыми — и Россия будет спасена.

3. Захар Прилепин, Михаил Леонтьев. Молодая гадина: Педагогический боевик. 365 с.

2013 год. Россия. Сентябрь. Столица грядущей олимпиады, маленький тихий курортный городок С. внезапно подвергается нападению банды юных недорослей, руководимых анархиствующим батькой Лимоном. Воспользовавшись тем, что все федеральные войска, ОМОН, СОБР, группа "Альфа" и группа "Омега" задействованы на российско-молдавском, российско-узбекском и российско-российском фронтах, лимоновцы без труда захватывают в С. почту, телефонный узел, местный "Макдональдс", оба городских троллейбуса, зоопарк и главную городскую достопримечательность — Олимпийскую деревню вместе со всеми ее амбарами, коровниками, машинно-тракторной станцией и элеватором. Захватчики ведут себя дерзко. Действуя по указке своих заокеанских спонсоров, отморозки бьют баклуши. Стреляют сигареты. Вешают на городскую Доску почета поясной портрет батьки Лимона (а фотографии лучших людей города перемещают на стенд "Их разыскивает милиция"). Плюют мимо урн. Дразнят мирных старушек на лавочках. Жрут бигмаки и нагло отказываются платить. Будучи не в силах уничтожить Олимпийские объекты (те еще, собственно говоря, не построены), оккупанты пробавляются мелкими и обидными гадостями. Они кормят с рук диких животных, приносят с собой и распивают, ходят по газонам, заплывают за буйки, курят в неположенных местах, стоят под стрелой, влезают на столбы, врубают музыку после 23 часов, ломятся на красный, приходя, не вытирают ноги, а уходя, не гасят свет. Городской обыватель трепещет и склоняет головы перед беспределом. Спасти честь города и дать отпор молодой гадине отважится в романе только горстка поседевших ветеранов детской литературы — Тимур Гаранин, Василий Трубачев, Иван Солнцев, Макар Следопыт, Дина Осеева и случайно оказавшийся в городе С. (приехал покататься на лыжах) бывший итальянский премьер Сильвио Чиполлини. Под руководством секретаря подпольного обкома партии "Коалы России", сурового и немногословного (учись, Быков!) человека с партийным прозвищем Дядя Степа, пожилые мстители решают преподать захватчикам урок хороших манер. Не поддавшись искушению осквернить портрет батьки Лимона (например, подрисовать ему буйные кудри, очки, усы и бородку), партизаны лишь вывешивают поблизости листовки с переписанными от руки правилами поведения в общественных местах, правилами уличного движения и выдержками из орфографического словаря. Захватчики озадачены и напуганы. Оторопь вызывает у них и листовка с перечнями Семи смертных грехов и Десяти заповедей. Когда же синьор Чиполлини, забравшись на колокольню, читает оккупантам на латыни лекцию о праве наций мыть руки перед едой, в стане врага начинается паника... В новом писательском тандеме первую скрипку играет, конечно, Прилепин. Пусть фигуры ветеранов несколько схематичны (у всех без исключения почему-то "тяжелые узловатые руки" и "добрые морщинки вокруг глаз"), зато выпуклые и уродливые образы отморозков, кажется, списаны с натуры. Опека старшего из соавторов тут сведена к минимуму. Участие Леонтьева, похоже, вообще ограничено только терминами "закулиса", "кондолиза", "кукловоды", "атлантисты", "педерасты" и "однако", в изобилии рассыпанных по тексту.

4. Виктор Пелевин, Владимир Соловьев. Жмур и его команда: Антикоррупционное fantasy. 666 с.

"Вору-у-уют!" — несется тяжкий стон над Россией. Если раньше монополию на мздоимство твердой рукой удерживали управдомы, сантехники и отдельно взятые работники ГИБДД, то теперь "берут на лапу" даже хищники в зоопарке. В сетях коррупции погрязли доктора, профессора, повара, монтеры, лифтеры, актеры, полотеры — словом, представители едва ли не всех мало-мальски доходных профессий. Оборону одиноко держат лишь пара самых высоких кабинетов (практически пентхаусов) в Кремле и одни апартаменты в Белом доме на Краснопресненской набережной. Книга Пелевина и Соловьева начинается с приезда мальчика-аутиста Жени в небольшой поселок Усково-Краснопольское на Рублево-Успенском шоссе, где живет его бедная бабушка-пенсионерка. От сверстников Женю отличает болезненная честность — он не берет взяток даже в преферансе — и умение повсюду видеть мертвецов. Бабушка рассказывает внуку о всяких странностях, с недавних пор нарушающих покой поселка. Вскоре мальчик понимает суровую подоплеку событий: все происшествия — дело рук (или что у них там есть) двенадцати разгневанных призраков во главе с героем первой гражданской войны Василием Ивановичем по прозвищу Жмур. Если уж зовет своих мертвых Россия, догадывается смышленый Женя, — значит, п...ц. На глазах у мальчика разворачивается очистительный кошмар. Поскольку коррупционеры трусливо записывают неправедное имущество на родственников, Жмур и его бестелесная команда (духи Гаврила Романович и Александр Сергеевич, демоны Михаил Юрьевич и Михаил Афанасьевич, элементали Василий Андреевич и Николай Васильевич, полтергейсты Федор Михайлович, Лев Николаевич, Антон Павлович и др.) берутся сразу за родственников. Мстительные субстанции шастают по дворам, заранее отмеченных потусторонним знаком $, и изобретательно вредят. Готовые дрова, уже сложенные в каминах, вновь оборачиваются деревьями, джакузи наполняются вонючей болотной водой, свежее молоко превращается в йогурт, из розеток пропадает электричество, а из хозяйственных пристроек — мелкая живность элитных пород (типа козы). Однако и коррупционерам есть чем ответить на вызов. На подмогу жителям поселка спешит солидарная им нечисть: змей трехглавый, слуга его вампир, человек-лягушка Квакин и закованная в черную броню Фигура Дарта Вейдера. Между Правдой и Кривдой разгорается жаркая схватка, поле битвы — сердца людей и нахапанная ими же собственность... К сожалению, соавторство Соловьева не идет на пользу тексту. Тонкую, еле различимую пелевинскую иронию вытесняет комиссарский пафос. Предвкушаемый читателем смертельный поединок на световых мечах в итоге выливается в теледуэль двух противоборствующих сил. Победа Правды выглядит смазанной. Велика ли радость от того, что вечному Жириновскому (секунданту Льва Николаевича и Антона Павловича) в финале удастся ожидаемо переплюнуть и переорать Дарта Вейдера?

5. Евгений Гришковец, Александр Проханов. Любовь сорок первая и последняя: Шпионская мелодрама в 2-х актах.

Боевая единица Северного флота ВМФ РФ атомная субмарина К-141 "Трижды герой России Николай Чудотворец", вооруженная двадцатью ракетами класса "Гранит" с ядерными боеголовками, совершает одиночное плаванье через два океана в направлении отсутствующей на всех картах Земли Санникова. Конечная цель "Н. Чудотворца", скрытая под кодовым названием "Многократное принуждение к любви", неизвестна ни CNN, ни NBC, ни телеканалу "Раша тудэй", ни командиру подлодки — капитану I ранга Марьяне Озимой. О секрете секретной миссии субмарины ничего не узнает даже читатель или будущий зритель, так как главное действие пьесы конспиративно завершится еще до окончания боевого похода, а эпилог скрыт грифом "Для служебного пользования". Авторы не тратят много времени на экспозицию. Уже во второй картине первого акта на сцене, то есть в капитанской рубке субмарины, появляется один из двух главных (после Марьяны) персонажей пьесы — снятый российскими моряками с пустынного островка робинзон неизвестного гражданства. Все указывает на то, что пришелец — шпион: и подозрительная его двойная фамилия Говорющенко-Отрошвили, и найденная в его вещах мина с часовым механизмом, и татуировка "ЦРУ" на левом запястье, и хороший английский, и гортанный горский акцент при переходе c английского на русский. Но сердце капитана Озимой, покоренной черными, навыкате, глазами гостя, долго отказывается верить очевидному. Марьяна не хочет ждать еще одного подарка судьбы. Из пятнадцатиминутного монолога героини мы узнаем, что предыдущие сорок робинзонов, обнаруженных в океанских водах с момента начала похода, закончили свои жизни одинаково: по приговору военного трибунала всех их на всякий случай отправили на дно в бочках с цементом. Кинуть туда же сорок первого, юбилейного, у капитана долго не поднимается рука. Решительно колеблясь, Марьяна старается забыться в шумных оргиях с участием гостя, боцмана, попугая и всех членов экипажа, которые на тот момент не находятся на боевом дежурстве... Писательский тандем оказался весьма удачным. Тошнотворные физиологические экзерсисы второго из соавторов с успехом разбавляют тягучий, до зубной боли, исповедальный лиризм первого. Каждый взволнованный гришковцовский мегамонолог в середине разрывается появлением какой-нибудь очередной липкой прохановской гадости — то черепа на гусиной шее, то карлы с хвостиком, то директора-распорядителя МВФ в виде голой пионерки. Все эти наркотические грезы, усердно навеваемые гостем, призваны заставить капитана субмарины сменить курс — с правильного державного на предательски-либеральный. Однако Марьяна способна остановить на скаку и не такое. Обученного в разведшколах опытного зарубежного Боливара, может, и не убьет капля отечественного никотина, но он все равно не выдержит двоих — нашу женщину и устав ВМФ.

Рустам С. Кац, Журнал «Weekend» № 34(80) от 05.09.2008