Опять Каррер
«В России все великие писатели были экстремистами», «русские писатели пишут о том, что такое быть русским», «если я сейчас напишу в своем романе фамилию Медведев, через 10 лет никто не поймет, о ком идет речь»: разговор Захара Прилепина и Эммануэля Каррера можно буквально разобрать на цитаты. За час два писателя успели обсудить Путина, Толстого, русскую революцию и перспективы демократии в России.
Дискуссия поначалу напоминала встречу двух старых друзей. Писатели увиделись на книжном салоне далеко не в первый раз. Знакомство Эммануэля Каррера и Захара Прилепина произошло еще в Москве осенью 2007 г. Тогда французский писатель собирал материалы для биографии Эдуарда Лимонова. Прилепин, член НБП (национал-большевистской партии) Лимонова с 1996 г., сразу же заинтересовал Каррера, который на тот момент еще не был знаком ни с одной из его книг.
Каррер признался, что их первый разговор произвел на него довольно сильное впечатление. Они провели вместе полдня, гуляли, разговаривали (в основном о Лимонове и о его партии) и сразу же друг другу понравились. После встречи Каррер купил книги Захара на русском и, несмотря на довольно сложный и современный русский язык, которым пишет Прилепин, прочел по очереди их все. Позже Каррер напишет о Прилепине в своей нашумевшей книге «Limonov» как об одном из самых талантливых современных писателей России.
Таким образом, у парижской встречи была довольно любопытная предыстория. Стоит отметить, что Прилепин хорошо знаком французской публике: на французский язык переведены и опубликованы пять прилепинских романов. Первой из его книг, появившихся во Франции, был роман «Патологии», в котором рассказывается о чеченской войне. То, что журнал «Афиша» назвал когда-то «пацанской прозой», Эммануэль Каррер сравнил ни много ни мало с «Цельнометаллической оболочкой» Стэнли Кубрика, что есть, безусловно, высокая оценка дебютной книги Прилепина. А его второй роман «Санькя» Каррер и вовсе назвал культовой для целого поколения россиян.
Разумеется, в определенный момент разговор снова зашел о Лимонове, фигура которого и объединила в определенной степени двух писателей. Прилепин отметил, что в России многие не понимали масштаба личности Эдуарда Лимонова, пока о нем не написал Эммануэль Каррер (напомним, однако, что книга до сих пор не переведена на русский язык). Что касается политической деятельности Эдуарда Лимонова, а именно создание НБП, то Прилепин считает, что Лимонов мало чем отличается от других великих русских писателей. «У нас все писатели были экстремистами: Лев Николаевич Толстой проводил зачистки в Чечне и стрелял из пушки по англичанам, Достоевского едва не расстреляли, а потом отправили на каторгу, и все великие писатели были либо революционерами, либо ярыми монархистами, что одно и то же. Так получилось, что моя жизнь наложилась на эту традицию», — сказал Прилепин, имея в виду свое участие в чеченских войнах. Действительно, он поехал в Чечню добровольцем в 1996 г., воевал в спецназе. «Я до сих пор считаю, что земля священна, землю нельзя делить и отторгать», — сказал во время встречи Прилепин, сравнивая себя с Лермонтовым, Гумилевым и Толстым — великими русскими писателями, побывавшими на войне.
Вообще, довольно много было сказано именно о том, что такое быть русским писателем. «Сама принадлежность к русскому народу и к России занимает одно из центральных мест в книгах русских писателей», — уточнил Каррер. Для французских писателей это, по его мнению, совершенно несвойственно. Захар Прилепин с ним не согласился, а потом произнес довольно длинную речь об «ощущении причастности к великой стране, к великому государству, к великой истории». «Ничего не могу с этими поделать, но так получилось, что Россия — самое большое государство на земном шаре», — добавил Прилепин. На что Каррер с улыбкой заметил: «Вот и доказательство. Вы представляете себе современного французского писателя, который все это скажет?»
Оказалось, что по-разному они смотрят и на современную Россию. Для Каррера посткоммунистическая Россия — источник литературного вдохновения. Эта эпоха уже имеет своих героев: Лимонова, Путина, Ходорковского. В частности, по мнению Каррера, последний мог бы стать идеальным персонажем большого романа. Прилепин, отстаивая свой тезис о закате русской государственности и незначительности нынешней эпохи для российской истории, вспомнил революцию 1917 г., которая была настоящим «вулканом, тектоническим сдвигом на весь земной шар». «Сегодняшняя российская политика — это фельетон, анекдот. На Западе очень часто пугают Путиным. Путин — империалист, Путин — тиран. На самом деле, это карикатурная фигура. Путин меня не вдохновляет», — заявил в свойственной ему категоричной манере Прилепин.
Пожалуй, именно политический спор выявил базовое различие двух авторов: если Эммануэль Каррер верит в возможные демократические перемены в России без революции и насилия, путем мирного развития страны и сопротивления со стороны гражданского общества, то Захар Прилепин высказывает довольно пессимистические прогнозы будущего страны, утверждая, что «через 20 лет в России будет на 20 миллионов меньше людей», потому что «Россия сегодня страна, которая расхотела жить». Впрочем, кажется, ни политические промахи оппозиции, ни декабрьский «упущенный исторический шанс», ни общая апатия в стране писательскому делу не помеха. «За это время мы напишем еще 10 хороших книг», — с улыбкой заметил Прилепин.
Анна АЙВАЗЯН, "Русский очевидец" - 2 апреля 2012