Литературные итоги года в изложении литературной элиты
Перед Новым годом (у некоторых – в середине января) сразу в нескольких изданиях появилась идея подвести литературные итоги, задав влиятельным в этой области искусства людям традиционные вопросы. Таких текстов довольно много – самый известный появился на либеральном рупоре «Кольта», еще один заслуживающий внимания размещен в журнале «Лиterraтура». Во втором случае ситуация лучше – в журнале традиционно дают площадку разным авторам, но и там некоторые ответы вызывают оторопь.
Предлагаю посмотреть, чем запомнился ушедший год людям, определяющим литературный процесс:
«Премии – особенно такие статусные, каковой заявляет себя «Большая книга», – во всем мире имеют мощную политическую составляющую, что награждаются не только и не столько произведения, сколько авторы: премия «Обители» – это премия Прилепину в комплексе со всей его, не побоюсь этого слова, аджендой. Одаренность Прилепина совершенно созвучна пафосу теперешней власти, а его литературный стиль совпадает с ее теперешней надрывно-квасной тональностью. И это какое же странное искажение зрения надо иметь, чтобы не видеть, как идеально гладко главная книжная премия этого года ложится в его хронологию».
«Победа публициста Прилепина над здравым смыслом».
«Большим потрясением стала подпись филолога Дмитрия Бака под письмом министра Мединского (письмо от имени деятелей культуры авансом оправдывало все будущие действия Путина на территории Украины). Режет слух не только нечуткость профессионального историка литературы к подобному жесту: не менее оскорбительным кажется мне подписание любых верноподданнических писем с указанием должности, которую занимает подписант. В данном случае вопрос о буквальном разделении ответственности за этот шаг встает перед каждым, кто, пусть даже на полчаса, заходит в любое из зданий музейного холдинга, который возглавляет Дмитрий Бак».
«Российские охранительные издания сделали ставку на чудовищную примитивизацию мысли, массовая литература отреагировала незамедлительно».
«Меня, бесспорно, печалит присуждение премии Прилепину – мрачный знак того, что <…> далеко до победы».
«Прилепин и Шаргунов – косноязычные чоткие пацаны, которых столичная интеллигенция, пестуя свой комплекс неполноценности перед сермяжным, посконным и домотканым, сперва назначила в писатели земли Русской, а теперь, глядя на свершения оных големов на общественно-политической ниве, сокрушается и посыпает голову пеплом».
«До тех переполненных залов, которые собирали вечера украинской поэзии в очищенных от прокремлевских бандформирований районах Донбасса, русской поэзии, увы, еще далеко» (!).
«Год был мрачнее некуда, особенно первая его половина, на которую пришелся пик великодержавной истерии».
«Мы прощаемся с годом дурной, опереточной литературности, торжествующей на просторах “ДНР”».
«Вообще смысл сегодня производится не в России».
Сколько людей, хочется воскликнуть, сколько мнений! Какое соревнование в демонстрации лояльности единой Украине, восславлении Майдана и бурлящей ненависти к условной ДНР – при полном нежелании понимать, что, если бы во многом подобные им книголюбы и литературоведы не повеселились от души в центре Киева, так и никакой бы ДНР и близко не было. Это ж вы родили ДНР, уважаемые, с вас все начиналось – к себе и претензии. Однако не это сейчас главное.
Давайте вспомним изначальный замысел, как он звучит? Литературные итоги года. Именно литературные. И подводит их литературный цвет нации – люди, которые решают, кому можно называться писателем и поэтом, кому нет. Попытки изничтожения Прилепина и презрение к патриотам – вот, собственно, и все итоги.
Я не собираюсь утрировать и утверждать, что у аполитичного (то есть не имеющего никакой позиции по отношению как к Майдану, так и к Донбассу, или отказывающегося такое отношение демонстрировать) писателя нет шансов добиться чего-либо в литературе. Но симпатия к Майдану будет, как пишут сейчас в резюме, существенным преимуществом, тогда как открытая поддержка Новороссии для писателя, особенно малоизвестного, – как гири на ногах. Не будь Захар Прилепин уже состоявшимся писателем (или големом, по версии почтенных господ), он наверняка так же помогал бы ополченцам и мирным жителям Новороссии, но вот возможностей у него было бы меньше. Дали бы ему состояться как писателю? Большой вопрос.
Творческое кредо у каждого писателя свое. Я, например, никогда не был «громким патриотом» в том смысле, что не заявлял об этом. В литературе, как и в жизни, мне интересна судьба обывателя, интересны жизненные коллизии, интересна мистика. Я не сторонник приукрашивать жизнь ради того, чтобы попасть в тренд «все у нас хорошо». Но когда пишу о горестях, страданиях, отклонениях, то вовсе не для того, чтобы насладиться ими или на них «сделать имя». Донбасс для тех, кто одержим такой задачей – вернейшее решение. Тем не менее, я, в целом, разделяю позицию тех, кто считает, что писать о происходящем там рано, хотя очевидно: важнее этой темы в обозримом будущем ничего не будет. Однако сегодняшняя около-литература сама провоцирует подобными «итогами», выделяя отношение автора к событиям на Донбассе в отдельный критерий качества его текстов. Как мы видим на примере книги Прилепина, этот критерий – определяющий. Так и представляется чудесная картина, как господа приветствуют друг друга: «Слава Украине» – рапортует автор. «Героям слава», – ответствует критик, издатель, редактор правильного журнала.
Поскольку демоны, выпущенные на Майдане в том числе любителями изящной словесности, уже никогда не уберутся вон самостоятельно, то литератору, имеющему репутацию «крымнашиста» и сторонника Новороссии, придется туго. Что в этой ситуации делать? Не предавать жизненных идеалов и помнить о некоторых особенностях литературы.
Во-первых, она является одним из человеческих занятий, наряду с другими, во многом более достойными. Во-вторых, литература и окололитературный мир, включающий в себя «тусовки», премии, постоянные перебранки писателей между собой, рецензии, отповеди, а то и просто веселые истории – не одно и то же, и настоящий писатель изначально будет стремиться достичь чего-то в первом, а не во втором. Литература говорит с Вечностью, и все, что происходит вокруг нее, в лучшем случае посредничает в этом разговоре, в худшем – препятствует, создавая эффект «испорченного телефона». Говорить от имени Вечности может любой, но именно Она выносит краткий вердикт, когда проходят годы, и расставляет по своим местам. Это единственное, что важно. И итоги, подведенные Вечностью, будут действительно литературными – в отличие о тех, что мы прочитали выше.
Спор об Украине и Новороссии – вопрос вовсе не политический, это вопрос наличия у человека сердца. Писатель же – тот, у кого сердце рабочий инструмент. И проходить мимо величайшей трагедии, происходящей с современниками (пусть до поры до времени не в творчестве, но в жизни уж точно) – значит быть оглохшим на все сердце. Что, впрочем, не отменяет у человека таланта, но таланта в виде сухого порошка, который нечем растворить. Потому что писатель – это не только талант.
Степень искренности должна быть первой мерой оценки, утверждал Владимир Померанцев. Говоря о премированном «големе», либеральная публика намеренно игнорирует этот критерий, потому что знает – именно он и определил победу Прилепина. Сейчас популярна точка зрения, что какой-то общей литературы нет, есть несколько несообщающихся сосудов-литератур, и было бы в какой-то мере справедливо, если б в каждой из них были свои награды, которые бы обязательно доставались и романам о дроблении России на множество мелких государств. Все подводили бы «свои» итоги и не лезли в «чужие».
Но пока этого нет, все прочитанные нами высказывания действительно стоит считать итогом: вольно или невольно литературная элита продемонстрировала свое бессердечие.
Георгий Панкратов, "Однако" - 2 февраля 2015 г.