Брешь в Системе
Из-за отсутствия реальной политики в литературный истеблишмент стали попадать радикальные и псевдорадикальные авторы
Уходящий премиальный год был отмечен двумя знаковыми событиями. Захар (настоящее имя — Евгений) Прилепин получил премию «Национальный бестселлер», а Михаил Елизаров — Русский Букер. Двух лауреатов объединяют радикально левые, брутальные имиджи. Захар Прилепин позиционирует себя нацболом, непримиримым «борцом с режимом». Этот имидж подкрепляет обритая «под ноль» голова, воинственный вид, тяжелая обувь. И Михаил Елизаров на днях шокировал мелкобуржуазную публику в бабочках и фраках, традиционно собирающуюся на торжественный букеровский обед, подтяжками и армейскими берцами.
Зададимся вопросом, как два внесистемных и даже антисистемных (по имиджу) писателя, один из которых (Прилепин) к тому же проживает в Нижнем Новгороде, смогли попасть в московский литературный истеблишмент, который, как считается, отличает замкнутость, снобизм и групповщина? Почему букеровское жюри, в свое время не пустившее в шорт-лист «Чапаева и Пустоту», не признающее Сорокина, Пелевина и Мамлеева за писателей, с таким энтузиазмом вручило премию пелевинско-сорокинско-мамлеевскому клону?
Подчеркнем, что речь идет именно об имиджах, а не о подлинных убеждениях. Радикализм Прилепина не идет дальше обритой под ноль головы, инфантильно-нарциссических текстов и оголтелого самопиара. И вообще радикализм «борцов с буржуазией» связан прежде всего с тем, что, по их мнению, они еще недостаточно буржуазны, не пробились в узкий круг «хозяев жизни». Все эти по большому счету мнимые радикалы на самом деле являются носителями буржуазного сознания, что видно по их образу жизни, любви к комфорту, дорогим машинам, модным тусовкам и стильным прикидам.
Прилепин — это никак не «лидер поколения 30–40-летних», как в один голос заявляют столь разные по убеждениям, но влиятельные литературные фигуры, как Владимир Бондаренко, Юрий Поляков, Андрей Немзер, Александр Кабаков, Татьяна Толстая, Дуня Смирнова и Павел Басинский, активно подключившиеся к пиару Прилепина. С гораздо большим основанием литературными «лидерами поколения 30–40-летних» могут считаться Александр Иличевский, Алексей Иванов, Роман Сенчин, Олег Зайончковский и другие. Однако никто не смог так очаровать либеральную тусовку, как Прилепин. Как справедливо возмущается критик Наталья Иванова, «включишь утюг — и там Захар Прилепин».
Михаил Елизаров, поддержанный «левацким» издательством Ad Marginem, остается для литературного мира Terra Incognita. Как считает писатель Дмитрий Быков, известен он главным образом глумлением над Борисом Пастернаком. Но и радикальные убеждения Михаила Елизарова — скорее поза, эстетический жест, стремление занять пустующую литературную нишу.
Спрос на радикальные имиджи в современной литературе объясняется, по-видимому, если и не отсутствием в России реальной публичной политики, то тем, что свободная политическая дискуссия сегодня более всего уместна именно на литературной площадке. Раздражение в либеральной среде, почти лишенной представительства в парламенте страны, проявляется в поддержке расчетливых конформистов с радикальным имиджем. Писатели, в свою очередь, тонко чувствуют конъюнктуру и спрос на радикальные имиджи, так что стоит ожидать появления нового поколения псевдобунтарей, сочетающих агрессивную риторику с заискиванием перед либеральной аудиторией.
Кроме того, смычка между левыми и либералами отражает распространение среди интеллигенции леволиберальных настроений — что сближает Россию с западными странами, где интеллигенция традиционно исповедует леволиберальные взгляды. Еще совсем недавно такой альянс казался в России невозможным. Однако подобная смычка, пусть и тактического характера, уже произошла в политике, когда Эдуард Лимонов оказался в одних рядах с Каспаровым, Касьяновым и Немцовым. Теперь, очевидно, дело дошло до литературы.