Писатель Захар Прилепин в Нью-Йорке

В Соединенных Штатах в рамках программы «Культурные лидеры открытого мира», финансируемой Конгрессом США, побывал российский писатель Захар Прилепин. Автор нескольких книг, Прилепин также возглавляет нижегородское издание «Новой Газеты», которое в прошлом году было на время закрыто властями под предлогом того, что в редакции использовалось компьютерное обеспечение пиратского происхождения. Молодой писатель известен как активист запрещенной в России Национал-Большевистской партии.

«Тем, что я увидел в Америке, — говорит Захар Прилепин, — я совершенно очарован. Я, к счастью, увидел разную Америку, побывав в Оксфорде (Миссисипи), в Мемфисе, в Нью-Йорке — это очень разная Америка, очень не похожая друг на друга. Но и там, и здесь, и в третьем месте она всегда мне была интересна, и я всеми рецепторами получал удовольствие и потреблял информацию, где только мог, потому что это — иной мир, и мир мне симпатичный, как ни странно…

В США, как мне показалось, несмотря на вопиющий и наглядный индивидуализм граждан, существует некая общинность, которая в России, может быть, и неведома. Я в этом убедился, когда, идя по Бруклинскому мосту, увидел многотысячную демонстрацию в поддержку людей, страдающих рассеянным склерозом. В России, при всей ее пресловутой общинности, такие вещи сегодня увидеть просто невозможно».

Услышать столь положительные оценки об Америке из уст Захара Прилепина, действительно, немного странно, учитывая, что он с 1996 года состоит в основанной писателем Эдуардом Лимоновым Национал-Большевистской партии, в оригинальной программе которой (от 1994 года) провозглашается «испепеляющая ненависть» к либерализму, демократии и капитализму.

Прилепин, называя себя «левым радикалом», объясняет, почему его взгляды изменились:

«Тот Советский Союз, — говорит он, — который я так любил, и которого так жаждал — вот он ко мне первому вернулся и ударил по лбу всеми этими проверками, задержаниями, возбуждением уголовных административных дел — ко мне и к моим товарищам. Потому что репрессивная машина осталась та же самая, и мы первыми получили по зубам».

В 2004 году на съезде НБП была принята новая программа, которую Захар Прилепин имел возможность лично изложить Владимиру Путину, когда в прошлом году вместе с другими молодыми писателями был приглашен на встречу с президентом.

«Я и мои товарищи, — продолжает Прилепин, — желали бы равных прав для всех политических сил в России для участия в ее гражданской, социальной, культурной и, опять же, политической жизни. Все силы, которые есть в России, должны быть допущены к выборам, к средствам массовой информации, и т. д. и т. п. В России этого, к несчастью нет, и пространство легальной политической деятельности сужается постоянно и неустанно. Вот об этом я и сказал президенту, на что он ответил, „Ну, это вещи условные. Вы скажите, что вы конкретно хотите?“ И дальше я в течение минут 20 ему говорил о социальных проблемах, которые есть в России и которые ему, на самом деле, очевидны; о внешнеполитических проблемах, в том числе о достаточно агрессивной риторике по отношению к Украине и Грузии. Смысла в этом как такового нет, потому что за этой риторикой не стоит никаких конкретных действий со стороны государства, а с другой стороны мы портим отношения со всеми нашими собратьями и друзьями на территории СНГ».

На интернет-странице НБП можно найти и новую, умеренную программу, и прежнюю, с пометкой Лимонова о том, что «Старая программа Партии, несмотря на ее кажущуюся утопичность, не подлежит изменению… Ведь она должна не отвечать на вопросы, но придавать энергию».

Кроме того, НБП сохранила символику, которая многим представляется зловещей, и продолжает культивировать образ радикальной, готовой на решительные революционные действия организации. Созданию этого образа способствовало и решение властей, поставившее партию вне закона за «экстремизм».

Захар Прилепин в Чечне

Захар Прилепин себя революционером не считает и отвергает ярлык экстремиста.

«Эта партия в России, — говорит он, — ни одного человека не избила, не убила, и, как часто повторяет Лимонов, ни одного человека не уколола иголкой. Никто от ее действий не пострадал никогда. На каких основаниях она признана экстремистской, мне совершенно непонятно».

В течение последних лет НБП входит в коалицию «Другая Россия», несмотря на идеологические противоречия с либеральными ее членами. Впрочем, по словам Прилепина, судьба коалиции сейчас оказалась под вопросом.

«Эта коалиция, — настаивает он, — по причине некоторого чистоплюйства, а возможно даже истеричности некоторых ее членов, и по причине действий власти, которая, так или иначе, влияет на ее членов, — „Другая Россия“ никак не может стать единой политической силой, дающей честную и ответственную заявку на власть. Она, к сожалению, таковой не является, и у меня нет полной уверенности, что она станет таковой в ближайшее время, потому что противоречия между, скажем, Борисом Немцовым и Лимоновым, или между Хакамадой и Каспаровым существуют. К сожалению, амбиции человеческие пока сильнее понимания того, что в России оппозиция необходима, как воздух — без нее жить совершенно невозможно».

Захар Прилепин, несмотря на свою оппозиционность, а может быть, и благодаря ей, один из наиболее популярных в России молодых авторов, лауреат многих литературных премий. Он не проводит разграничений между своей литературной и политической деятельностью, называя и то, и другое «веществом жизни», попытками понять свое предназначение на земле.

В своей биографии Прилепин указывает, что ему приходилось быть и разнорабочим, и охранником, и командиром отделения в ОМОНе. В этом качестве он принимал участие в боевых действиях в Чечне в 1996 и 1999 годах. Военный опыт ярко описан в его первом романе — «Патологии».

Вторая книга писателя, «Санькя», является жизнеописанием нацболов. Кульминацией брутального сюжета становится «бессмысленный и беспощадный» бунт. Как произведение искусства роман удостоился высоких оценок критиков, но как текст, написанный политиком, вызывает далеко неоднозначные чувства.

Сам автор объясняет, что роман следует интерпретировать не как руководство к действию, а как предупреждение, адресованное не только властям, но и себе самому.

« Я писал эту книгу… не рассудком, — говорит Прилепин. — Я сканирую реальность такой, какая она есть. В этом смысле писатель Прилепин от политика Прилепина отличается, потому что как политик я постоянно буду выстраивать схемы какие-то для себя внутренние, которые, как мне кажется, рано или поздно начнут действовать. А как писатель, я в этих схемах постоянно сомневаюсь».

Писатель Захар Прилепин представляется глубоким пессимистом, чье видение России апокалиптично, но политик Прилепин, по его словам — «идеалист-оптимист».

Михаил Гуткин
«Голос Америки», 13.05.2008