Захар Прилепин. Некоторые не попадут в рай

Вместо рецензии.

Зашел в книжный, который по-соседству.

— Последний роман Прилепина есть?

— Что он такое в этот раз написал? — спросила, сидящая за компьютером продавец-кассир.

— Путеводитель в ад — очень удачно пошутил я.

Полазив по виртуальным закромам, женщина сказала: «Не вижу», И пошла в дальний угол торгового зала.

Я поплелся следом.

Скоро, между стеллажами был обнаружен парень, откликавшийся на имя Павлик.

Он сразу сообразил: «Некоторые не попадут в рай». И повел к шкафу.

Открыл нижнюю створку, достал рыже — красно — бордовую книгу.

— А почему не в открытом доступе? — поинтересовался я.

— Воруют.

— А вот Акунин лежит, его не воруют?

— Акунина? Нет. Прилепина воруют.

Подумал: «Какая интересная форма дифференциации литературы».

Прочитал.

Надо сказать, что Прилепин, при всех его, мне во многом импонирующих, общественно-политических достоинствах, идёт у меня с трудом.

«Обитель» начинал несколько раз.

Бросал.

Купил аудиокнигу.

Все равно не идет. Будто бы вдавливаешь текст в себя с рефреном: «это надо знать».

Ни «Санькя», ни «Взвод»… легкой прогулкой по страницам не были.

Зато «Уроки русского» на НТВ просмотрел почти все из шестидесяти с лишним выпусков.

Прилепин здесь четкий текст рубит на фразы.

Это по мне.

Последний роман Захара выделяется из тех, что я читал раньше.

Это и не роман вовсе. И по содержанию, и по форме.

По форме — дневник с вкраплениями (не всегда удачными) литературной прозы. Коктейль такой получился — слоистый.

По содержанию. В основном — ответы на где-то, в других местах заданные вопросы:

— чего поехал на Донбасс?

— чем там занимался?

— почему уехал?

Мне показалось (это именно мне показалось), что текст зубовно скрежещет: «Не для пиара я туда поехал».

И что я в итоге вынес?

Да, не только для пиара.

Так для чего еще-то?

В бухгалтерии есть такое понятие: «нематериальный актив».

В случае с Захаром Прилепиным, создаваемым им в Донбассе активом стало продолжение смысла заданного генералом Скобелевым: «Только русские позволяют себе такую роскошь — воевать из чувства сострадания».

Да, всё так: поманили русской весной и не сдюжили. Оставили. Стыдливо зановесочкой Минских договоров прикрылись: «А нету нас тута».

Донецк и Луганск сделали все, что бы не повторить судьбу сожженных в Одессе и заплеванных в Харькове.

Есть те, кого зримая несправедливость вздыбливает до степени реального действия. Они об этом не кричат. Они работают.

Но о них надо выкричаться.

Здесь и пригодился Прилепин.

Правду ли Прилепин пишет?

Не знаю, всю ли, но правду.

Почему верю?

Есть знак: у него все ополченцы много и часто пьют.

Там страшно.

Когда страшно — пьют водку.

Нам ли, прошедшим 90-е, получавших «Молотова» по окнам, прятавших семьи в глухих деревнях, этого не знать…

И еще. Дядя Коля, сосед по дому, вернувшийся с Войны обгоревшим в танке, рассказывал, как перед первым в его жизни боем, он с такими же, как он ребятами, нашли две бутылки шампанского.  Разделили на танковый взвод. И все упали пьяные. Наверное, перед лицом смерти биология становится совсем иной.

Наркомовские 100 грамм на фронте подносили совсем не для веселья.

Все это Захару Прилепину в плюс. В направление рая, то есть.

Что в минус?

Не знаю, поймете ли правильно.

Были времена, когда я — аспирант, по распоряжению старших товарищей организовано возил студентов «на картошку».

Однажды случилось так, что в телогреечных рядах собиравших, таривших и грузивших обнаружилась дочка большого большого начальника.

Она не стала отлынивать от трудовой повинности — она решила быть, «как все».

Но с этим что-то не получалось.

Не «как все» стала вся ее бригада: разместили лучше, кормили слаще, работали на пригорке — там грязи меньше…

Время от времени появлялись какие-то интересанты. На незаданные вопросы: «Какого… вы тут…», они скромно тупили глазки.

В общем, простой, душевной, на десятилетия запоминающейся студенческой вольницы не получалось, жили под приглядом, а точнее — изображали декорации в пьесе: «Она, как все».

Понятно объяснил?

Теперь про пиар.

Конечно, создателю пятнадцати книг пиар не нужен. Зачем он ему? Он у него есть. И его навалом.

На этом уровне возникают иные, возвышенные потребности.

В книге есть значимое место, отведенное Эмиру. Фамилия не называется. Но мы же грамотные люди: конечно — Эмир Кустурица.

Захар, здесь почти Маяковский. Владимир писал: «я себя под Лениным чищу…», а Прилепин меряет себя долей от Эмира и делает он это хитро, через понятный нам масштаб. Соотношение Захара и Эмира, это что мальчонка, «с одной еле разрешимой ролью в каком-то местном, не очень заметном, получившем поощрительный приз при показе студенческих работ кино» на фоне Никиты Сергеевича Михалкова.

Но ведь неправда же это!

Зачем так то?

И в этом самом месте память подбрасывает полузабытую историю про сильно ученого японца, который в стародавние времена написал огромнейшую книгу про Китай. Китай в ней предстает исполином во всем: славная древнейшая история, территория, население, производство, культура, наука… все гигантское и самого неимоверно высокого качества…

Да…

А что говорит Эмир, этот небожитель, человек-исполин Захару?

— Я всегда хотел быть как ты. Воин и писатель.

Вот он — звездный час!

Великий, недосягаемый, неподражаемый хочет быть таким, как ты.

История берет тебя на руки и несет, уже незабываемого, нетленного на ту полку, где Хем, Экзюпери, Толстой…

Дорогого это стоит.

Да, да…чуть не забыл!

Многомудрый японец закончил свою книгу одним предложением: «А мы Китай победили».

Что наблюдаем?

Гордыня?

Несомненно.

Но какая!

Она уровня, когда соперника видят в Копернике.

Если это от трезвого осознания своей силы, мощи своей, то не грех.

Поживем — увидим.

Читая книгу Прилепина про Донбасс, понимаешь, что это про Чернобыль 2.0.

Мощностью сотен Хирасим нечисть взорвала Украину.

Радиация голимого национализма превысила все пределы.

И болезнь. Пусть не лучевая, но от лучей несбыточных надежд ломает и курочит.

Люди мечутся.

Головы им сносит.

Ни руля, ни ветрил.

И на западе, и на востоке.

Захар Прилепин описывает ситуацию, когда близкие к погибшему Захарченко люди, всерьез предлагают ему должность главы ДНР.

Это знак глубокого несчастья.

То же самое сегодня и в другой части Украины.

Люди идут, как на манок — на известное имя.

Они так пытаются спастись. Дороги здесь не видно: ни в рай, ни в ад…

Пожалуй, понимание этого факта и есть самое существенное послевкусие, которое остается от прочтения книги Захара Прилепина «Некоторые не попадут в рай».

Тимофеев Сергей Александрович
Viperson, 19.04.2019