Одна весна в году
Вот так и поверишь в пророческий дар — ад уже под нашими ногами, история разыгрывает в лотерею, кто и как скоро туда попадет. Впрочем, вернемся к литературе.
Страна наша обширна, богата талантами, и, слава богу, хороших писателей у нас в достатке и даже в избытке. Есть писатели авторитетные и начинающие, есть виртуозно владеющие словом и стилем, а есть — сосредоточенные на смыслах, идеях. Идут в литературу и люди энциклопедически образованные, и, что называется — из народной среды. Мы по прежнему — логоцентричное общество, если не по количеству читающих, то числу пишущих — уж точно.
Но писателей с национальной идеей, миссией — по пальцам можно пересчитать. Почему-то мы стесняемся этих понятий.
Например, норвежская или финская национальная самобытность и ее сохранение — это всех умиляет, не говоря уж о народах Восточной Европы или, например, Прибалтики. Американская национальная идея — это здорово и круто, и ее пропаганда через голливудские фильмы, комиксы, гамбургеры, джинсы с флагом на заднице и прочий мерчендайзинг — отличный способ продвижения в глобальном мире. Народы Африки и Востока, Севера и Юга имеют право иметь свою национальную культуру, самобытность, общественное устройство. Даже Германия, которая дважды втащила мир в катастрофу мировой войны и, собственно, породила философские модели коммунизма и нацизма, имеет все права иметь национальную идею — вон, даже Меркель призывает народы Германии сплотиться против коронавируса как некогда они сплотились в годы Второй мировой (только у меня прошел холодок по позвоночнику?).
И только русским почему-то мир отказывается в самой возможности иметь какую-то национальную идею. Сколько уже мы слышали по этому поводу гневной риторики и угроз, насмешек и издевательств. Да что там, сами еще недавно презрительно вздергивали бровь — куда уж нам, нам, лапотникам, пьяницам, гнаться за прогрессивными умами Западного мира или трудолюбивыми руками Азии? Свалить, сбежать, устроить собственную жизнь, а Россия-матушка пусть хоть в тартарары провалится, хоть лопухом зарастет. Нам объясняли: теперь мир глобален, будь гражданином мир, ищи где лучше. Нас учили: человеческая жизнь, самобытность, индивидуальность — превыше всего, жертвовать своим благополучием ради абстрактных идеалов нелепо, героизм и доблесть — удел глупцов, высокие слова — оружие лицемеров.
Но вдруг что-то слышится в воздухе, трещит ткань мироздания, и вся логика индивидуализма летит под колеса Большой Истории. Так бывает во время войн, революций, эпидемий — ход Истории сокрушает комфортный быт. В эти моменты вся надежда обывателя — лишь на тех, над кем он вчера с презрением посмеивался или обвинял в удушении его личных свобод. Врачи, солдаты, полицейские, военные, просто люди долга — все те глупцы, которые готовы жертвовать своей жизнью и здоровьем ради спасения общества, страны, народа. В такие моменты прокисшим студнем отдает вся якобы «гуманистическая», «пацифистская», а на деле — трусоватая риторика конформиста.
Возвращаясь к писателям — среди хороших и посредственных, умных и придурковатых, умозрительных и простоватых есть и те, кто пытается «своею кровью склеить» позвонки столетий, ткань распавшегося мира. Те, кто не признает как будто свершившейся гибели чего-то важного для них — например, национальной идеи. Как любящий сын или муж вдувает воздух в легкие умирающей женщине, так эти чудаки пытаются оживить важные смыслы, связующие нити отечественной истории. Среди них — Пушкин, Толстой, Есенин, Шукшин. Недавно умерший Эдуард Лимонов, отрекшийся от богемной славы на Западе — кто-то считает, ради призрачных политических амбиций, но скорее — ради той силы, имя которой — призвание.
Нравится вам или нет, но к этому же батальону избранных и призванных принадлежит и Захар Прилепин.
Разбор его книги «Некоторые не попадут в ад» я написала для журнала «Дружба народов» еще осенью. По прошествии событий этот публицистический роман читается несколько иначе. Безнадежность, которую автор ощущал в финале, неожиданно сменилась тем самым звуком «порванной струны», обещанием скорых и радикальных перемен — не только для России, Украины и республик Донбасса, но и для всего мира. Чем все закончится — узнаем уже в будущем сезоне «Нацбеста».
Но, как бы там ни было, эта книга Прилепина — важный, во многом пророческий этап в понимании современного общественно-политического устройства — как для самого автора, так и для его читателей, включая и меня.
Ольга Погодина-Кузмина
natsbest.ru