Прилепин? Который?

Следить за премиальным процессом довольно скучно. В прошлом году лауреат «Большой книги» был известен уже в июне. В этом с большей или меньшей уверенностью можно вычислить всю призовую тройку. «Букер» тоже нечасто преподносит сюрпризы. Счастливым исключением остается «Национальный Бестселлер».

Предугадать решение сотни академиков несложно. А вот воля одного-единственного члена жюри, да к тому же не писателя и не профессионального критика, а, скажем, повара или фигуриста, совершенно непредсказуема. Ведь жюри «Нацбеста» не собирается на заседания и каждый принимает решение только за себя.

Интриги жюри

В 2002 году Ирина Хакамада и Сергей Шнур проголосовали за графоманскую книжку журналистки-недоучки и на глазах у всей литературной общественности произвели на свет феномен Ирины Денежкиной. Несколько лет критики говорили о «буколической прозе русской Франсуазы Саган».

Благодаря «Нацбесту» книжки Александра Проханова начали печатать приличные издательства, а Илья Бояшов из никому не известного преподавателя нахимовского училища превратился в завсегдатая лонг- и шорт-листов.

Это не премиальный процесс, это волшебство, настоящее волшебство!

На этот раз чуда не произошло. Темные лошадки (Александр Секацкий и Юрий Бригадир) забег проиграли. Премиальное «мёд-пиво» вновь лишь слегка смочило губы Льву Данилкину (достался-таки ему один голос), а Вячеслав Курицын (он же Андрей Тургенев) вообще ни одного голоса не получил. Роман Анны Козловой, которому, по совести говоря, место в мусорной корзине, а не в шорт-листе, премии также не удостоился.

«Нацбест» получил практически постоянный финалист «Нацбеста» последних лет Захар Прилепин, взял-таки премию с третьей попытки (предыдущие – романы «Патологии» (2005) и «Санькя» (2006)).

Решение жюри считаю правильным, но мне неясно одно: какой Прилепин стал лауреатом. Я знаю двух.

Двойники

Захар Прилепин – бывший омоновец, воевал в Чечне, оппозиционер и нацбол, принципиальный нонконформист. Мужественное лицо, атлетическая фигура, бритый наголо череп. Хрестоматийный облик даже не русского десантника, а скорее чеченского или черкесского абрека. Если кто еще не видел – загляните на его личный сайт, кстати, очень хорошо, профессионально сделанный.

Прилепин – любимец и националистов, и либералов, что само по себе интересно. Его хвалят не только почвенники (Валентин Курбатов, Владимир Бондаренко) и «центристы» (Павел Басинский), но и либералы (Александр Архангельский, Евгений Ермолин, Александр Кабаков).

Татьяна Толстая и Дуня Смирнова были совершенно очарованы (см. выпуск «Школы злословия» от 2 июня). Прилепин вовсе не произвел впечатления закоренелого «красно-коричневого». Он вел себя дипломатично и несколькими тонкими комплиментами завоевал сердца либералок. В их глазах так и читалось: «Да он наш, наш!»

Другого Прилепина, вообще-то, зовут Евгений, его облик иногда проглядывает из-под личины сурового, брутального Захара Прилепина. Этот Прилепин живет на страницах своих книг.

Я не люблю писать о Прилепине. Даже ругать не хочу. Стоит ли придираться к не слишком удачным оборотам и коллекционировать стилистические ошибки? Не так их много, да и занятие это не для критика, а для школьного учителя, который Прилепину давно не нужен. Он талантливый, серьезный прозаик, а вот писать о нем всё равно не хочется.

Каждый раз, открывая его новую книгу, я держу в памяти образ бритоголового абрека, брутального мачо и, естественно, ищу в его прозе что-нибудь похожее на Проханова или Лимонова, любимых авторов Захара Прилепина: «Хороша ты, пуля. Отомстительна ты, пуля. Пуля, ты горяча» (Эдуард Лимонов. «Дневник неудачника»).

Но ничего подобного не нахожу. Книги пишет не брутальный Захар, а совсем, совсем другой человек:

«Последнее время во мне поселилось ощущение, так схожее с влажной ломкой мужающих мальчиков.

Как ни странно, в ранней своей юности, прожив полтора десятилетия на земле, эту ломку я быстро миновал. Расстояние от внезапно кончившегося детства до того, как со мной стала общаться самая красивая девушка в школе, было незаметным и смешным. Я не помнил этого расстояния.

И, значит, почти не пережил свойственного всем моим сверстникам унижения, возникающего от несоразмерности своих разбухших желаний и нелепых возможностей для их воплощения.

Зато теперь чувствовал себя так, словно меня настигла подростковая вялость и невнятность» (Захар Прилепин. «Грех»).

Нет, это не абрек! Культурный и неглупый молодой человек, горожанин, не ландскнехт, не «солдат удачи» и даже не «волонтер свободы».

Куда исчезли «буря и натиск»? Где его энергия, где дух борьбы?

Вместо острого и горячего блюда нам подали что-то качественное, но диетическое.

Даже «Санькя» был не книгой о нацболах, а скорее психологическим романом о молодом человеке, которому не хватило цинизма для адаптации в меркантильном мире современной России.

«Грех» Прилепина – это, конечно же, никакой не роман, а сборник рассказов, его реализовать трудно. Рассказ – жанр элитарный. Издателями и читателями в наши дни востребован только роман.

Позволить себе сборник рассказов могут Людмила Улицкая или Евгений Гришковец. У них есть свой постоянный читатель (десятки, если не сотни тысяч!). Захар Прилепин такого себе позволить не может. К тому же романная форма дает шанс на успех в букеровском премиальном марафоне.

«Грех» уводит еще дальше от образа «крутого нацбола», чем «Патологии» и «Санькя». Нормальная реалистическая проза. Жизнь современного молодого человека, который работает то охранником («Шесть сигарет и так далее»), то могильщиком («Колеса»), то грузчиком («Карлсон»). Приезжает в деревню («Грех»), служит в армии («Сержант»). Эти рассказы уже печатались в «Дружбе народов», «Континенте» и «Новом мире». Чувствуется рука хорошего редактора: ляпов и стилистических ошибок там много меньше, чем в «Патологиях» и в «Саньке». Мастерством прозаика Прилепин владеет хорошо, цепкий взгляд, знание жизни. Всё при нем. В лучших вещах («Колеса», «Грех») он тонок и психологичен.

Андрей Немзер еще до голосования заметил: «Сдается, что Прилепин угодил в шорт-лист не столько за рассказы, сколько за тщательно выстроенную репутацию крутого нацбола (к прозе его имеющую косвенное отношение)». За что же вручили Прилепину «Нацбест», за реалистическую и психологическую прозу или за обаяние брутального мачо? Посмотрим, кто проголосовал за книгу Прилепина.

На этот раз судьбу премии решили две очаровательные дамы, дружно проголосовавшие за «Грех» – Галина Дурстхоф (литагент Лимонова, Сорокина и Мамлеева) и Эмилия Спивак (Женя из сериала «Тайны следствия»).

Две дамы вручили премию самому импозантному мужчине? Если даже так, выбор по-своему обоснован.

Сергей Беляков,
Деловая газета ВЗГЛЯД, 11.06.2008