«Национальный бестселлер» довели до «Греха»
В Петербурге в зимнем саду гостиницы «Астория» прошло вручение всероссийской литературной премии «Национальный бестселлер», созданной переводчиком и публицистом Виктором Топоровым. Восьмым лауреатом «Нацбеста» стал прозаик Захар Прилепин. За публичным голосованием членов жюри наблюдал МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ.
«Нацбест» был задуман как театральное действо: недаром ведущий церемонии Артемий Троицкий несколько раз сравнил его с «Евровидением». Но театральность не синоним легковесности. Ноу-хау «Нацбеста»: прозрачная процедура номинаций, прилюдное голосование жюри, отказ от деления писателей по идеологическим принципам и цехового формирования жюри. Виктор Топоров печалится, если побеждает писатель с устоявшейся репутацией: Виктор Пелевин, Дмитрий Быков, Михаил Шишкин. Но счастлив, если премия аукнется скандалом, как в 2002-м, когда победил «Господин Гексоген» Александра Проханова, и тем более если она «откроет» писателя: так, год назад победила притча «Путь Мури» преподавателя военно-морского училища историка Ильи Бояшова.
Захар Прилепин вне категорий. Хотя он и возглавлял нижегородское отделение НБП, в его победе нет политического привкуса. Хотя он пил чай с президентом Путиным и бурно выступал в «Школе злословия», он еще не примелькался. Один из лучших российских прозаиков буквально ворвался в литературу романами «Патологии», основанном на опыте двух чеченских войн, и «Санькя», жестокой и отчаянной балладой о провинциальном революционере. Оба романа выходили в финал «Нацбеста». Но победа «Греха», романа в новеллах, за который проголосовали актриса Эмилия Спивак и литагент Галина Дурстхоф, аттестованная как «виртуоз продаж русских писателей, включая Владимира Сорокина и мастериц женского детектива, в Европе», не назовешь «исправлением несправедливости». Некоторые новеллы из «Греха», суммы деревенской и военной памяти автора, опыта работы могильщиком и вышибалой, — отличная мужская проза, напоминающая новеллы Эрнеста Хемингуэя, знаменитых «Убийц» и «Ночь перед боем». Упрекнуть автора можно лишь в том, что он наслаждается тем, как владеет словом, словно купается в тексте, не скрывая счастья сочинительства, даже если пишет об очень мрачных вещах.
Четыре конкурента Захара Прилепина получили по одному голосу. Илья Бояшов признался, что был не в силах сделать выбор из двух книг. «Человек с яйцом: жизнь и мнения Александра Проханова» Льва Данилкина способен заменить, по его мнению, любой учебник новейшей истории России. «Два ларца, бирюзовый и нефритовый» философа Александра Секацкого — якобы древнекитайский сборник экзаменационных вопросов для соискателей государственных должностей — изящно эзотеричны. Пришлось кидать жребий. «Трехлетняя Дианочка» разрешила сомнения члена жюри, вытянув бумажку с именем господина Секацкого. За Льва Данилкина проголосовал Борис Федоров, экс-министр, финансист, член совета директоров «Газпрома», автор англо-русского банковского словаря. Фигурист Алексей Ягудин удивил, выбрав «Мезенцефалон» Юрия Бригадира, густую алкогольную прозу сетевого кумира сисадминов. Отсутствовавший на церемонии галерист Марат Гельман предпочел «Людей с чистой совестью» Анны Козловой, откровенно и безжалостно расписавшей страсти и страстишки молодежи, искренне считающей, что никогда так хорошо не жила, как «при Путине».
Лишь «блокадный роман» Андрея Тургенева (псевдоним Вячеслава Курицына) «Спать и верить» не получил ни одного голоса. Но поражением, закрепляющим за автором статус почти что «проклятого поэта», он вправе гордиться. Вообще-то это скандал. Вступив на заминированную почву неописуемой блокадной темы, где направо пойдешь — станешь Александром Чаковским, налево — Даниилом Граниным, Андрей Тургенев нашел свой, третий путь. Блокада для него — часть вечного мифа, морока, проклятия Петербурга. В истории безумного и влюбленного алкоголика из НКВД, шлющего Гитлеру письма в бутылках и готовящего убийство адского Марата Кирова, возглавляющего, по версии автора, ленинградский обком, прочитывается «матрица» «Петербурга» Андрея Белого. Андрей Тургенев уже выходил в финал «Нацбеста» с романом «Месяц Аркашон»: можно надеяться, что он, как Захар Прилепин, еще возьмет премию с третьей попытки.