*Захар Прилепин. Леонид Леонов. М.: Молодая гвардия, 2010.*
Моду писать биографии известных писателей, рассказывая при этом не только о них, но и о себе (иногда – в первую очередь о себе), завел среди сегодняшних литераторов, конечно же, Дмитрий Быков – автор нашумевших «Пастернака» и «Окуджавы». В этом контексте жизнеописание Леонида Леонова, вышедшее из-под пера одного из самых приметных авторов нашего времени Захара Прилепина и опубликованное, как и быковские книги, в серии «ЖЗЛ», выглядит вполне ожидаемо. Конечно, кто как не Леонов – не понятый в советское время и забытый сегодня, до мозга костей антиинтеллигентский, молчаливый, загадочный и брутальный, может послужить нацболу Прилепину если не ролевой моделью, то уж во всяком случае идеальным экраном для проецирования на него собственной в высшей степени яркой и неординарной личности?
Отчасти сказанное соответствует действительности – автора в книге, пожалуй, не многим меньше, чем персонажа. Однако, по счастью, Прилепин наделен редкой среди писателей способностью глубоко и всерьез интересоваться чужой судьбой: он умеет полюбить другого именно как другого, а не только как проекцию собственных мыслей, чувств, ожиданий и разочарований. Именно поэтому в его «Леонове» баланс между отстраненностью и персональностью, между своим и чужим соблюдается с безукоризненной корректностью: биография у Прилепина остается биографией, ни в какой момент не превращаясь в эгоцентричную попытку «почистить себя» под Леоновым.
Формально судьба Леонида Леонова небогата событиями: детство в купеческой московской среде, участие в Гражданской войне (на стороне красных, разумеется), а дальше – более-менее благополучная и небывало долгая, без малого столетняя, жизнь советского писателя. Один брак – счастливый и на всю жизнь (с дочерью известного дореволюционного издателя Сабашникова), рождение детей, дискуссии с другими «совписами» первого ряда – Всеволодом Ивановым, Александром Фадеевым, Константином Фединым, публикации, премии, хвалебные отзывы в прессе, переделкинский отдых, зарубежные командировки… Увлечения – сплошь невинные и мало что о чем говорящие – цирк, театр да резьба по дереву. Участие в общественной жизни – усредненно-советское, может быть, с легким оттенком деревенщицко-почвеннической фронды: так, уже в старости вместе с другими литераторами Леонов выступает против проекта переброски сибирских рек в Среднюю Азию. Мягкое полузабвение в конце 80-х- начале 90-х и, наконец, мирная смерть во сне.
Ощущение судьбы неприметной и скучноватой усиливается еще и тем, что мало кто из друзей и знакомых писателя оставил о нем сколько-нибудь содержательные отзывы, да и сам он, рассказывая о своем прошлом, всегда оставался лаконичен и скуп. Однако то, что любой другой биограф счел бы непреодолимым препятствием в работе, для Прилепина становится вызовом, испытанием и манящей, волнующей тайной. Скудного имеющегося материала ему хватает для того, чтобы выстроить образ живой, сложный и в чем-то величественный. За недостатком фактографического материала в дело идут смутные полунамеки, которые Прилепин аккуратно выуживает из текстов самого Леонова и, подобно кусочкам пазла, аккуратно складывает в картину его внутреннего мира – сумрачного, эсхатологичного, глубокого и противоречивого.
Любовь, интерес и уважение к персонажу и вместе с тем радостная готовность разгадывать предложенные им загадки даже без надежды на окончательный успех, сквозит у Прилепина в каждой строчке, в каждой мастерски подобранной цитате. И результат полностью окупает вложенные усилия и затраченные чувства: от его книги трудно оторваться, а на выходе возникает настоятельное желание перечитать самого Леонова - «Русский лес», «Вора» или – чем черт не шутит - «Дорогу на океан». И это, пожалуй, лучшее, что в принципе можно сказать о любой писательской биографии.
Галина Юзефович, "Саквояж"