С кем он, мастер культуры?
Публицистика нижегородца Захара Прилепина, собранная под одной обложкой, не может, с одной стороны, не взволновать, а с другой — вызывает некоторое недоумение.
Прилепина завораживают две вещи: первая — счастье, которым мир полнится как воздухом. Вторая — вопиющая бездарность российской современности, когда по стране мигрируют десятки тысяч беспризорников, спиваются несчастные деревни, множатся наркоманы и властям вроде бы нет до всего этого никакого дела.
Трудно не заметить, что две эти вещи исключают друг друга. Похоже, что вторая мешает Прилепину сосредоточиться на первой.
Когда он рассказывает что-то из детства, или о своей жене, или о своих детях, или о Че Геваре с Сервантесом, хочется плакать от умиления вместе с ним. Речь заходит о Ельцине, о Татьяне Толстой, о преступности, о больных детях, о меленьких патриотиках и туповатых антифашистиках — и хочется грохнуть по столу кулаком и воскликнуть «доколе?».
Сила убеждения Прилепина огромна. Логично ждать от этого писателя, отказавшегося запереться в башне из слоновой кости, идейного и политического императива. Если есть противоречие между абсолютно счастливым миром и ужасами, которыми тот же мир наполнен, то как его преодолеть? Где сломался мир? Что нужно сделать, чтобы у нас была великая и счастливая страна, населенная Прилепиными — сильными, здоровыми, радостными, многодетными людьми?
Ответа на этот вопрос в книге как будто бы нет. Ближайшим образом виднее другое — не ЗА что он, а ПРОТИВ чего. Он против либералов, потому что они недооценивают все хорошее, что было в Советском Союзе, закрывают глаза на все плохое, что повылезало из разных дыр после его развала, и не верят в русскую Империю. Он против антифашистов, потому что эти «черно-белые скоморохи» сознательно отвлекают общее внимание от того, что русский народ стремительно вымирает. Против патриотов, проповедующих теорию малых дел. Против власти, потому что она бесцветна и равнодушна.
Во всем этом есть один общий знаменатель: Прилепин против всего маленького и безвкусного. Ему нужны большой масштаб, великий проект, скорость, высота, размах. В этом смысле Прилепин — модернист. Ничего удивительного, что он влюблен в революцию. Самое сильное эссе сборника «Женщина, тужься на боль!» — эссе, от которого спирает дыхание и глаза становятся в два раза больше от слез, — оно про неизбежность революции в России.
Будет ли после революции все по-другому? Станет ли расти население, уменьшится ли количество детей, больных сифилисом, будет ли меньше сирот и беспризорников? От ответа на этот вопрос Прилепин уклоняется. Так же, как отказывается говорить о том, что предыдущая революция принесла России помимо стремительного взлета промышленности, военной мощи и других пряников миллионы черт знает зачем и кому нужных смертей.
Честный, искренний, умный Прилепин, случись у нас новый семнадцатый год, очень скоро был бы убит. Возможно, он успел бы поносить портфель наркома просвещения или что-нибудь в этом роде и потом все равно был бы убит. Как Гумилев и Маяковский. Для самого Прилепина, впрочем, это не проблема, он «за базар готов ответить» (эссе «Пролеты и проруби»). А если так, никто не вправе осудить его за отказ любить мир и покой.
Только признайтесь, товарищ Прилепин, — счастье, которым полнится мир, неотделимо от напряженного вглядывания в смерть, ведь так? Это видно и в «Саньке», и в «Грехе». Видно и здесь. Человек, завороженный этим двоением, не политик, он — писатель. В данном случае писатель от Бога, с большим, полным крови сердцем.