«У людей — жизнь. Людям война не нужна» Российский писатель Захар Прилепин — автор культовых романов

«Патологии», «Санькя», «Обитель» — знает о настоящей войне и революционном протесте не понаслышке

Он сам служил в ОМОНе, воевал в Чечне, давно состоит в запрещённой радикальной Национал-большевистской партии (ныне «Другая Россия»), десятки активистов которой в общей сложности отсидели более 170 лет в тюрьмах.

Мы с ним говорим об Украине, России, да и о современном мире тоже.

«Отношение к Евромайдану у меня ровное»

— Как вы оцениваете происходящие на Юго-Востоке Украины события? Что это — гражданская война, карательная операция, террор?

— И то, и другое, и третье, и четвёртое. Сначала имел место государственный переворот, совершённый определённой группой украинских элит, как вписанных во власть, так и временно находящихся на обочине. Переворот поддержала часть украинской нации и прозападно настроенная интеллигенция.

Переворот однако побудил ответную реакцию — когда часть русскоязычного населения, так и не вписавшегося за 23 года суверенной украинской истории в «украинский проект», объявила о своём нежелании «идти в Европу» и «прочь от путинской России» (я уже отмечал, что слово «путинской» в последней фразе совершенно лишнее, потому что сторонники майдана желали идти прочь от России вообще — от России как таковой, потому что в истории не было никогда такой России, к которой они хотели бы причалить).

В силу того, что опьянённые победой деятели майдана категорически не желали договариваться с Юго-Востоком, хотя времени у них для этого было предостаточно, стадия недовольства перешла в стадию противостояния.

Ряд трагических событий — в том числе, в Одессе и в Мариуполе — перевёл происходящее в форму настоящей гражданской войны.

Новая (ну, мы понимаем, насколько она «новая» — те же... лица, только в профиль) украинская власть по-прежнему демонстрирует: категорическое неумение договариваться; полное презрение к собственному населению, которое оно желает задавить военными методами.

— «Евромайдан» обещал совсем другое будущее для страны...

— Отношение к Евромайдану у меня ровное: это антикоррупционная борьба, которая мне понятна. Но, как человек левых взглядов, я отдаю себе отчёт, что реализуемый под либеральными лозунгами антикоррупционный переворот приводит даже не в ту же самую точку, а в точку на несколько позиций ниже. На Украине могли бы сделать выводы из прошлой «оранжевой революции» — обанкротившейся самым чудовищным образом, или из революции в Грузии... Россия, если мыслить масштабно, сталкивалась в целом с подобными вызовами в феврале 1917 и в 1991 году — и тоже с идентичными результатами: развал страны, коллапс промышленности, гражданская война, возникновение класса нуворишей и олигархов, втрое циничней и безнравственней прежних.

Ситуацию в случае с майданом усугубляет ещё и их спайка с националистами, что придаёт перевороту коричневый амбре. Спайка либералов с националистами ещё может сыграть тактическую роль в случае моноэтнической страны, вроде Румынии, Венгрии или стран Прибалтики (ни одна из этих стран моноэтнической не является, но им нравилось так о себе думать, что до русских в Прибалтике — то они, грубо говоря, за полноценных людей там не считаются).

Однако когда речь идёт об империи — а Украина волею судеб (вернее, по причине щедрости советских вождей) оказалась империей — спайка либерализма и национализма оказывается губительной и страна идёт по швам.

Для России, кстати, нет ничего хуже, чем приход к власти либеральных националистов. Можно легко представить, что немедленно случится с Якутией, Татарстаном и Башкирией в случае победы российского варианта майдана. Костей не соберёшь! Империя должна вести себя как империя, а не как закомплексованный подросток.

«Россия для русских», отлично, я, кроме шуток, за. Но для кого тогда якутские алмазы? Тоже для русских? Надо думать головой, когда кричишь такие вещи. Майдан не думал. Результаты налицо.

Мы благодарны майдану только за одно— они позволили Крыму самоорганизоваться: кризисная ситуация часто заставляет русского человека брать себя в руки. Стоило бы вручить Тягнибоку и Ярошу по медали — в Кремле. Удивительно полезные люди.

«Порошенко может ровно то, что ему разрешают»

— После всего, что произошло, можно говорить, что русские и украинцы — это по-прежнему один народ?

— Конечно, мы — в прямом родстве. А то, что мы в разводе — ну, что поделаешь.

Бывает, что и братья ссорятся. И муж с женой, у которых одна кровь слилась в их детях — расходятся навсегда. Всякое бывает. Украинцы могут какую угодно себе историю придумать, но не только мы, русские, а в целом и весь вменяемый мир, знает как было дело.

Мы были одним народом. Сейчас — это два народа общего происхождения и общей истории. Те, кто понимают, что мы родня — самые здоровая часть Украины.

Те, кто такого родства не желает — ну, ради Бога. Насильно мил не будешь. Мы им насильно не будем милы — и мы с этим смирились. А если они насильно не могут быть милы Донецку, Луганску, а возможно ещё и другим областям — им тоже надо смириться.

Мы же все за свободу, не так ли? Надо ж уважать права человека. Если человек говорит: я русский, до свидания — значит, надо на это реагировать в соответствии с европейскими конвенциями.

Но, скажу вам по секрету, и вся остальная Украина тоже от России никуда не денется. Украина никогда не будет Европой, никогда и не при каких условиях. Даже если они расставят там базы НАТО в каждой деревне и отделяться от нас китайской стеной.

Беда Украины — в её совершенно, на самом деле, не украинской, чужеродной элите, состоящей более чем на половину из проходимцев и параноиков. Наши не лучше, по крайней мере — были точно не лучше до недавнего времени. Но у нас хотя бы, что называется, «линейка», выбор — шире.

— На ваш взгляд, почему новоиспечённый президент Порошенко не остановит кровавую бойню; почему после его победы на выборах военные действия вошли в самую жёсткую стадию?

— Потому что это выгодно американской стороне. В целом американцы проиграли первую часть партии (Крым, саму возможность ввести в состав НАТО всю Украину) — теперь они заинтересованы в Украине как в очаге нестабильности. Им важно вынудить Россию втянуться в конфликт, и следом объявить её изгоем, надавив на Европу, чтобы она ввела третий, четвёртый и двадцать пятый пакет санкций. России предстоит доиграть эту ситуацию. Сам по себе Порошенко, выбранный уже подуставшим украинским народом по принципу «вроде, самый деловой и на вид приличный» из целого выводка крайне сомнительных персонажей, к сожалению, мало что решает. Если бы он был более самостоятелен — можно было бы при определённых обстоятельствах выкупить у него ДНР и ЛНР, он бы продал. Заодно избавил бы себя от лишних проблем, — которые разрешить не в состоянии: «Вы мне скидки на газ и те миллиарды, что не додали Януковичу, а я вам отдаю ваших «колорадов».

Парадокс майдана в том, что Янукович был несравненно более самостоятельной фигурой, чем их новый гарант. Порошенко может ровно то, что ему разрешают.

— Какой реальный эффект имеет усиление так называемой антитеррористической операции после президентских выборов на Украине?

— Это зависит от очень многих факторов. В основном внешнего толка. Например, насколько хорошие специалисты из США там руководят процессом. Нас должно успокаивать только то, что США очень часто совершает катастрофические ошибки во всех своих внешнеполитических военных играх — и потом убираются с тех территорий, куда неразумно забрались.

— На что надеяться гражданам, которые постоянно находятся под угрозой смерти, и что, по-вашему, нужно сделать, чтобы кровавая бойня прекратилась как можно скорее?

— Как только Россия будет готова прекратить данную ситуацию — всё прекратится в течение одного дня. Остаётся только надеяться, что это произойдёт как можно быстрее.

Нам нужен был Таможенный союз — если бы мы ввели войска — его бы не было. Теперь он есть. Нам нужна своя платёжная система и гарантии, что США не обрушит цены на нефть. Над этим идёт работа. Это грустно, что её не совершили пять лет назад. Это — чудовищно, что мы потеряли так много времени. Если же мы с вами отстранимся на миг от морального аспекта — то, конечно же, в целом понятно: при самой скромной, по сути — внегосударственной помощи России — никакой победы украинская военщина над Юго-Востоком не одержит ещё многие и многие месяцы, а то и годы. Другой вопрос — зачем эти годы нужны, там же не Никарагуа. Надо намного раньше закрыть вопрос.

«Путин же не хочет в ад, правда?..

— Ваше отношение к воссозданию Новороссии?

— Моё — самое благожелательное, самое радостное. Безусловно, в настоящий момент всё должно развиваться по приднестровскому сценарию. Одна разница — в Приднестровье вошёл Лебедь и его танкисты. Сейчас надо суметь без Лебедя. Явно не хватает общей координации действий на Юго-востоке. Слишком большая территория, слишком много игроков. Нужен один вождь. Или хотя бы — один управляющий. Всё держится пока на военных — они герои, но... Людям надо жить. У людей — жизнь. Людям война не нужна. Её, прости Господи, можно потерпеть. Но нельзя жить внутри войны всё время.

— Многие говорят, что Украина должна сама решать свои проблемы, что России не следует вмешиваться, вы согласны с этим мнением?

— Ха-ха-ха. Все должны сами решать свои проблемы. В идеале. Но идеала нет. Поэтому на Украине решают свои проблемы Германия и США, и десяток игроков помельче. При том, что немцев и американцев на территории Украины как-то мало. Зато русских очень много.

Так что, это, увы, наши проблемы. И Россия, к несчастью, два с лишним десятилетия ими почти не занималась.

— На Россию ополчился практический весь западноевропейский истеблишмент, давление на нашу страну нарастает, но российское руководство ведёт себя крайне сдержано и всеми силами пытается сохранить прежние отношения. Ваше мнение, поможет ли такая тактика (в частности, поездка Путина в Нормандию и его неоднозначные, я бы даже сказал, соглашательские высказывания насчёт Украины) снизить градус напряженности и нужно ли вообще так себя вести в такой ситуации?

— И ополчился далеко не весь истеблишмент, и то, что он ополчился — это всё преходящее, и к тому же наигранное, лукавое, лицемерное и циничное. Тактику Путина я оценивать не берусь. Когда начинался майдан— только ленивый не ругал его, что он не спасает Януковича. Но, наверное, он был прав, что не спас. Когда начался подъём с Крымом — только ленивый не говорил, что ситуация выйдет из-под контроля и Путин либо сольётся, либо начнётся крымская война. Но всё случилось и ничего не началось.

Когда случился Крым — только ленивый не говорил, что Таможенный союз погиб из-за путинской жадности и его имперских замашек. Но Таможенный союз — вот он, можно потрогать руками. Я надеюсь, он и сейчас понимает, что делает.

Мы же с вами догадываемся, если бы Путин реально хотел погубить ДНР и ЛНР — он сделал бы это очень быстро. Но пока он делает (или не мешает делать) что-то совсем другое. А то, что он там говорит — ну, пусть говорит. Если когда-нибудь окажется, что он это говорит всерьёз — в аду ему гореть. Но он же не хочет в ад, правда?

— Наблюдается некий «заговор молчания» вокруг трагедии на Юго-Востоке Украины: молчат все западноевропейские правозащитные организации; структуры, отделы, фонды по делам беженцев, защите детей, Красный Крест и другие... Их российские коллеги тоже молчат. А сколько шума было, когда на майдане дубинками разогнали «онижедетей»! Кстати, Януковича нарекли тогда кровавым диктатором. А где сейчас все эти «гуманисты», почему они молчат?

— Потому что они не гуманисты. В целом они — лицемеры. Мы могли уже сотню раз с 1991 года в этом убедиться, и вот убедились в 101-й раз. Надеюсь, что окончательно.

Часть из них — реальные выродки, «порчаки» — порченные люди, подонки. А часть... Ну, они, в сущности, хорошие люди — просто у них в Донецке и в Луганске нет родни. В Сирии нет, в Иране не было, на Кубе нет, много где нет. И на Юго-Востоке она отсутствует. У них родня в других местах. Что тут поделаешь. У нас тоже есть места, где у нас нет родни.

Мы, правда, не выдаем себя за гуманистов, неутомимых правозащитников и неистовых хранителей общечеловеческих ценностей.

«Свободны только независимые»

— Кстати, отечественная интеллигенция обвиняют саму Россию в двойных стандартах, отмечая, что в Чечне мы выступали «против сепаратистов», а сейчас на Украине — «за сепаратистов». Вы согласны с этим мнением?

— Майданная сторона (как украинская, так и проукраинская в России) часто проводит параллели между Юго-Востоком и Чечнёй, но вся эта говорильня в целом надуманна.

Из Чечни, напомню, сплошным потоком шли беженцы ещё до начала первой чеченской — это как если бы в Донецке и в Луганске год назад начали бы третировать и гнать прочь украинцев, одновременно вооружаясь. Я уже не говорю про вторую чеченскую компанию, когда боевые части элементарно вошли в Дагестан — то есть, осуществили военное нападение на Российскую федерацию.

Всё это не снимает вины с полоумного Ельцина, который довёл ситуацию до такого кошмара, однако, повторяю, все сравнения с Донецком и Луганском здесь от лукавого.

Если у кого есть «двойные стандарты» — так это у нашей «прогрессивной публики». Когда была Чечня — они были за сепаратистов и против ужасной кровавой российской военщины, а сейчас они — против сепаратистов, и за украинскую военщину, тоже вполне кровавую. Не дикость ли? Этих людей к нам как будто завезли в пробирках.

— Бытует мнение, что санкции Запада против России открывают перед нашей страной много возможностей для будущего развития. Вопрос в том, как именно российское руководство отреагирует на эти меры... Как правильно реагировать и каким образом Россия должна развиваться?

— Россия должна сделать все выводы и, оставаясь открытой и вписанной во многие мировые процессы, иметь 100-процентную возможность перекрыть в любую минуту границы, закрыть таможни, чтобы без проблем кормить, одевать, обогревать и развлекать себя в течение ста лет, как минимум. Это ощущение самодостаточности даст нам необычайную и единственно возможную внутреннюю свободу. Потому что свободны только независимые.

— Исторический процесс бурлит, мир снова рушится, уверен, десятки писателей уже взялись за перо, не боитесь упустить тему — найдёт ли отражение в вашей художественной деятельности все недавние события?

— Да ну, куда торопиться. Думаю, никто ещё не взялся за перо. История должна отстояться, осадок должен осесть. С мест событий пишутся только дневники. Пока я переживаю за своих близких. Это самое сильное чувство сегодня. Торопливым словом можно только спугнуть удачу и наше право на — в самом широком смысле — воскрешение.

Александр Дремлюгин, "Зеркало Крыма", 17.06.2014