Захар Прилепин: «Реализм выбрал меня своим писателем»
19 мая в Высшей школе экономики в Нижнем Новгороде состоялась долгожданная (фанаты автора ждали ее с января!) встреча участников студенческого клуба «Этика. Эстетика. Дизайн» с самым именитым современным нижегородским писателем, лауреатом премии «Национальный бестселлер» и премии Льва Толстого «Ясная поляна» Захаром Прилепиным.
Знаменитый литератор отвечал на вопросы студентов и преподавателей нижегородской Вышки.
Поначалу выступление писателя едва не превратилось в монолог. Студенты явно стеснялись прерывать авторитетного прозаика. Только после того, как выступающий сообщил, что он еще полчаса «готов потрепаться», и можно будет идти курить, напряжение исчезло, и аудитория оживилась. В итоге, в полчаса не уложились! Собравшихся интересовали подробности трудовой биографии Захара. Автор рассказал, что успел поработать разнорабочим, охранником, командиром подразделения ОМОН, журналистом «желтой» газеты. Но однажды решил, что нужно как-то более серьезно зафиксировать себя в жизни и начал писать роман, позднее получивший название «Патологии». После публикации первого романа появился второй – «Санькя».
- Никакой особенной мозговой деятельности по поводу его написания я не вел. Просто брал кусок жизни, который был мне знаком.
- Складывается впечатление, что Вы очень легко пишете?
- Это можно принять за писательское кокетство и в какой-то мере кокетством и является. Я пишу быстро и пишу на работе. Изначально для себя я поставил цель, что мои литературные труды не должны дурно отражаться на жизни моей семьи. Я веду колонки в 5-6 изданиях, каждый год выходят мои книги. Хотя, скажем, до Горького или Чехова мне бесконечно далеко. Это у них были собрания сочинений томов в 90. До них всем современным писателям еще «хлюпать» и «хлюпать». Мы еще слабые тени великих.
- То есть у Вас нет ежедневного плана - написать столько-то страниц?
- Нет. Но для меня это не просто страницы – это мой хлеб насущный.
Я не беру на себя нелепую смелость быть пастырем народов. Это мой бизнес. Я занимаюсь этим делом, потому что мне платят за это деньги.
И я этого не стесняюсь, Лев Толстой тоже торговал свою «Анну Каренину» сразу в два издательства, выбирая – кто больше заплатит.
Некоторым представителям молодежной аудитории показалось, что в книгах Прилепина, в отличие от вечно страдающей русской классики, слишком много счастья.
- Я считаю, что русская литература перенасыщена людьми страдающими, изнывающими, рефлексирующими. Их настолько много, что само нахождение в этом литературном пространстве может негативно сказаться на психике. Мне бы хотелось, чтобы в литературе было больше героев, умеющих быть счастливым и настроенным на счастье. Кстати, поэтому я люблю советскую литературу, которая, пусть порой назойливо, но пыталась нарисовать портрет
позитивно настроенного, счастливого человека - того, что говорит: «Я люблю тебя, жизнь!». В этом нет ничего дурного. Я считаю, что делать человека оптимистичным и радостным – занятие куда более благовидное, чем делать его суицидально настроенным.
- То есть пропаганда счастья - цель Вашего творчества?
- Нет, специальной таблички с «целью» я себе на столе не ставил. Это мое мнение. А как пел Булат Окуджава: «Каждый пишет, как он дышит». Никогда не напишешь так, как ты не думаешь, а если напишешь, то тебе не поверят.
- Почему Вы выбрали своим стилем реализм?
- Скорее он выбрал меня своим писателем. Я не знаю, что бы ответил Айвазовский, если бы у него спросили: «Почему он рисует море?». Мозг человека в чем-то ограничен. Мне кажется, что реализм проще всего – увидел и описал.
Людей, умеющих работать в разных стилях, вообще очень мало. Хотя примеры есть. Скажем, известный русский писатель Алексей Толстой, который создал эпос «Хождение по мукам», исторический роман «Петр I», первые фантастические романы «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина», сочинил детскую сказку «Буратино» и писал удивительные символистские и народнические стихи. Я бы тоже хотел попробовать себя в разных стилях и придумать что-то такое, чего, возможно, сам от себя не ожидаю.
- А Вы не планируете написать детскую книгу?
- У меня трое детей, я с ними с удовольствием общаюсь, но пока не очень представляю, о чем бы я мог им рассказать.
- Ваш роман «Санькя» кажется незаконченным. Непонятно, что же будет с главным героем?
- Действительно, финал остается открытым. Это моя сознательная позиция. Я мог бы придумать разные окончания, но после любого из них возможно продолжение. Можно посадить Саньку в тюрьму, но рано или поздно он выйдет оттуда. Можно убить его, но родятся новые Саньки. Мне кажется, что состояние незавершенности пронизывает всю нашу жизнь.
- Вы часто пишете про почву, про деревню. Эта тема имеет особое значение для Вас?
- Говорить об этом без патетики сложно, но я попробую. Я думаю, что одной из проблем современного общества является потеря ощущения большого бытия. Бытия, которое было до нас и будет после нас. Нам кажется, что мир вращается вокруг нас, он создан для нас, мы в нем живем и никому и ничего не должны.
Это тотальное отсутствие долга перед тысячелетней историей России, где поколение за поколением взращивало эту землю и поливало ее своей кровью.
Аморфность, аполитичность стали нашей идеологией, нашей кровеносной системой. Это во многом вызвано потерей связи человека с землей.
Но на самом-то деле есть небо, есть почва, есть Бог, есть мы посередине. И мы тут не сами по себе появились, а выступаем в роли связующего звена.
- А может ли литература сегодня стать общей объединяющей идеей?
- Степень воздействия литературы на умы людей уменьшилась в силу объективных причин. Во-первых, люди стали меньше читать, потому что у них нет на это времени. Во-вторых, у многих не хватает денег на то, чтобы покупать книги. Сеть распространения книг в стране просто умерла. В деревнях и маленьких городках их уже не найти. И, наконец, книгу перестали воспринимать как возможность постигать мир. Тиражи произведений самых знаменитых писателей составляют всего несколько тысяч экземпляров. Раньше они измерялись миллионами. Заставить людей читать книги и верить им невозможно. В этом смысле распространять национальную идею лучше через программу «Дом-2» - по статистике ее смотрит каждый третий россиянин. Кстати, недавно на радио «Серебряный дождь» я общался с Ксюшей Собчак.
- О чем был разговор?
- Все началось с рецензии Петра Авина, бывшего главы правительства Б.Ельцина, на мой роман «Санькя». Петр Авин написал, что есть молодые люди, которые вместо того, чтобы посадить дерево, построить дом и вырастить сына, устраивают революции. Я ответил ему, что вырастил уже не одного сына, посадил массу деревьев и построил дом, но в жизни страны ничего не изменилось.Одна из самых ненавистных мне идеологий в современном мире – это идеология малых дел. Часто можно услышать – начни с себя, исправь свою душу, взрасти свой сад, и мир станет лучше. Это неправда. В мире только тогда что-то менялось, если люди ставили перед собой глобальные задачи. Вот об этом мы и говорили с Собчак.
Я вообще не требую от людей общественных деяний. Я хочу, чтобы они просто отдавали себе отчет в том, что с нами происходит.
- Мне хочется задать вопрос о Вашем рассказе «Грех». Он заканчивается вспышкой, главный герой оборачивается и видит…
- Самого себя. Описан взрыв и гибель главного героя. Мне однажды приснился такой сон, и я решил им воспользоваться.
- Насколько Ваши произведения автобиографичны?
- Я не создаю автобиографий. Я понимаю, о чем пишу, я все это видел, но ни в коем случае не стоит все это проецировать на меня самого. Я честно признаюсь, что не испытываю и десятой доли тех страстей и мук, страхов и желаний, которые выпадают на долю моих героев. Моя жена часто удивляется: «Как ты все это описываешь? Ты же камень камнем, ты ветка дерева». Это просто знание о том, как люди могут страдать по-настоящему.
- Вам не кажется, что мы потеряли в виде одного из корней, связывавших нас с этой почвой, наш язык?
- Я не думаю, что язык потерян. Если бы мы хорошо разбирались в современной греческой, современной испанской, отчасти в современной французской литературе, мы бы поняли, что там ощущение «большого языка» потеряно в очень существенной степени. Те, кто пишет там сегодня, и, скажем, Данте или Петрарка, это люди, живущие в разных звуковых мирах. В этом смысле в России другая ситуация.
Наличие в современной литературе отличных, увлекательных, а на мой вкус и классических, книг доказывает, что наш язык существует. Сегодня мы можем перечислить с десяток достойных имен - начиная от Андрея Битова и Валентина Распутина и заканчивая моими сверстниками Алексеем Ивановым и Михаилом Тарковским.
Правда, если мы еще лет 50 будем слушать нашу попсу, то точно сойдем с ума.
- Какие современные книги Вы могли бы рекомендовать прочитать?
- Вот я назову, а вы скажете, что не бывает книг, написанных хорошим литературным языком, с таким названием - «Блудо и МУДО». Но Вы почитайте и убедитесь, что это творение Алексея Иванова великолепно. Кстати, МУДО – это муниципальное учреждение дополнительного образования.Михаил Тарковский пишет прекрасную прозрачную прозу.Недавно вышла интересная книга молодого писателя Сергея Самсонова «Аномалия Камлаева». Есть и много других чудесных произведений, которые стоит почитать. О них можно поговорить при следующей встрече.
***
Никита Коробов, студент 3 курса факультета бизнес-информатики и прикладной математики:
- Нельзя сказать, что Прилепин относится к разряду моих кумиров, но он принадлежит к числу людей, чьё мнение мне интересно. Несмотря на кажущуюся простоту и незамысловатость его стиля читать его книги легко и приятно: книжка, взятая на «полчасика», закрывается часа через 3-4 с неимоверным трудом.На встрече со студентами Захар много говорил о государстве, о воспитании детей, о патриотизме - о том, о чём, по его мнению, и надо писать. Разговор вышел на удивление открытым и задушевным. Не все тезисы, высказываемые в произведениях Захара, нашли поддержку среди участников встречи, поэтому каждый мог поспорить, высказать свой взгляд на событие - причём это меньше всего походило на дискуссию, а больше - на попытку понять и принять позицию оппонента. Надеюсь, что это была не последняя встреча участников клуба «Этика. Эстетика. Дизайн» с писателем такого уровня.
Максим Гребнов, студент 2 курса факультета права:
- Захар Прилепин – это что-то новое в современной литературе… Его рассказы написаны простым разговорным языком. Всё отчетливо и понятно! Что увидел – то и сказал!
Выступление писателя в ходе встречи поначалу нас не удивило, с его взглядами многие были знакомы и раньше. И все же после личного общения мы стали воспринимать его немного иначе.
На меня большое впечатление произвело то, что Захар рассказывал свою жизненную историю в подробностях и «красках», не преувеличивая и не стесняясь каких-либо личных моментов биографии.
Ольга Максаева, ВШЭ - 28.05.2009