«Современную женщину можно только пожалеть»

Нет. О том, что семья больше не нужна, что люди должны быть свободны друг от друга, что брак – это устарелая форма взаимоотношений, говорят те, кто сам наверняка вырос в полных семьях.

Всего лет десять-пятнадцать назад. Но мы смело, с каким-то огульным бесстрашием, отрицаем всю жизнь человечества. Еще эти люди говорят: «Мы не готовы для семьи». Но мы чувствуем, что не готовы до тех пор, пока не начинаем совершать какие-то вещи. Вот мужчины думают, что бегать с автоматом – ужасно страшно. А потом оказывается – все в порядке. Так же и с семьей.

Во-первых, люди могут подумать, что я сбежал в степь, а мои дети не видят благ цивилизации, бегают по снегу босиком. Это не так. Мы живем большую часть времени в городских условиях, у детей есть айподы, айфоны, компьютеры и они абсолютно социализированы. Второе. То, что у меня четверо детей – это совершенная случайность. Все дело в моей жене. Мне тоже казалось: тонкая изящная девушка с совершенно другими представлениями о жизни. И вдруг у нее проснулся материнский инстинкт. Наша большая семья – это не результат какого-то плана, просто так складывалось и это приносило нам радость.

Зато наши знакомые теперь нам говорят – как же у вас все прекрасно! Почему? Человек в 35-40 лет начинает ощущать себя в такой кромешной пустоте, там такие в душе сквозняки гуляют, что он приходит в ужас от своей свободы, которую некуда прибить.

Там меньше суеты, городских дел, квазидел, которые нам кажутся жутко важными. Которые мы боимся пропустить. Все это чушь. Самые главные прозрения приходят в тишине. Я там живу по 3-4 месяца. Жизнь там ставит меня, жену и детей на какую-то другую ступень внутреннего осознания, кто ты есть, что с тобой происходит, зачем ты живешь. И вещи, связанные с деторождением, там выходят на первый, нормальный план. Вот мы живем, вот у нас лес, вот у нас вода, вот у нас воздух, мы любим друг друга, вот у нас ребенок. Это логичное продолжение.

Важность социализации сейчас несколько преувеличена. Общение с родителями – это самая главная вещь, которой детям не достает. Социализации им хватит за всю оставшуюся жизнь. А родителей всегда будет не хватать. Другая важная проблема – это узаконивание лицемерия. Родители пытаются детям навязать какие-то ценности, модели поведения, которым сами они не следуют. А в деревне сложно лицемерить. Дети тебя видят в нормальном состоянии. Папа работает. Мама работает. Все занимаются какими-то делами. И у папы, и у мамы есть возможность прикоснуться к ребенку, прочитать ему сказку. Сделать все то, на что мучительно не хватает времени у взрослых людей.

Кардинально. В связи с исчезновением 8-часового рабочего дня: все приходят с работы поздно, и только успевают спросить у детей: «Уроки выучил?». В конечном итоге, мать все сильнее выходит на первую роль. Мы живем в мире, стране, где мужчины воспитываются матерями. Пацана загоняют в ловушку, когда он потом начинает в девушках искать себе вторую мать. Они очень факультативно, непоследовательно, слышат о мужских ценностях, плохо понимают мужскую эстетику, мало живут в мире мужских этических принципов. Но это претензия не к женщинам, а к мужчинам. Они сами самоустранились.

Как только я набираю определенное количество денег и возможностей, чтобы выключиться из своей работы, то сразу провожу с детьми максимальное количество времени. Я стараюсь каждый год три месяца проводить с ними в деревне, все каникулы – тоже. И компенсирую недостаток общения. В такие периоды я отказываюсь от всех предложений, даже если они очень выгодные.

Дети, как сказала моя мама, это ангелы, которых ты выращиваешь, а потом они улетают. Это совершенно нормально. Мы стремимся к тому, чтобы дети выросли и оставили нас в покое, строили свою жизнь своими руками. Максимально дать им все необходимое – образование, силы, представление о жизни, здоровье, и сделать все, чтобы отделить их от себя. Это пойдет им на пользу. Чтоб последнее, что он делал – обращался к родителям. Чтобы они говорили: «Папа, я перепробовал все варианты. И я действительно не могу». Дети – это счастье в дистиллированном виде, без всяких примесей. На которое ты смотришь, и понимаешь – все было не зря.

Да, мы так восхищались этим европейским старичком в оранжевой курточке, который шляется по всему миру. И только теперь я понимаю – это восхищение было неразумным. Огромное количество домов престарелых в Европе – это же не случайно. У всех этих людей есть близкие, дети, внуки. И их тоже можно понять. Если этот дедушка появлялся в семье три дня в году по каким-то семейным праздникам, то, конечно, он оказывается в доме престарелых.

С другой стороны – ребенок, оставленный на дедушку и бабушку – это тоже в какой-то степени полусирота. Но их воспитание тоже важно. Сдадут меня мои дети в дом престарелых, или нет – это будет на их совести. Но я точно знаю – я сделал все, что было в моих силах.

Современную женщину можно только пожалеть. Она находится в состоянии постоянного сексуального террора. Она обязана непрестанно быть сексуальным объектом, выглядеть безупречно, идеально, в юбке, на каблуках. Это тоже очень сильно влияет – никто не хочет рожать и проститься с этой моделью. Черта с два увидишь на первых полосах многодетных матерей. Сегодня это – моветон, это неудачница, это тетка, которая забыла, что такое – «настоящее женское счастье». А именно: с красивой попой ходить до пенсионного возраста и подпирать своими шпильками осколки мужских сердец.

Женщина должна быть и красивой, и быть матерью. А не только сексуальным объектом. Вся ставка на женскую молодость, красоту в конечном итоге и убивает ее. Не надо участвовать в постоянном соревновании. 40-летняя женщина всегда проиграет 20-летней. Если она будет соразмерна своему возрасту, желанию и состоянию, она всегда будет более красива. Чем меньше мы будем женщину терроризировать, тем будет лучше для нее. Тем больше она даст нам взамен.

Григорий Набережнов, "Вкурсе.RU"