Нужны не винтики, а праведники
Авторитетное мнение
Так кто же он, Максим Громов, — искренний борец за народное дело или идеалист-романтик, склонный к авантюрам и риску? За ответом на этот вопрос мы обратились к известному писателю Захару Прилепину, удостоенному премии «Букер» за роман «Санькья». Его персонаж удивительно похож на Максима…
— Все те противоположности, которые заключены в вашем вопросе, есть и в моем Саньке Тишине. Тем более не возьмусь выносить безапелляционный вердикт Максиму, ведь он — живой человек. Скажу лишь, что знаю его и люблю. Вижу в нем те черты жертвенности и святости, которые нынче так редки в людях. Что до Саньки, то в нем перемешаны чистота и болезненность, свет и откровенная подлость. Как всякий человек, он создан из глины, в которую вдохнули божественный дух. Глина духу сопротивляется, и куда в каждом конкретном случае склонится борьба этих противоположных начал, сказать очень сложно.
А если посмотреть на реальную ситуацию — социальную, экономическую, культурную, то я считаю, она и дальше с неизбежностью будет порождать Громовых и выдуманных мною Тишиных. Дело не в одном отдельно взятом коррумпированном министерстве и не в единичной колонии, где издеваются над заключенными. Не хотелось бы произносить слов «прогнившая система власти», уж больно они ассоциируются с риторикой г-на Зюганова. Но ведь, по сути, все обстоит именно так. Чтобы понять это, достаточно включить телевизор хоть на 15 минут, и уже все ясно даже в этом насквозь отлакированном информационном пространстве. Понятно, что мы живем в полубезумной стране с нарушенными принципами патриотизма, этики, эстетики…
Любые прогнозы в России — вещь неблагодарная. За последние 15 лет, по-моему, ни один прогноз не сбылся. Я убежден, что неизбежны сами изменения. Если мы, конечно, хотим, чтобы Россия жила. В том состоянии, в котором она находится сейчас, ее шансы минимальны.
Есть такая точка зрения, что Россия жива, покуда в ней есть хоть один праведник. Опять-таки в силу своей непредсказуемости. Вот сходятся гигантские рати, и вдруг какой-нибудь Пересвет или Ослябя наносит один-единственный удар копьем, от которого земля переворачивается. Мы ведь живем не только в мире арифметики, но и божественных космических энергий. Их выплеск предугадать нельзя. Точно так же, как нельзя предугадать выплеск черной энергии — раздражения, зависти, злобы, которой в народе накопилось очень много. И тогда не дай Бог заронить в этот народ искру даже из самого чистого источника огня: полыхнет так — мало не покажется.