Прилепин о новой книге: Я выбросил бутылку с запиской, надеюсь она всплывет
Захар Прилепин рассказал о своей новой книге «Некоторые не попадут в ад».
Российский писатель и публицист Захар Прилепин ответил на вопросы журналистов Piter.TV о его новой книге «Некоторые не попадут в ад». Автор объяснил, почему озаглавил свое новое произведение романов фантасмагорией, прокомментировал свое возвращение в художественную литературу и рассказал о будущем Донбасса.
Ваша книга озаглавлена как «Роман-фантасмагория». При этом в ней описываются реальные события. Как понимать этот ход?
Это обусловлено несколькими вещами. Во-первых, так назвалось. Едва ли Гоголь смог бы объяснить почему он назвал поэмой «Мертвые Души», хотя там ничего в рифму нет. Фантасмагория, потому что все, что происходило на Донбассе само по себе фантасмагорично. Такого не должно было произойти в мире, где все субъекты уже поделены, и вдруг происходит что-то, что опирается на волю масс. Это странно. Когда я сейчас оглядываюсь на свое донецкое прошлое, мне кажется, что это случилось не со мной. Это кажется мне абсурдным, диким, удивительным. Это то, что приходит в голову первым. Но объяснений намного больше.
После «Обители» (роман вышел в 2014 году) вы выпускали публицистические работы. Вроде бы не планировали возвращаться к художественной литературе, к повествованию. С чем связано такое перестроение?
Я ушел в публицистику, потому что происходили слишком яркие и слишком сложные события. И у меня не было никакого настроения писать прозу. Сейчас, когда произошедшее уже можно осмыслить в художественной форме, я попытался это сделать.
Публицистика очень любопытна, но, прямо говоря, мы не читаем работы публицистов прошлых веков. Как, например, мы представляем себе гражданскую войну — через «Тихий Дон» Шолохова, а Крымскую Войну через «Севастопольские рассказы» Толстого. Художественное обобщение на самом деле намного важнее и точнее, чем документальные фильмы и фотографии. Даже интервью у человека не даст той степени погружения, которое даст художественный текст. Это одно из чудес литературы.
Ваша книга о Чеченской войне «Патологии» (роман вышел в 2005 году) была написана почти через десятилетие после вашего участия в боевых действиях. Здесь же — пишете о Донбассе по горячим следам. Чувствуете разницу? Между этими книгами вообще есть связь?
Очень разные тексты, написанные разным человеком, разным пером, в разной жанровой структуре и по разным каноном. Никогда бы не хотел их под одной обложкой помещать. Это разные тексты, созданные с разными целями. Конечно, есть что-то общее между этими конфликтами. Есть общее между тем, как я это воспринимал, но цели у этих книг разные.
Проханов, Садулаев, Шаргунов — написали мощные книги о Чечне. Целый пласт чеченской литературы. Ждать ли нам «литературы Донбасса»?
На самом деле никакой литературы про Чечню не существует. Проханов написал два, не самых лучших на мой взгляд его романов, Карасев написал сборник рассказов, который уже полузабыт, Бабченко написал книгу, которую вряд ли будут переиздавать. Поэтому никакого свода текстов о Чеченской войне, как и об Афганской, не существует. Это не укоренённые в литературе конфликты. Мне кажется, что и Донбасс в литературе не будет укоренён. К несчастью, в наше время мы не можем вписать национальные трагедии в память. Я, как утопающий, попытался выбросить со дна свою бутылку с запечатанной запиской, может быть она куда-то выплывет. Но в целом никакого свода литературных текстов, которые создают литературные каноны, не создается. Этого ничего нет.
Критики уже упрекают книгу за авторскую предвзятость и необъективность, в нежелании объективно проанализировать причины войны, дать две точки зрения. Что можете ответить на это?
Во-первых, никто особо не критикует. Во-вторых, нет никаких книг, которые описывают события с разных сторон. Это иллюзия. Возможно, людям с определенными убеждениями не хватает того, чтобы я их взгляды тоже отражал. Но нет никакой литературы, которая, например, написана и за левых, и за правых. В этом и есть ценность литературы. Когда Толстой писал и «Войну и Мир», и «Севастопольские рассказы», он же не был на всех сторонах. Величие литературы не в объективности. Это придумали люди с сомнительными представлениями о литературе. Я в принципе не обязан всех принимать и любить.
Есть ли шанс, что война на Донбассе закончится в ближайшие время?
В ближайшее время не закончится. Разумеется, однажды она закончится с воссоединением России и Украины. Это неизбежный, исторический процесс, в котором есть логика. И он превыше любых идеологий. Я думаю, что мнение глубинной части Украины неизбежно даст о себе знать. 15-20 тысяч человек, безусловно, имеют устоявшееся многовековое влечение в сторону России, и это влечение скажется. История намного сильнее, чем мы с вами.