«И сивый бред братьев Якеменко и риторика Первого канала — не навсегда»
Писатель-нацбол, отец троих детей Захар Прилепин считает, что «эпоха Путина не навсегда, а революция неизбежна»
В канун 90-летия великого октябрьского переворота он дал большое интервью главному редактору РИА «Новый Регион» Юлии Шатовой, в котором рассказал о своей жизни в Нижнем Новгороде, о взаимоотношениях с запрещенной НБП и ее лидером Эдуардом Лимоновым, а также о том, в чем заключается принципиальное отличие «кремлевской» молодежи от «большевисткой».
Справка «Википедии»:
Захар Прилепин (настоящее имя Евгений Николаевич Лавлинский) (род. 7 июля 1975, деревня Ильинка, Рязанская область) — русский писатель, филолог, журналист. Член НБП с 1996 года.
Первые произведения были опубликованы в 2003 году в газете «День литературы».
Прилепин является сопредседателем движения На. Р. О.Д, нацболом, сторонником «Другой России», принимал участие в организации нижегородского Марша Несогласных 24 марта 2007.
«Новый Регион»: За кого вы будете голосовать на выборах 2 декабря?
Захар Прилепин: Голосовать я, конечно, не пойду. Вот тут сказали, что «Единая Россия» разделится на четыре фракции — либеральную, христианскую и так далее…
Я это к тому, что с тем же успехом можно спросить, за какую из фракций «Единой России» я буду голосовать на следующих выборах.
Давайте ещё как-нибудь разделим главу государства, и будем голосовать за отдельные части его тела.
«НР»: Единоросс Андрей Исаев (в прошлом известный революционер) предложил всем ненавистникам Путина «заморозиться лет на 15». Он говорит, что пришла ЭПОХА ПУТИНА и это надолго. Что бы вы ответили Исаеву по поводу его предложения о заморозке?
З.П.: Что когда замораживаешь изначально гнилой продукт, разморозка радости не принесёт. К тому же, если он надеется дотянуть при заморозках до пенсии — то надежды его чрезмерны. В остальном согласен. Наступает эпоха Путина, заморозок и прочего. У Исаева уже заморожен мозг, ему проще всё это переживать. Ну и мы тоже не погибнем, приспособимся как-нибудь.
«НР»: Ваше отношение к КПРФ и Зюганову. Оцените предвыборную кампанию Компартии. Насколько она, на ваш вкус, креативна и драйвова?
З.П.: А что, КПРФ проводит свою кампанию? Удивительные вещи узнаю.
К коммунистам отношусь хорошо. Знаю нескольких коммунистов, замечательные люди. Только при чём тут Зюганов? Непонятно.
«НР»: Завтра Россия отметит 90-летие с момента Октябрьского переворота. Какие герои 1917 года вызывают у вас симпатию? Кто глубоко омерзителен?
З.П.: Почти все вызывают симпатию: герои, антигерои, неудачники, счастливцы.
17-й год — это величественная, стремительная, страшная история, и в ней, безусловно, присутствует некая трагика, трагичная красота. Та эпоха таит множество сюжетов, которые, к слову, были весьма опошлены в Советские времена, а сейчас их опошляют ещё больше и омерзительнее.
Но все действующие лица той трагедии были по-своему, по-шекспировски красивы: большевики, Шульгин, Савинков, Колчак, многие иные… Каждый из них умел проливать кровь, и проливал её: но это персонажи истории, что вы хотите. Самый запредельный моралист уже не сумеет выработать нравственной оценки деятельности Александра Македонского или Наполеона и его маршалов… Так что, давайте смотреть на свою историю спокойно: это данность.
И не надо говорить мне про то, что из истории нужно «извлечь уроки». Нет там никаких уроков. В конце концов, история — это такая бездна, откуда можно извлечь всё, что угодно. Вот, скажем, господин Сванидзе всё время извлекает что-то якобы из истории, но мне кажется, что вовсе не оттуда, а откуда-то из другого места… Показывает потом всем: вот, мол, смотрите, это ваша история. А я думаю, что это не наша история, а его физиология.
«НР»: Молодежь стала активной. 20-летний Илья Яшин дышит в затылок Явлинскому, Сергей Шаргунов стал третьим номером в списке эсеров, правда, сейчас из списка вылетел и скорбит об этом в деревне… Однако, несмотря на то, что выросло целое поколение вполне зрелых и ярких политически активных людей, возможности сменить предыдущих лидеров у них нет. Все законсервировались в своих должностях и креслах и не уходят, обеспечивая стабильность. Все эти Зюгановы, Явлинские, Жириновские… Вот эта несменяемость она надолго? Когда, по вашим прогнозам, в РФ заработает социальный лифт и любой талантливый паренек сможет сделать карьеру в политике?
З.П.: Ну, по-моему, Шаргунов сейчас не в деревне, а в Украине; впрочем, если считать Украину большой деревней, то вы правы.
Никаких социальных лифтов при нынешнем положении вещей не будет, и надеяться на это бесполезно. Кстати, в моём понимании ситуация с Шаргуновым была показательна не менее, чем, скажем, разгоны Маршей несогласных. Мертвая среда немедленно выдавила первого же человека, подававшего совершенно определённые признаки жизни. Это биологическая реакция, тут даже незачем искать политическую подоплёку (хотя и она есть).
В любом случае, политики как таковой, политики, как живого процесса, в России больше нет. Современную российскую власть должны изучать… ну не знаю, кто там: биологи, антропологи, кто угодно. Политологи во главе с неистовым Леонтьевым должны называться как-то иначе. Сервис-группа, скажем, или ещё как-нибудь. Политика тут не при чём.
«НР»: Между тем, на службе российской власти отличный пропагандистский ресурс. Иначе, чем объяснить, что шахматный гений Каспаров в глазах обывателя — это клоун, уважаемый некогда премьер Касьянов — клоун и подонок. Лимонов — маргинал и продавец родины… Вопрос философский: какие усилия нужно приложить оппозиции, чтобы противостоять власти и не превратиться в маргинала и комика? Есть рецепт?
З.П.: Быть последовательно достойным человеком и не обращать внимания на пропаганду. Любая пропаганда недолговечна, она рассеивается, как удушливый газ, едва приоткрывают окна. Ну, вот топтали Солженицына сорок лет назад, а Проханова десять лет назад — и что? Ныне оба в фаворе.
Всё может измениться при нашей жизни, все оценки изменятся ровно на противоположные. Это всё суета. Или вы всерьёз верите, что сивый бред братьев Якеменко и риторика Первого канала войдут в национальное сознание и в историю?
«НР»: Вопрос про НБП. Ваше отношение к организации как-то менялось на протяжении времени? Лимонов, на ваш взгляд, все-таки кто: эстет, революционер, писатель, политик?
З.П.: И то, и другое, и третье, и четвертое, и не вижу никаких причин всё это разделять. Моё отношение к партии, которую нельзя называть, по сути, не менялось: это организация, собравшая максимальное в истории новейшей России количество живых, жертвенных, мужественных, талантливых людей. В чем очевидная и безусловная заслуга Лимонова: подобного больше не сделал никто. Всё, что он делает всерьёз — он делает хорошо. Хотя и он не застрахован от ошибок; но пока я не помню, чтобы хоть один его шаг оказался фатально ошибочен.
«НР»: У Лимонова есть, на мой взгляд, очень сильная вещь «Смерть современных героев». Если попробовать набросать портрет героя сегодняшнего дня… Как он будет выглядеть? Кто это — мужчина или женщина? В какой партии состоит? Чем занимается? Сколько денег у него в кармане? Как он отдыхает? О чем мечтает?
З.П.: Ой, это совсем не важно: чем занимается, где отдыхает, сколько денег. Важно одно: он отдаёт себе отчёт в происходящем и у него хорошая реакция. В нужный момент человек почти любого возраста, любой партийной или половой принадлежности, любого достатка включается в реальность и резонирует с Божественной волей, при этом, помня, что есть в мире любовь и почва, вечность и судьба.
Больше ничего не надо.
А помянутая вами лимоновская книжка, кстати, ровно о другом: Лимонов писал ее в начале 80-х и видел, что современным героям некуда себя применить: они хотели бы включиться в реальность, иметь судьбу с прописной буквы, но вместо этого вяло курят марихуану, мерзнут, бродя по Венеции, совокупляются и потом как-то странно, глупо гибнут.
В данном случае Лимонов создал своеобразную книгу-оберёг: то есть, оставив третьего героя своего романа в живых, навек перепуганным обывателем, он дал заявку самому себе не быть таковым ни при каких условиях, строить жизнь иначе, совсем по-другому, наискосок. У него получилось.
«НР»: Блок «личных вопросов»… каково быть звездой федерального уровня и жить в провинции?
З.П.: Это вы меня таким словом назвали? В литературе нет «звезд», есть люди, чьи книги продаются и читаются. Сверхдоходов это не приносит; но, если ты живёшь на то, что пишешь — это уже необыкновенная удача. Где при этом живут сами литераторы, никакого значения не имеет.
Если бы я жил в Москве, я бы перемещался с одной литературной вечеринки на вторую, из командировки на семинар, после семинара ещё куда-нибудь… Это, в конце концов, убивает всякое писательство. Я не очень люблю Москву, и совсем не хочу там жить, хотя последний год провожу в столице очень много времени. Без неё никуда, Москва стянула на себя одеяло со всей страны.
«НР»: А чем вообще сейчас живет Нижний? Это комфортное место? Чем?
З.П.: В Нижнем Новгороде в 8 утра я веду детей в садик, а вечером их из того же садика забираю. Кроме того, я хожу на работу. Иногда меня приводят, вопреки моему желанию, в отделения милиции. Пару раз в неделю мы ходим с женой в кафе или на литературные чтения, которые тоже происходят в разных милых кафе.
Во всех названных местах, исключая отделения, более-менее комфортно. Вообще, Нижний — красивый город, достаточно чистый, достаточно светлый. В центральной части России есть много городов куда более плачевно выглядящих.
«НР»: На какую сумму можно прожить в Нижнем Новгороде?
З.П.: Одному в Нижнем можно прожить на несколько тысяч рублей. Хотя, с другой стороны, нужно понять, какие смыслы вы вкладываете в слово «прожить»: пропитаться? отучиться? иметь возможность общаться с друзьями и девушкой? иметь возможность покупать книги и одежду? иметь все названные возможности?
У меня во дворе пункт приёма стеклопосуды, я ежеутренне вижу там людей, которые живут, думаю, на несколько сот рублей в месяц. Не проблема.
Что касается моей семьи, где есть я, есть моя жена, есть трое детей, есть няня и есть помощница няни — то для функционирования всей этой структуры нужны качественно иные средства; наверное, я не буду называть эти цифры. Для Москвы это, кстати, вполне обычные деньги; для Нижнего, конечно же, нет.
«НР»: Нижегородская молодежь отличается от московской? Любите вы, например, группу »UMA2RMAN»?
З.П.: Молодежь здесь такая же, только чуть беднее, и, наверное (по этой же причине) чуть злее, чем в столице.
К «UMA2RMAN» я отношусь равнодушно; хотя в своё время был немного знаком с Кристовским-старшим, он замечательный парень.
«НР»: Если попросить вас расставить по ранжиру традиционные мужские приоритеты: автомобиль, хороший ужин, качественный алкоголь, хобби, женщина, семья… как бы вы это сделали?
З.П.: Я ничего этого расставлять по местам не буду, я хочу всего, сразу и много. А если серьёзно, у мужчины есть один приоритет, первый и последний: называется он «честь».
«НР»: Какие СМИ вы читаете-смотрите? Откуда берете информацию?
З.П.: Мне постоянно попадают в руки десятки самых разных газет и журналов — просто потому, что я занимаюсь ещё и журналистикой. В течение месяца я прочитываю, скажем, пару номеров «Коммерсанта», номер «Комсомолки» (омерзительная газета), три номера «Новой газеты», быть может, ещё «Российскую газету» или «Независимую». «Литературку», конечно же. «Огонёк», иногда «Русский репортёр», «Медведь», «GQ». По старой памяти — «Завтра», каждый номер.
Каждый день я захожу на сайт АПН, раз в несколько дней на сайт Назлобу.ру. В закладках у меня стоят Полит.ру, Интернет-газета «Избранное», ещё десяток сайтов.
После просмотра ОРТ и РТР хочется что-нибудь сломать или куда-нибудь плюнуть. Постыдно — что там происходит. Поэтому не помню, когда всерьёз смотрел новости по теле в последний раз. МТВ смотрю по утрам, там поют и пляшут.
«НР»: Я разговаривала недавно с представителем прокремлевской молодежи, скажем так, ярким представителем. Это весьма привлекательный паренек в модном костюме, со вкусом подобранной сорочке. Он красиво кушает суши, пьет лимонный фреш, и всем своим видом излучает обаяние и самолюбование. Заметив мой насмешливый взгляд, он спросил: правда же, если бы какой-нибудь голодный нацбол меня сейчас увидел, он бы убил себя об стену от зависти? Как вам кажется, убил бы?
З.П.: Представления не имею. Если и убил бы, то уж точно не за то, что он пьёт лимонный фреш. Ситуация как раз обратная. Я зарабатываю достаточно для того, чтобы круглые сутки пить лимонный фреш и заедать бесконечными суши, в промежутках угощая этим всех моих товарищей. Только ни я, ни мои товарищи не будут никого убивать за право так питаться. А вот те молодые люди, о которых вы сказали, так страстно любят свои ботиночки и сорочки, свои уютные автомобили, самих себя во всём этом антураже (»…и всего этого я добился сам!» — скажет всякий из них), что готовы загрызть любого, кто посмеет усомниться в легитимности потребления ими всех этих благ.
Тут, мне кажется, и таится главная разница меж нами.