Захар Прилепин: «Я сделал Лозу ньюсмейкером!»

Известный писатель о культурных традициях, программе «Соль» и рэпе.

В Воронеже побывал известный писатель Захар Прилепин, который специально приехал в наш город на встречу с губернатором — договориться о проведении фестиваля «Русское лето», запланированного на сентябрь. Наши культурные форумы (Платоновский, Маршака, Джазовая провинция) известны далеко за пределами региона. «Русское лето», по словам Захара Прилепина, обещает стать столь же значимым.

Получив одобрение на встрече с губернатором, Захар Прилепин поделился с журналистами своими планами. По словам писателя, в фестивале будет сделан упор на такие направления, как музыка, литература, кино, театр. Уже началась техническая работа по подготовке форума, потихоньку идет подбор участников.

«У многих уже расписаны графики надолго вперед, поэтому могут произойти разные неожиданности. Но выбор у нас достаточно широкий, и я уверен, что в итоге на фестивале соберется замечательная компания», — рассказал писатель.

Фестиваль для интеллектуалов

— Почему для проведения «Русского лета» выбрали именно Воронеж?

— Я не новый человек в фестивальном деле и уже устраивал мероприятия подобного толка — в Подмосковье мы уже пять лет проводим фестиваль «Традиция», в Донецке я организовывал фестиваль, пока там работал советником Захарченко, а сейчас с моими товарищами в Железноводске делаем большой кинофестиваль. То есть, это не та сфера, где я объявился вдруг.

«Русское лето» я придумал специально для вашего города. Односложно ответить на вопрос «почему?» сложно. Во-первых, здесь есть друзья, которые посчитали, что это любопытно. К тому же, я бывал в Воронеже не раз, есть родственные корни, и даже родня тут живет. Сами Прилепины из Липецкой области, так что мы с вами почти соседи. Но есть и еще одна причина — захотелось нырнуть в глубинку. Думаю, через год-два такие фестивали будут происходить уже повсеместно.

— Это будет фольклорный фестиваль?

— Нет, конечно. Мы не занимаемся этникой. Там запланированы и фольклорные элементы, и театральные. Но это будут современные спектакли. И рэп-музыканты, и рок-музыканты, и писатели… Это будут люди, которые плюс-минус разделяют убеждения той команды, которая работает над фестивалем. Люди, для которых такие понятия, как традиции, Родина, Отечество — не пустой звук и не предмет для кривой ухмылки. Это то, за что они готовы отвечать. Я говорю о своей компании, куда входят Вадим Самойлов, Джанга, Саша Скляр, Андрей Мерзликин, Сергей Пускепалис. Это те люди, которые в Донецк ко мне приезжали, которые дружат со мной и поют у меня на дне рождения. Одновременно это одни из самых важных персонажей в русской культуре. Если я занимаюсь фестивалем, то я точно знаю, кого я сюда приглашу, что эти люди собой являют и каков их вклад в национальную культуру. Я не хочу привезти просто артистов, которые споют, музыкантов, которые просто сыграют, и писателей, которые просто что-то расскажут. Я хочу, чтобы у этого всего была подоплека. Политического толка, идеологического толка… Чтобы они разговаривали, и люди понимали, что это все об одном и том же, что это вещи, которые всех объединяют. Чтобы зрители понимали — это и про нас тоже!

— В Воронеже ведь еще и Платоновский фестиваль проходит, который уже подвергся критике за приглашение постмодернистских коллективов…

— Я знаю, что у вас они вызвали критическую реакцию, но я этих ребят не видел, поэтому заочно никого критиковать не буду. Я не собираюсь что-то чему-то противопоставлять, но надеюсь — то, что привезем мы, все-таки вызовет у людей положительную реакцию. Хотя ведь есть и те, кто не любит ни традиций, ни скреп. Они скажут — вот, навезли сюда ватников и мракобесов. Но мы говорим о традиции на хорошем уровне, и думаю, наш фестиваль будут посещать интеллектуалы.

«Соли» не хватает

— Почему вы перестали вести программу «Соль» и скучаете ли вы по ней?

— Да нет, не скучаю. Все очень банально — зимой 2016-го я переехал в Донецк и создал там свое подразделение. Я снял впрок 6 или 8 программ, которые еще 2–3 месяца выходили. Но на этом и «Соль», и «Чай с Захаром» карьеру свою закончили, я закрыл тогда эти программы. Они прекратили свое существование в связи со сменой моего места жительства.

— Можно ведь было приезжать записывать программы…

— Можно, но это сложно технологически. Плюс у нас было легкое разночтение с управленцами телеканала. Мы дружим, но я чуть иначе видел все это. Мне кажется, их подход был чуть более коммерческий, чем мой. Я, например, хотел пригласить Елену Фролову — замечательную фолковую певицу или Рем Диггу из Ростова, то есть расширить линейку. Не только рок-музыкантов приглашать, но и людей не столь известных. Это было не главной причиной закрытия программы, просто действительно технологически для меня это было сложно. Хотя на новом этапе я реанимировал бы эту программу, потому что явно ее не хватает в телевизионном сегменте.

У нас на ТВ все завязано на киркоровщине, пересмешничестве, криминале… Нет нормальных программ. Разве что «Квартирник» Маргулиса. Но у нас все равно было другое. Мы с музыкантами разговаривали о серьезных вещах, я задавал не всегда приятные вопросы. Поэтому многие люди, которые легко шли к Маргулису на программу, ко мне не шли. Борис Борисович Гребенщиков, например, не шел категорически. Шевчук и Сережа Шнуров все время говорили да-да-да, но тоже так и не пришли. Арбенина согласилась, но там по графику не срослось. Многие, полагаю, не хотели слышать какие-то прямые вопросы, на которые придется давать прямые ответы. С моей стороны, думаю, было бы самонадеянно говорить, что они меня боялись. Скажем так, не хотелось попадать в зону дискомфорта. Я тогда много спрашивал людей о конфликте на Донбассе и об их к этому отношении, и людям просто не хотелось попадать в зону такого активного противостояния.

— А кто больше всех поразил из тех, кто пришел на программу?

— Сложно сказать. Меня очень удивил Армен Григорян из группы «Крематорий». Оказался очень любопытным человеком. По глубине, по человеческому очарованию — он совершенно замечательный. Я не называю своих товарищей в лице Саши Скляра, понятно и так, что это потрясающий человек. Мы также подружились с Димой Ревякиным.

— Юрий Лоза поразил?

— О, Лоза, поразил многих. Конечно, не буду делать вид, что я открыл Юрия Лозу, потому что он и до меня существовал, когда я еще на белый свет не родился. Но то, что программа «Соль» открыла Лозу как комментатора всего и вся, это бесспорно. С тех пор ему все звонят и спрашивают его мнение по любому поводу. В общем, мы сделали его ньюсмейкером.

«Рок-н-ролл исчезает, он превратился в шоубиз»

— Вы к рэпу ведь очень хорошо относитесь. Как, на ваш взгляд, это уже мощное течение или только веяние? Почему сейчас начинают запрещать концерты рэперов?

— У нас просто после некоторых событий террористического толка, напугавших всех, видимо, какая-то бумага пошла внутриведомственная, что надо обратить внимание на экстремистские сообщества, экстремистских исполнителей. А люди на местах ведь зачастую ретивые, но не всегда понимающие некую сложность культур и субкультур. Сейчас слишком активных ребят из спецслужб немножко «привинтили» из Москвы. Просто напрямую подали сигнал из Кремля — прекратите, пожалуйста, бороться с рэп-музыкантами. Есть другие персонажи, с которыми надо бороться.

Что касается рэпа, то я считаю несколько запоздалым ваш вопрос, потому что рэп в том виде, в котором он мне полюбился, сложился еще 10–15 лет назад. Это была субкультура, которая отражала взгляды молодых людей, которые еще не «оязычили» себя, еще не нашли себе адекватный язык. А теперь рэп уже не субкультура, а один из объектов шоу-бизнеса. Я уже не нахожу там ответов на какие-то болезненные и страшные вопросы. Когда в те времена появился молодой Гуф, молодой Ноггано и 25/17, это было просто настоящее открытие. Эти молодые люди нашли свой язык, адекватный своему мировоззрению. Как в свое время молодой Гребенщиков или молодой Кукин, Дольский… Я не сравниваю их по культурному уровню, хотя и есть о чем говорить. Когда-то наши молодые рокеры были олицетворением молодежи, можно было услышать их голоса. Сейчас эти голоса уже исчезают. Исчезает настоящий рок-н-ролл, это уже шоубиз.

— А кого сейчас слушаете вы?

— Я слушаю тех, кто не является фабрикой. Честера, Хаски… Это не самые известные рэперы. А шоу-бизнес мне не очень интересен, это уже не про настоящее, не про жизнь. Это уже про то, как звезда Гуф себя чувствует, как он развелся с женой. Это уже не тот ломкий гуттаперчевый подросток из московского двора, который дал нам услышать тот язык, на котором говорит молодежь. Я понял, что я взрослый, когда их услышал, потому что я не говорю на этом языке. А сейчас это уже предмет купли-продажи.

Марина Хоружая
«МК в Воронеже», 27.02.2019