Захар Прилепин: Мы за счет новых регионов получили столько народу, что релоканты могут еще три раза уехать

Известный писатель и руководитель двух подразделений в зоне СВО — «Оплот» и «Родня» — вместе с журналистами и читателями «Комсомольской правды» подвел итоги непростого 2023-го.

«Пересобираем планету заново»

— Как здоровье, Захар?

— Хорошо, спасибо. Чувствовал молитвы тех, кто хорошо ко мне относится. Присылали фотографии храмов. Оказывается, это действует.

— Странный вопрос, конечно, но для тебя этот год хороший или плохой?

— Долгожданный. Я давно мечтал о таком перевороте судьбы России. Но могло ли это произойти по-другому? Вряд ли был возможен добровольный разворот от наносного, ненужного нам евроцентризма.

— Почему?

— Россия когда-то выбрала для себя неверный способ существования. Мы были аппендиксом по отношению к Западу, поставляли дурные новости — ГУЛАГ, «Путин-тиран». Они кого-то за это лениво награждали. Мы плохо заботились о 20 млн русских за рубежом: «Как посмотрит на это Запад?» Сейчас мы, как Россия XIX века и СССР, сами определяем, кто нам друг, кто враг. Мы можем стать главным мировым арбитром. Мы пересобираем планету заново!

— Но впечатление, что народ словно не замечает, что на «окраине империи» гибнут люди.

— С одной стороны, я хочу вовлечения (в СВО. — Ред.) взрослого населения. Но с другой — у меня есть дети. Хочу ли я, чтобы они были в это вовлечены максимально? Не знаю. Российская империя и Советский Союз вели много малых военных кампаний, о которых страна даже не подозревала…

И все-таки эта ситуация опасна. Если бы все понимали, что это общее дело, я бы, может, смотрел на это спокойнее. Но сейчас боюсь, в этом «неучастии» таится зараза: противники СВО молчат, чтобы никого не раздражать, а потом начинает выползать зверье, которое терзало мою страну 33 года…

Сейчас по моей книге снимается фильм «Ополченский романс» — 70% артистов отказались сниматься. Кто-то не согласен, кто-то боится, что в своей среде заедят. Но мы делаем вид, что мы все вместе, объединились…

«Люди всегда выбирают жизнь»

— В январе монахов УПЦ Московского патриархата выгнали из Киево-Печерской лавры…

— Все, что является Россией, а православие — одна из становых ее вещей, будет вызывать отторжение у украинского проекта. Сколько бы в Киеве ни говорили, что Древняя Русь, князь Владимир, Ярослав принадлежат им, они понимают: им не справиться с таким наследством.

— Украинская социология говорит, что большинство не желают мира с Москвой. Врет?

— Конечно. Но социология — штука текучая. Специалисты говорят: 20% там радикально за Россию, 20% — радикально против, 60% — по ситуации. Подходит Российская армия, 80% населения (эти 20 активных и 60 пассивных) говорят: лишь бы Украина не вернулась. Если заходит украинская армия, они становятся проукраинскими — иначе умрешь.

— Ты хочешь сказать, что 60% населения Украины осторожно пророссийское?

— Или осторожно проукраинское. Люди всегда выбирают жизнь. При капитуляции через неделю можно провести социологию на освобожденных территориях, и она поразит весь мир: оказывается, они все в Россию хотели.

— Украину можно спокойно включить в состав России?

— Да.

— И потерявшие брата, отца, забудут?

— У нас чеченские бойцы «Ахмата», потерявшие (в боях с федеральными войсками. — Ред.) брата, отца, воюют… И что, они плохо это делают?

Пусть решают, кто куда

— Первая большая победа российских войск в 2023 году: 16 января освободили Соледар.

— Слишком много городов на Украине, да еще 26 тысяч сел… Зачем так праздновать освобождение каждого города? Важны стратегические вещи: выход к Днепру, Днепропетровску, Одессе, Харькову.

— А что для тебя победа?

— Должна капитулировать вся политическая власть Украины. А дальше население выбирает ту государственность, при которой хочет существовать: кто-то, может, соберется к Венгрии присоединиться, кто-то — к Польше, кто-то — к России, кто-то — создать маленькую Житомирскую украинскую республику.

Победим и станем всем друзьями

— В феврале произошло сильнейшее за 100 лет землетрясение в Турции. Наши спасатели одними из первых пришли на помощь. Это потому, что Турция — наш друг?

— Нет. Турция и Россия всегда будут иметь претензии. Я думаю, втайне турки спят и видят и Крым, и Азербайджан с Арменией зоной своего влияния, а то и владения. Но если Киев подпишет капитуляцию, Турция станет гораздо ближе к статусу друг. Россия не отмороженная страна, мы не будем со всеми воевать. Просто наши соседи и в Прибалтике будут понимать: лучший статус России — друг. Иначе Россия возьмет и дезавуирует распад Советского Союза: «А мы не признаем этот документ» (тем более что он реально недействительный). И будет просто мрачно смотреть на своих соседей.

— Но это не дружба, а массовый испуг по периметру.

— А кто любит Америку? Ее ненавидят вся Африка, вся Латинская Америка. Мои друзья еще в те времена говорили: «У нас Болгария — очень независимая страна. У греков вплоть до районного начальника полиции американцы ставят, а у нас — только премьера». Думаешь, им нравится?

— История с Карабахом, с Арменией идет вопреки твоему оптимизму. По периметру российского влияния не прибавляется.

— Мы сами ушли, потому что нас не просили. Мне кто-нибудь пусть перечислит — что мы потеряли. Но мне жалко людей Арцаха, они смелые и пророссийские. Они могли бы написать петицию всем народом: «Примите нас. Нас Армения не признала, и мы к вам придем всем Арцахом».

«Свобода — вещь иллюзорная»

— Еще одно яркое явление года — «поуехавшие». Как ты к ним относишься?

— По-разному. Кого-то я слушал и любил всю жизнь. Кого-то — нет. Мне кажется, их проблемы из-за человеческого инфантилизма. Они настолько были любимы Отечеством, им настолько дули в темечко и во все остальные места, что они не думали, что реально потеряют статус и останутся без прежних денег… Они реально верили в свою значимость и в шаткость «Верхней вольты с ракетами». И сейчас понимают, что, если Украина капитулирует, с ними вообще перестанут иметь дело. Они не нужны ни для чего.

— Русская культура и не такое видела. Сколько писателей и артистов были невозвращенцами…

— Тогда был СССР, поэтому деньги от ЦРУ не прекращались. А сейчас никто не будет вкладывать в кормление Дмитрия Львовича Быкова* (признан в России иноагентом. — Ред.), который всем нам пожелал погибнуть…

Согласен, Гребенщиков* и Земфира* (оба признаны иноагентами. — Ред.) для России были значимые имена. Но это не Рахманинов, конечно. Там даже Бунина нет.

«Ползут обратно»

— Ты за Палестину или за Израиль?

— За палестинскую государственность. Если Израиль хочет в исторической перспективе продлить свою жизнь, ему надо более внимательно строить отношения с Россией. С другой стороны, мы все искренне верили, что мусульманский мир — это великое, единое целое. Но выяснилось, что никто, кроме России, не собирается бросать вызов Америке.

— А в чем секрет отношения русского человека к русскоязычному Израилю? Почему он на стороне арабов?

— Израиль выбрал сторону Америки, поэтому слово «сионизм» в СССР стало ругательным. Туда уехали самые знаменитые релоканты. Они не едут в Венесуэлу, на Кубу, не едут в Северную Корею. Они едут в Израиль.

— А ты не боишься остаться в России будущего, куда вместо русских недругов заедут арабские друзья?

— Из России уехали миллион семьсот тысяч человек, из них миллион вернулся обратно. А за счет новых территорий мы получили 12 млн. Столько народу, что релоканты могут еще три раза уехать, и у нас все равно будет прибыль. Но они не уезжают, а ползут обратно.

— Это проблема?

— Проблема, что они не говорят: «Ребята, мы поняли, что Запад — не цветущий сад и Россия имеет право разбираться с Украиной». Они поняли, что вполне могут въехать обратно и с тем же самым лицом занять позицию, которую занимали прежде. И есть две смысловые реальности, которые меня мучают. Потому что завтра вернувшийся из СВО парень пойдет во ВГИК поступать, а там сидит тот релокант. И он считает, что из-за этого конкретного человека он уезжал в Грузию, потерял бабки, был унижен, вынужден вернуться, боялся, что его увезут в ФСБ… А вот он — виновник его страданий. Миллион отвоевал, миллион уехал и вернулся. Два миллиона людей — на разных полюсах.

Договариваться с Западом нельзя

— Что будет в 2024-м? Новая Ялтинская конференция?

— Ни в коем случае! Я для себя придумал такую метафору: стоят футбольные ворота «Россия — Европа», мы им мяч, они — нам. И мы с ними вроде должны договориться. Но вместо этого ворота надо просто перенести и не играть в ту сторону. У нас для игры целый мир. Китай, Индия, Африка, Латинская Америка.

— Но любая война заканчивается миром.

— Да, на наших условиях.

— И какой этот мир?

— Надо вывести Америку как игрока с евразийского и африканского пространства. И нам все будут благодарны.

— Кстати, Советский Союз тоже это делал.

— И Российская империя. А ты живешь в самой большой стране мира и самой богатой, в четвертой экономике. Почему? Потому что все это делали.

— Не чувствуешь рост агрессии внутри России?

— У нас что — драки на улицах? Бьемся с утра до вечера? В конце 80-х — начале 90-х годов страна била друг друга, стреляла, резала, убивала.

— Сейчас на эту тему идет жутко популярный сериал.

— Не смотрел. Мы на примере Европы видим: немецкие, французские мужчины не способны к силовому контакту. А некоторый уровень внутренней агрессии и способности к самоорганизации должен быть. Пацаны проходят пусть не в такой зверской форме, но школу самоорганизации, преодоления.

Я собирал военные подразделения в Донбассе. И заметил, что батальон — это одна половина — судимые, треть — спецслужбисты, менты. Это люди, у которых есть прививка к готовности брать оружие, к силовому противостоянию. Нам нужны такие люди. Иначе мы расслабимся совсем. У нас богатая страна, и через десять лет мужчины будут вообще ни на что не способны. А чего париться, если и так все нормально?

«После взрыва исчезла суетливость»

— После теракта (6 мая автомобиль, в котором находились Прилепин и его сослуживец Александр Шубин, подорвали. — Ред.) ты тот же?

— Исчезли суетливость, желание что-то успеть. Я вдруг понял, что не надо спешить. Я всегда очень торопился: туда приехать, с этим познакомиться, здесь записаться, там сняться. Понял, что можно проснуться и четыре часа читать Ветхий Завет. Я слышу без конца: ой, мне некогда читать Библию. Чего тебе некогда? Обернись на себя и подумай: чего ты такое делаешь, что тебе некогда? Я работаю на пяти работах, у меня два военных подразделения. Ничего не обрушилось вокруг меня, все работает.

— Как отметишь Новый год?

— С самыми близкими. У меня дети подросли. Может быть, еще какое-то время будут с отцом отмечать. Это тоже счастье, когда у тебя свет выключают, потом включают, и первое, что ты понимаешь, что с детьми немножко недоиграл, недообщался. Я замечал у ребят, которых из плена забирал, они первым делом начинают звонить дочке. Они рассказывали, что, когда их уже убивали или они понимали, что умрут в плену, они жалели, что с дочкой недозанимались, недоиграли…

— Что пожелаешь нашей аудитории и всей России?

— Мы живем не просто в удивительное время, мы живем в удивительной стране, которая просто Господень дар. Наша страна, наша география, наши богатства, наши люди, наши братья, наши воюющие братья и сестры. Мы огромная семья. Если чувствовать плечо друг друга и верить, все преодолимо. Мы сможем такое, что миру и не снилось. Я счастлив, что я дожил до этих дней.

* Признан в России иноагентом.

Валентин АЛФИМОВ
Владимир ВОРСОБИН
«Комсомольская правда», 27.12.2023