Захар Прилепин: «Время от времени наши артисты и музыканты кричат: «Рус, сдавайся!» Работа у них такая. По совместительству»
Обозреватель «Комсомолки» беседует с писателем, только что занесенным в санкционный список Евросоюза.
— Захар, наши деревни детства стоят неподалеку друг от друга на Верхнедонской земле. Поздравляю земляка с высокой международной санкцией. За то, что назвали Киев русским городом.
— С интересом прочитал перевод обоснования того, что я внесён в чёрный список Евросоюза — вместе с Песковым, Сечиным и Скабеевой. Там написано, что я завозил гуманитарку на Донбасс с 14 года, с 15 года консультировал глав непризнанных республик, потом был заместителем командира батальона ополчения, затем описал это в своих книгах. Право слово, я подумал, что это наградной лист.
Мне язвительные коллеги иных убеждений сразу стали писать, что я больше не попаду в Европу. Я и так живу в лучшей европейской стране. Ну, а потом — разве Украина — это не Европа?
ПОСПЕШИЛИ ИХ СХОРОНИТЬ
— Каюсь, меня в эти дни особенно потрясла история острова Змеиный в Черном море, широко растиражированная в соцсетях. Как 13 украинских погранцов отважно послали на три буквы российский военный корабль, предложивший им сдаться. И бесстрашно приняли неравный бой. Президент Зеленский в видеообращении со слезой в голосе поведал народу: «На нашем острове Змеиный, защищая его до последнего, все ребята-пограничники геройски погибли. Но не уступили. Всем им будет присвоено звание Героя Украины посмертно. «
— Поменьше читайте украинских пабликов, земляк. Они врут и разгоняют враньё в немыслимых масштабах уже 8 лет. Там колоссальный опыт. Пока я жил-служил в ЛНР, а затем в ДНР, я прочитал даже не сотни, а тысячи фейков на все темы. Они просто лились каждое утро. Там выгодно поддерживать часть своего населения в состоянии ликующего идиотизма.
Имейте в виду, что это заразно.
— Я-то старый журналист, Захар. И когда эта лабуда вдруг посыпалась в ночи в мою ФБ — ленту от незнакомых украинцев, стал безжалостно удалять, вместе с «посыльными». Слишком красиво, чтобы быть правдой. Хотя прекрасно понимал тех, кто рассылал фейк: Незалежной сейчас позарез нужны подобные героические мифы. Потрясен же был, когда эту, извиняюсь, байду о героях-матерщинниках стали восторженно распространять в соцсетях российские журналистки-пацифистки. С пылкими комментариями, дескать, «погранцы острова Змеиный, ваш ответ на предложение сдаться не перебит ракетами. Это посЫлание останется на века. Так, как «врагу не сдается наш гордый Варяг».
Я вежливо пытался объяснить девушкам, что это фейк, журналисты должны критически воспринимать всякие сообщения, особенно сегодня, когда гремят пушки. Бесполезно. Наши девушки свято верили в гибель украинских героев. И творили, тиражировали легенду.
— Русские женщины вообще очень добрые. Это, в сущности, хорошо — и подтверждает наше христианское начало. Им всех жаль.
Всё это нормально ровно до того момента, пока девушки или мальчики как-то незаметно для себя начинают болеть за чужую армию.
— Кстати, о «мальчиках». Прогрессивный российский журналист А.Лошак гневно обвинил кремлевскую власть в гибели 13 молодых ребят, якобы разорванных русскими бомбами. Еще дальше пошел российский писатель А.Никонов.
«Вчера Венедиктов рассказал потрясающую историю. На острове Змеиный украинские пограничники отказались сдаваться русским кораблям. И россиянцы просто издалека с безопасного расстояния расстреляли из пушек всех, включая женщин. Это было просто убийство. » Когда-нибудь на этом острове будет поставлен памятник украинским героям, » — сказал Венедиктов. И я с ним согласен. Героям слава! А русским убийцам нет прощения. Агрессоров ждет трибунал.»
Российский же поэт Дмитрий Быков в «Новой Газете» опубликовал программное стихотворение «Угодил я на остров Змеиный, а с него отступления нет».
Гром аплодисментов! Как же, это пацифисты и пацифистки, они же против войны.
— Дело в том, что здесь спутаны понятия. Возможно, среди переживающих сегодня о событиях на Украине есть искренние пацифисты. Но те, кого вы упомянули — они не пацифисты. Они действительно болеют за другую армию. Никакого отношения к пацифизму это не имеет. Это — настоящий, стопроцентный милитаризм.
— Болеть за чужую армию, когда идут сражения, по-моему, самое настоящее предательство, а не пацифизм!
— Можно и так сказать. Я своё мнение об этих людях сложил ещё в 2014 году, и никогда уже не поменяю. У меня другие памятники, другие святые, другие легенды.
— Правда, с их красивой легендой случился конфуз. Как я и предполагал с самого начала, спешно воспетые в стихах и песнях украинские «герои»-матерщинники не захотели помирать за Зеленского. Все 82 военнослужащих Змеиного, включая 13 пограничников, сдались и были доставлены в Севастополь на корабле, который сами же посылали куда подальше. ВМФ Украины был вынужден признать официально, что взятые в плен морские пехотинцы и пограничники живы и здоровы.
Но, полагаю, наши либеральные господа соврамши не извинятся.
— Это не в их правилах.
На моей памяти они ошибались и попадали впросак уже сотни раз.
В 2014 году, в апреле, Шендерович, помню, писал: «Украинская демократическая власть никогда не будет бомбить города». Через месяц начались бомбёжки. Мне тут скажут, что бомбили Славянск, а там были террористы. Нет, бомбили все города, где случился референдум. И что Шендерович? Что они все?
Да ничего.
А ещё помните, как кричала наша интеллигенция в разгар майдана: «Покажите нам хоть одного бандеровца!» Потом там ходили огромные колонны по Киеву с портретами Бандеры, в сотнях школ его бюсты, улицы названы в честь него, именем Шухевича названы улицы, вся эта мерзость в их учебниках преподается — и что? Да опять ничего.
Нет ничего более лживого и лукавого, чем наша прогрессивная интеллигенция.
ЗАВЕТ БРАТА!
— Захар, достойным ответом нашим господам пацифистам, нападающим на российскую армию, стал ролик в Интернете покойного актера, режиссера Сергея Бодрова-младшего, звезды культовых фильмов «Брат» и «Брат-2». «Во время войны нельзя говорить плохо о своих! Никогда. Даже если они неправы».
— Сергей, улыбаясь своей самой простой на свете и самой невозможной в мире улыбкой, сказал предельно нужное всем нам и предельно точное.
Нельзя говорить плохо, если ситуация спорная. Человек не обязан разбираться в тонкостях мировой политики, он, может, только позавчера взрослеть начал. Ну и пусть он молчит, этот человек, это не главная его обязанность — иметь мнение по любому поводу.
Но вовсе преступление — говорить плохо о своей армии, когда правота твоих солдат и офицеров очевидна.
Для меня, схоронившего в Донбассе самых главных друзей, лучших людей в моей жизни, выше этой правоты ничего нет.
Но это для меня. Люди вовсе не обязаны верить мне на слово.
Они хотят доводов. Они говорят: каждый день противостояния с Украиной — это десять лет будущего раздора, это вечная взаимная ненависть.
— Да, это сегодня главный довод — сражения на Украине разделят два братских народа на века!
— Всё это мы слышали, и не слишком давно.
Люди моего поколения впервые слышали это в городе Грозном, в кровавой серединке 90-х, когда в эфире на нашу волну — федералов и спецназа — вылезал один ныне забытый московский правозащитник.
— Вы там воевали в составе ОМОНа.
— Участвовал в контртеррористической операции, так это тогда называлось.
И тот правозащитник, занимая волну в эфире, ныл про вечный раздор с народами Кавказа и предрешенную всем нам вечную войну. А люди служивые, они говорить не горазды — они морщились, как будто им зуб сверлят без заморозки, и смотрели друг на друга с одной мыслью: вот на хрен он сюда влез?
Потом, конечно, посылали его прямым текстом.
— В прямом эфире. Фамилия его была не на букву К, случайно?
— Был и на «К», но в целом это собирательный, скажем так, образ. Потому что их много тогда наезжало туда — правозащитников и прочей шелупони, как бы взыскующей правды. И все одно и то же повторяли: вы навсегда рассорились и с чеченцами, и с дагестанцами, и вообще со всем миром.
И вот Бодров — он ведь, если вы помните, про ту войну говорил. Она как раз шла тогда. И почти всё те же, что и ныне, артисты и музыканты требовали тогда русской капитуляции.
У них работа такая по совместительству — время от времени кричать: «Рус, сдавайся!»
И они даже добились её тогда — этой ненужной и подлой капитуляции в Хасавьюрте.
И получили вскоре в ответ — прямое вторжение на нашу территорию отрядов международного террориста Хаттаба.
Но они, эти артисты, не испытали ни малейшей вины. Они, как мы уже выяснили, никогда не испытывают никакой вины ни за что.
И вот только тогда, в муках, но стремительно, без оглядки на всё это нытьё, была разрешена кавказская проблема. Длившаяся те же восемь лет.
Что мы имели бы сегодня под боком, если б этого тогда не случилось?
Какого размера и какой степени накачки наркотой, оружием и последними практиками террористический анклав был бы там?
И вообразить страшно.
Но суть даже не в этом.
Прошли считанные годы. Не столетия, которые обещали нам те правозащитники и певцы, а годы.
И вот накачанный «добрыми советами» своих западных партнёров Саакашвили решил осуществить один всем нам памятный блицкриг.
И вдруг я вижу в числе самых боевых подразделений, что этот блицкриг свернули в бараний рог, знакомых бородатых ребят.
— А вы чего здесь? — поразился я.
— Главнокомандующий приказал, да.
— Какой такой главнокомандующий?
— Какой такой, Владимир Владимирович, а какой же.
И я засмеялся.
И мы обнялись.
Потом помню уже другую историю: я заезжаю в Донецк — это солнечный день 2014-го, город пронизан канонадой, пуст, машин почти нет, и у кафе «Легенда» меня тормозят ополченцы, но только не местные.
«Ты, — говорят, — кто?»
«А вы, — говорю, — ребята, случаем не из Грозного?»
«Да, а что?»
Ну, и познакомились.
И тоже чуть попозже обнялись.
И теперь, когда мы пересматриваем этот ролик Бодрова, мы пересматриваем его вместе с моими бородатыми товарищами.
Которые совсем недавно красиво зашли на территорию Украины.
И странным образом они тоже любят Бодрова. И что вовсе поразительно, не считают, что этот ролик против них.
Потому что этот ролик за них.
…Ещё в том, 2014 году, сидя с ополченцами на луганской окраине, я рискнул и сказал вслух то, что повторю сейчас.
Сначала будет противостояние. Потом будет мир.
А потом пройдёт совсем небольшой срок, по земным меркам и вовсе смешной, — и мы можем встретиться с этими вот заблудшими душами с той стороны линии соприкосновения — на очередном перекрёстке судьбы. С бывшими участниками АТО.
И вдруг по некоторым признакам узнаем друг друга.
Потому что в одном окопе будет сложно не узнать друг друга.
И я спрошу тогда: «А ты чего здесь?»
А мне скажут: «Ты шо, брат? Верховный главнокомандующий приказал!»
Потому что этот бодровский завет — он про что-то большее, чем сиюминутное. Он про вечное.
Мы — свои. Мы все тут свои.
Надо перетерпеть, перемучиться, пройти через эти жуткие роды.
И нам снова не будет равных нигде.
Микола, Хасан, Иван. И этот, как его, который бурятский танкист.
Свои.
Кроме разве что бандеры, помешанного на ИГИЛе (запрещенная в РФ террористическая лорганизация, — Ред.), и ИГИЛа, накачанного бандерой.
…Что до людей, которым сегодня очень стыдно и которые болеют за кого угодно, кроме своих, я одно у них спросил бы. Они ж знают, как к ним относятся эти вот бородатые ребята в чёрном, которые маршировали совсем недавно по Грозному, а теперь маршируют по другой земле. Знают наверняка! Они их — презирают.
Ну, вот и украинские ребята будут относиться к ним так же.
Они, эти крикливые, но лукавые миролюбцы, уверены, что наживают себе на Украине друзей сейчас.
Нет, они наживают себе будущих врагов.
— Почему, Захар?
— Потому что они вводят украинцев сейчас в смертное заблуждение. Многие из них давно бы перешли к своим — к нам. Но иной из них откроет ютуб, инстаграмм, фб — и видит: и этот мой любимый русский музыкант за меня, и тот писатель детективов за меня, и даже вон этот спортсмен за меня — значит, я прав, несите мне скорей коктейль Молотова.
Но если б не эти лукавые слёзы, лукавые песни, лукавые аватарки — эти ребята бы выжили.
Евгений ЧЕРНЫХ
«Комсомольская правда», 04.03.2022