ТАКОЙ РАЗНЫЙ ПРИЛЕПИН

Захар (Евгений) ПРИЛЕПИН — писатель, публицист, политик. Он реализовал себя и как музыкант, и как актер. По его произведениям сняты фильмы, поставлены театральные постановки. А еще Прилепин — благотворитель и многодетный отец, воспитывает четверых детей. Столь разностороннего человека всегда интересно послушать, можно многому у него поучиться. На подсознательном уровне мы всегда тянемся к таким энциклопедически образованным людям. После общения с ними хочется прочитать еще больше книг, узнать о своей стране и мире, о людях, в нем живущих и творящих его историю вчера, сегодня, завтра.

В 15 лет будущий писатель, уроженец Рязанской области, познакомился с произведениями писателя Гайто Газданова. Мы решили поинтересоваться у Захара, как на него, тогда еще подростка, они повлияли?

— С точки зрения человеческой, судьбоносной, филологической, стилистической, это одно из сильнейших потрясений в моей жизни. Гайто Газданов — одна из вершин не только русской, но и мировой литературы. Это один из образцов жизнестроения для меня и жизнеповедения. Та степень психологической точности, с которой он фиксировал в своих книгах поведение мужчин, женщин, музыку, географические наблюдения, Париж Гайто Газданова — любая из этих тем увлекает меня до бесконечности. В последний доковидный мой приезд в Париж, а я там бывал много раз, практически все мои книги переведены на французский, я побывал везде, где жил Гайто, ходил в тот парк, те рестораны и кафе, которые он посещал. Это путешествие через всю мою жизнь. Отдельное хотелось бы провести по тем местам, где он воевал. Но это я оставил на потом, этим тоже однажды займусь. Имя Газданова мне настолько дорого, что я испытываю перед ним какие-то сыновние обязательства. Он — по сути один из моих воспитателей, учителей, причем воспитывает меня всю жизнь. Я всегда настраиваю себя по его интонации. Для меня это очень важно. История Гайто Газданова… его личность — вовсе не местечковая, он — великий новатор, который предвосхитил и Хемингуэя, и Пруста. В мировой литературе это топ XX века. И не только увековечить его имя на мемориальной доске, но и создать о нем фильм, открыть музей — это просто наш долг перед здравым смыслом.

— Насколько нам известно, бывали вы и на родине Коста Хетагурова, в Наре. Как познакомились с ним как с поэтом?

— У меня филологическое образование, хотя я и учился с перерывами на военную службу, поэтому представление не только о русской и мировой литературе, но и о национальной есть. И вообще, я — человек любопытствующий и к литературе, и к живописи. Всегда было приятное мне ощущение жителя огромного пространства, где у меня очень много родни. Коста — определяющая фигура не только для осетинской литературы и искусства в целом, но и для всех. Он фокусирует в себе все то, что народ накопил. Поэтому я не мог не приехать на его родину, не потрогать там все руками, не насладиться этим видом. И на месте ощутил, что именно здесь должен был зародиться этот удивительный дар. Я приехал тогда прямо из Донбасса в 10-дневный отпуск, Олег Мамиев был тогда еще живой, поэтому те впечатления наслоились на это пространство, на этот простор. Поэтому для меня это тоже личная история… Нет никакой необходимости разделять Коста или, к примеру, Пушкина на «нашего» и «вашего» поэтов. Они — достояние страны.

— Что вас сподвигло отправиться в Донбасс?

— Истории известны подобные конфликты. Что влекло туда людей? Чувство общности, соборности, общего пространства, общего неба, общего потерянного государства. Это вполне нормальное чувство, которое характерно для людей, населяющих Россию, очень давно. Я, когда впервые заехал в Донбасс, первыми встретил ребят из Осетии, так совпало, а первым человеком, с которым заговорил, был Коба — Алан Мамиев. Что его туда принесло? Да то же самое, что и меня. Чувство солидарности, я даже его спросил, как и вы меня: «А что ты тут делаешь?» На что он ответил, что если не будет здесь с этим воевать, то завтра это коснется его земли и края. Но самое интересное, что, когда я был на встрече с людьми в Улан-Удэ, первым вопросом, который задали мне буряты, был: «Как там у нас дела в Донбассе? Они никогда не были на юго-востоке Украины, в Крыму, но воспринимали происходившее, как собственную боль. Я только что был у вас в Осетии на могиле моего сотоварища Олега Мамиева. Что его туда понесло? То же самое, что и меня. Поэтому ответ на этот вопрос, по-моему, очевиден. Конечно, каждый переживает, попадает в ситуации, что мама не горюй, меня самого там чуть не «грохнули» в первую же неделю. А на войне и не бывает по-другому.

— Вы состоялись в самых разных сферах и пришли в политику. Зачем вам это?

— Мои товарищи буквально меня уговорили создать партию во имя того чтобы реализовать все то, о чем мы мечтали. А все, что этому предшествовало — это и есть та поступательная дорога к политическим занятиям. Накопленный опыт писателя и военного оставляет какое-то количество вопросов, которые я как писатель, публицист, журналист могу задать. В какой-то момент, вместо того чтобы их задавать, начинаешь делать, это какое-то незримое поручение — если ты так многих видел и многих знаешь, кое-чего достиг, тебя тоже узнают, тогда используй, пожалуйста, данный тебе дар — человеческий и эмоциональный, даже знакомство со многими людьми, убедительность. Используй его на благое дело, во имя своего народа…

ЗАЛИНА ГУБУРОВА
Газета «Северная Осетия», 05.02.2021