Захар Прилепин
- Захар! Вы сегодня являетесь одним из самых успешных писателей России. Насколько труден у вас был путь в литературу?
- Если отвечать на этот вопрос всерьёз, то придётся безоговорочно согласиться с первой его частью. Я успешный писатель, наверное. Но по сравнению с авторами женских романов или Акуниным – это всё смешно выглядит. Они – миллионеры, а я просто получаю за свою работу достойную оплату. В той линейке, где, скажем, Дмитрий Быков или Алексей Иванов – мы все более-менее успешные люди. Но с точки зрения реально богатых людей – мы нищеброды, вкалывающие за копейки.
Посему путь в литературу был и не труден и не лёгок. Я просто работал, и всё. Спустя какое-то время это стало приносить какие-то плоды. Однако если я перестану работать – всё остановится, и плодов не будет никаких.
Что до других секретов «вхождения» в литературу – то их, как мне кажется, нет. Здесь не нужно толкаться локтями, знакомиться с полезными людьми и заниматься прочей ерундой. В конечном итоге всё решают тексты – больше ничего ни на что не влияет, поверьте мне.
У нас порой и либеральная литературная общественность, и патриотическая раздают в своём кругу самим себе собственные премии – и их десятки, этих премий. Ткни в любую самую затрапезную фамилию, у него обязательно обнаружится список каких-то невиданных регалий. Одна беда – никто не читает этих премированных «классиков». А вот у Лимонова или, скажем, Владимира Сорокина – нет ни одной, или почти ни одной премии. У Алексея Иванова – только одна. А их читают.
Так что в итоге, вопрос должен сводиться к одному: трудно ли писать тексты или нет. Мне было не трудно.
- Вы попробовали множество профессий и работ. Какие профессии для мужчины в сегодняшней России вы считаете наиболее приемлемыми?
- Не так уж и много. Работать можно кем угодно, это не имеет никакого значения. «Все профессии важны, все профессии нужны». Главное – размножаться. У нас на этом фронте проблемы. Все остальные при наличии людей проще разрешимы.
- Захар Прилепин - это ваш литературный псевдоним? Как он возник, если это не секрет, конечно…
- Не секрет. У меня вообще нет секретов. В паспорте у меня написано «Прилепин Евгений Николаевич». Я рождён в семье крестьянина липецкой области Николая Семёновича Прилепина и крестьянки рязанской области Нисифоровой Татьяны Николаевны. По отцовской линии у меня был прадед Захар Прилепин. Когда я начал заниматься литературой, мне показалось, что Захар звучит веселее, чем Евгений, и переименовал себя.
В паре энциклопедий пишут, что моя настоящая фамилия Лавлинский, и ещё мои какие-то фамилии появляются время от времени. Это очень трогательно. Я бы с удовольствием был Лавлинским – красивая фамилия. Но вот не судьба.
- Кто из писателей особо повлиял на вас как человека?
- Хорошее уточнение «как на человека». Можно также спросить, кто на меня повлиял как на дерево или как на метеорит.
Да все хорошие писатели влияют – вот сейчас читаю одновременно «Детство» Горького и «Детство» Льва Толстого – как же это может не влиять – это же волшебство какое-то, а не проза.
Впрочем, книги, взорвавшие отдельные участки моего мозга я могу назвать. «Это я, Эдичка» вышеупомянутого Лимонова. «Тихий Дон» Шолохова (Шолохова!) «Иосиф и его братья» Томаса Манна. «Дорога на Океан» Леонида Леонова.
Последнее потрясение – все книги Александра Терехова, писателя нечеловеческой убедительности – при чём он убеждает меня в том, с чем я не согласен и что мне, пожалуй, неприятно.
Я не знаю, как именно на меня влияли все эти книги, но жить по их прочтению начинаешь чуть иначе: по другому реагировать на… на всю эту ерунду вокруг нас.
- Есть ли у вас любимые книги, которые вы держите у изголовья?
- Любимые книги я уже назвал, они стоят себе на полках – если их держать у изголовья – они могут осыпаться и убить меня.
Не у изголовья, а с обеих сторон от моей лежанки, располагаются всё время 20-30 самых разных книг, я их читаю. Только что дочитал «Чёртово колесо» Гиголашвили – это не самый плотный текст с точки зрения литературы, но очень энергичный, очень честный, и, как говорят, захватывающий – и за счёт этого, в конечном итоге, крайне любопытный и полезный. Кроме того, читаю очень пёстрые, часто многословные мемуары Владимира Алейникова, замечательные дневники Сергея Есина, посмертный сборник стихов великого поэта Льва Лосева, первый сборник стихов главреда «Нового мира» Андрея Василевского, третий роман вашего земляка Сергея Самсонова, первый роман Ильдара Абузярова… ну и много ещё чего.
- Как вы относитесь к капитализму?
- Убил бы.
- Русская литература любила переходить на поле живого социума. Чернышевский породил мастерские для женщин, Толстой - поселения толстовцев, Барков способствовал созданию барковских клубов, Гайдар - тимуровских команд, Лимонов - движению НБП и т.д. Нет ли подобных перспектив у Захара Прилепина?
- Список интересный. В каком-то смысле моя родная Национал-большевистская партия венчает всю эту красоту. В идеале партия наша – это барковская мастерская для тимуровцев, толстовцев и женщин. А вот приходиться политикой заниматься…
…Что да вашего вопроса: не, мне ничего такого не надо. Важнее всего, чтоб мои книги сначала покупали, а потом читали. Можно, впрочем, и не читать – главное купить, я роляти с этого получаю. На роль пастыря заблудших я не претендую. Я не работаю с массами, я с конкретными людьми разговариваю – которым хочется пообщаться.
Истины, о которых я пишу – известны без меня. Я просто их по возможности перевожу на современный воляпюк.
- Что для вас является самой отвратительной формой зла?
- Издевательства над детьми…
- А самой высшей формой добра?
- А нету никакой высшей формы. Жить человеком – вот она эта форма. Недосягаемая почти, блин.
- Вот мне кажется, что главная проблема современного мира - это то, что сильный не хочет быть великодушным по отношению к слабому. Рослый мужчина не хочет любить маленькую женщину, взрослый не хочет делиться знаниями с ребёнком, богатый - помогать бедному, крепкий - поддерживать больного, успешный протягивать руку непризнанному. Отсюда мода на девиц ростом с мужика, олигархи, не желающие делиться с бедняками, педофилия вместо педагогики, а вместо мужской дружбы - хм… Вот вы являете собой образ положительного мужественного мужчины нашего времени. Что делать, чтобы мужественности и великодушия в мире было больше?
- Вы знаете, я по убеждениям патерналист. Я искренне верю, что «взрослых людей нет» (так ответил один французский пастор, отслуживший всю жизнь в одном селе, на вопрос о сущности человека). Не надо от людей требовать невозможного – никогда сильный не будет добровольно тащить на себе слабых, а богатый – нищих. Всё хорошее люди делают, когда их по возможности мягко и незаметно к этому принуждают. Государство в первую очередь принуждает, а также церковь, родители, райком, профком, домком…
Нечего на человеческую породу надеяться, она изначально греховна, порочна, слаба и несколько глуповата.
А для того, чтоб хоть как-то выправлять состояние социума – нужно не допускать во власть людей, подающих гражданам весьма неприятные примеры мздоимства, подлости, лжи и непоследовательности. Вот как сейчас…
Тут элементарные вещи нужно озвучить: мужества и героизма в разы больше, когда есть государственная, национальная установка на мужество и героизм.
Я вот недавно писал книгу о восхитительном советском писателе Леониде Леонове, в связи с этим читал в числе прочего прессу 30-х годов. Открываешь любую газету – там на первой странице лётчики, военные, рабочие, двадцать раз перевыполнившие план за один рабочий день, медики, учёные… Это всё задаёт тон, позволяет всерьёз говорить о мобилизации народа… И откройте сегодняшние газеты – там в лучшем случае актёры, которые не без успеха изображают мужественных мужчин, а чаще всего мужчины, которые с успехом изображают, что они и не мужчины совсем. И вот с этим багажом мы собираемся начать новую модернизацию, о которой нам тут президент сообщил.
Нет, ребята, так не пойдёт.
Если нам нужен мужественный и великодушный мужчина – давайте как-то подмигнём ему, скажем, что он нам нужен, мы ждём его подвигов, и воздадим ему почёт за это.
-У Кьеркегора есть размышления о трёх стадиях человеческого существования. Низшая- эстетическая, когда человек влечётся к красоте. Потом – этическая, когда моральные императивы поднимают человека над эстетическими увлечениями. А если этика не помогает, то нужен бог. Что вы думаете о роли этических императивов в нашем обществе?
- В обществе они не различимы, по крайней мере, мне не очень видны. В душе каких-то конкретных людей, может быть, что-то подобное происходит, но тоже не столь последовательно и однозначно. Человека как маятник качает, моральные императивы то поднимут его над эстетическими представлениями, то… эстетические представления пошлют к чёрту все моральные императивы. И так без конца.
- Откуда взяться этике, если алчность сочится из всех дыр, из ящиков ТВ, из морд звёзд и лидеров, а если кто чувствует неловкость от этой неприкрытой любви к баблу - так на того обрушивается ниагарский водопад лжи…? Ситуация безнадёжна?
- Да нет, давайте их всех свергнем поскорей. Только не спрашивайте «А что изменится? Придут те же самые…» Если ничего не изменится – тогда вот смотрите на эти морды до гробовой доски. Душеукрепляющее занятие. Но в данном случае ситуация будет действительно безнадёжна.
- Вера, надежда, любовь… кого их этих дам вы предпочитаете?
- Я думал, это одна и та же женщина…
- К сожалению, хороший отец в России – это большая редкость. Или это всегда и везде дефицит, не только в России так было?
- А хорошая мать – этого добра видимо на каждом углу? То-то у нас брошенных детей и недоразвитых подростков столько, что счёт идёт на миллионы.
И отцы, и матери друг друга стоят.
Но уж если женщины так искренне думают, что «мужики в России перевелись», то пусть для начала отдают себе отчёт, что этих вот мужчин они, и подобные им, сами и воспитали. Сами!
В России очень серьёзный крен произошёл в сторону воспитания сугубо «женского». Мальчики растут при мамах. И потому жену свою, когда вырастают, тоже воспринимают как маму.
А жена мужа – как папу. Короче, в итоге зачастую им и дети не особенно нужны. Они всё выясняют, кто из них моложе и глупей.
…Как в других странах я не очень знаю. Да и меня и не особенно волнует, как там у них.
- Я училась в ленинградской школе в рабочем районе в 70-х годах, у нас в классе из 25 учеников только трое детей имели отцов. Отцы были алкаши, и атеистические матери брежневской эпохи не хотели тянуть этот крест на себе. Сейчас ситуация изменилась. Женщины подлаживаются под мужчин, они не выгоняют мужей из семей, они просто пьют вместе с ними. Я слышала, что по статистике женские преступления начинают приближаться по количеству к мужским. Как вернуть России нормальную женщину?
- Печальная какая статистика у вас… Я учился в начале 80-х – у нас отцы и матери были у всех поголовно. Причём детей, которые не имели братьев и сестёр, было трое на весь класс - из 43 человек.
Нормальную женщину, равно как и нормального мужчину, можно будет вернуть тогда, когда государство будет всерьёз, кровно, смертно заинтересовано в том, что ему нужны здоровые люди, здоровые дети, здоровая нация.
Если сегодня отбросить всю пропагандистскую шелуху, ясно станет одно – население в России нерентабельно, ему всё время нужно платить какие-то пособия и пенсии. То есть, не мужчины, ни женщины особенно не нужны – кроме того минимума, что необходим на обслуживание нехитрых государственных экономических запросов – нефтяная труба, повара, охрана, шоу-бизнес для корпоративов, ещё по мелочи…
- Вот сейчас тенденция в России - ориентация на незрелую и невежественную молодёжь. Куча премий, конкурсов, грантов. При этом огромный пласт людей высочайшей квалификации и знаний, опыта и культуры откровенно спускается в канализацию - путём низких зарплат, замалчивания, нечеловеческих условия жизни, уничтожения институтов, в которых эти люди могли бы передавать свой опыт зелёным отпрыскам… Вы по возрасту и статусу где-то посередине. Что вам больше импонирует - юношеская энергетика или квалификация старшего поколения?
- Я что-то не вижу никаких причин одно предпочитать другому… При желании и на тех, и на вторых хватит места. Просто с молодёжью картинка для телевизора лучше получается – флажки там, Селигер, бодрые улыбки, кепки, шортики… На самом деле, молодёжь тоже всерьёз никому не нужна. Вы хоть помните, сколько у нас создали, а потом распустили молодёжных организаций за последние годы? Власть же как с одноразовыми шприцами с детьми обращается. Есть бюджет – есть молодёжь. Нет бюджета – до свидания, молодёжь.
- У меня есть такой политический коврик: «Бабло порождает зло». Этот слоган вызвал противоречивые отклики. Порождает или не порождает на ваш взгляд?
- Зло всё пораждает: бабло, отсутствие бабла, желание бабла, нежелание бабла… Равно как и добро.
Меня эти категории мало волнуют. Количество ублюдков среди богатых и бедных, глупых и умных, талантливых и бездарных – примерно одинаковое.
- Ваше отношение к Петербургу? Нравится ли вам наш город и наши жители?
- Ага, и город, и жители, всё очень нравится…
Знаете, у национал-большевистской партии было в своё время, кажется, 68 отделений по России. Ну так вот по нацболам можно было легко судить о городах, откуда они родом: бывали такие гоповатые нацболы, бывали заводские ребятки, бывали совсем уж провинциалы, бывали и снобоватые… А питерцы – о, это редчайшая порода. Я бы их разводил почкованием – такие знатные парни и девчонки здесь политикой занимаются.
- Кто из современных художников, ныне живущих, вам нравится больше всего?
- Ух ты… Максим Кантор, у него книжки хорошие.
Если серьёзно – то я не рискну какие-то имена называть, у меня нет представления об иерархиях в этой сфере искусства, я тут сторонний наблюдатель, и моё мнение – от него пользы нет никакой.
Мне неореалисты симпатичны очень – когда попадаются на глаза.
Я дружу с русским художником французского происхождение Ваней Соллогубом – мне очень нравится, как он работает, я несколько раз бывал у него в мастерской. Хотел бы сделать его выставку в России.
Но на самом деле, по большому счёту – мы в параллельных мирах живём. Они нас, пожалуй, не читают, мы их почти не смотрим. Хотя, я уверен, что в изобразительном искусстве в России всё отлично – потому что, скажем, и в прозе, и в поэзии, и в кино, и в театре, и в музыке за последние годы как-то всё расцвело необычайно…
Надо бы заняться этим вопросом посерьёзнее… На выставки заглянуть.
- Ваш любимый фильм за последние 5 лет?
- Да многое нравится… Я смотрю и пересматриваю последнее время советские экранизации классики – ах, какое чудесное кино делали тогда. Романа Балаяна всего пересмотрел…
Сегодня, да, делается слишком большое количество чепухи – и активно транслируется, но это не значит, что хорошего кино нет.
Просто нужно быть чуть активнее, чуть любопытнее – и всё увидишь, всё найдёшь.
Этот вот тип человеческий, который неустанно твердит: «А я ничего читать не хочу, одна макулатура сегодня! А я ничего смотреть не хочу – одна дрянь!» - меня от него воротит уже. Ну, не хочешь смотреть и читать – так и не высказывайся. Сиди и молчи себе брезгливо.
Итак. Мне безусловно нравится, как работает Валерий Тодоровский, его «Любовник» - замечательная фильма. «Шультес» Бакура Бакурадзе – отличная работа. Первый «Бумер» Буслова. «Эйфория» Вырыпаева. Звягинцев, конечно. Саша Велединский… «Отцы и дети» Дуни Смирновой – шедевр, я серьёзно говорю. Безукоризненно сделанная картина.
Это сколько я имён сразу назвал! А ведь у нас Кира Муратова работает, Никита Сергеич - что бы о нём не говорили, и как бы мне не был тошен пафос фильма «12» - Михалков! Сокуров… Кстати за его «Александру» я во Франции заступался, хотя у меня она не вызвала никаких эмоций, просто нулевая реакция. Но Сокуров тоже есть, куда ж без него...
А любимый фильм… Вот «Мой друг Иван Лапшин» я только что посмотрел, старый фильм Германа. Гениально.