Захар Прилепин: С чужим знанием литературу не делают
Сегодня мы публикует ответы на вопросы наших читателей писателя, публициста и политика Захара Прилепина, заданные ему в ходе интернет-конференции. Вопросы мы решили разделить на два блока. Один касается литературы, другой политики. «Литературные» вопросы, как правило, затрагивают творчество самого Прилепина, его эстетические позиции, а также оценки писателя современного состояний литературы:
РОМАН: — Захар, в эссе «Отец Эдуард и деда Саша на фоне космоса» Вы заявляете, что поскольку «лучше Шолохова и Набокова не напишешь», то и пытаться нет смысла, после Леонова всё «вычерпано до дна». А раз так, то можно позволить себе писать плохо. И даже предсказываете появление писателей «нового толка», которые будут следовать этому принципу. Мне эта позиция представляется слабой, и даже вредной как раз для начинающих авторов. Теперь в ответ на упреки в бедности языка и стилистической беспомощности они будут заявлять: у нас «другой отсчет, иные правила».
З.П. — Роман, я писал не о том, что теперь можно писать плохо. Я писал о том, что невозможно — или почти невозможно — пользоваться классическим словарём, классической речью. Это разные вещи.
И приводил в пример так или иначе отринувших классический словарь Лимонова и Проханова, которых, между тем, «в бедности языка» и в «стилистической беспомощности» никак не обвинишь.
Другой вопрос, что они — вот именно Лимонов и Проханов — в последних вещах позволяют себе писать поспешно, даже грязно. Но и по этому поводу я никакой радости не высказывал.
Короче, внимательнее: «раз так, то можно позволить себе писать плохо» сказали вы, а не я.
Писать надо хорошо, читать надо много, никакие оправдания дурной прозы именами Набокова, Леонова и Шолохова не принимаются.
РОМАН: — В своем блоге Вы как-то написали, что наши старые рокеры — БГ, Майк, Цой — были слабо начитаны в области русской поэзии и литературы. Интересно на чем основывается это утверждение? Если на том факте, что в их текстах немного цитат, реминисценций и аллюзий из русской классики, то у меня встречный вопрос: а должны ли тексты рок-музыкантов их содержать? Ведь это особого рода словесное искусство, подходить к нему с критериями поэзии академической абсурдно. Не случайно А. К. Троицкий всегда ратовал за естественность и простоту рок-текстов.
З.П. — Роман, вы уже второй раз пытаетесь ответить за меня. Тексты рокеров, равно как и все остальные тексты на земле, не обязаны содержать цитаты и реминисценции.
Во-первых, о том, что наши рок-легенды мало читали — говорили в разное время они сами — и БГ, и Кинчев, и прочие.
С лениградскими рокерами (вернее, с их музыкой и со всем, что с этим связано) я прожил огромное количество времени, реальную половину своей жизни. Я прочёл по тысче интервью каждого из них, я знаю сотни устных и письменных свидетельств об их жизни (и в том числе о круге чтения). Никаких доказательств внимательного, въедливого знакомства всех их, скажем, с Серебряным веком или с современной поэзией мной не обнаружено.
Во-вторых, хотите — верьте, хотите — нет, минимальный уровень их интереса к русской поэзии осязаем, слышен, виден по их собственным текстам. И я даже не считаю это каким-то серьёзным недостатком — у них другая эстетика, другая культура, почва другая. Просто не надо делать из того же Кинчева великого русского поэта или знатока русской поэзии — он ни первое, ни второе, и сам прекрасно это знает.
РОМАН: — Еще давно хотел спросить, как Вам удается сочетать любовь к Набокову (или Газданову) и Леонову — писателям, занимающим полярные эстетические позиции?
З.П. — Это великая русская литература, эстетические позиции тут не причём. Думаете, что у Достоевского с Толстым схожие эстетические позиции? Или у Пушкина, скажем, с Радищевым? Или у Есенина с Маяковским?
Потом, даже если о названных вами говорить, я не чувствую смертельной несовместимости Леонова и Набокова. Ну, жил один в Советской России, а другой за её пределами. Через сто лет это не будет столь важно, как-то было в 1989 году. Другие вещи будут куда важнее: собственно плотность текста, отношение автора не к советскому проекту, а к будущему человека и человечества, к Богу, наконец. По этим параметрам их можно будет сравнивать, а не по другим, зачастую весьма надуманным.
ЛЮБОПЫТНЫЙ: — Захар, какой бы ты диагноз поставил современной литературе? и вообще стоит ли ее читать или лучше остаться с проверенной классикой?
З.П. — Литература в нормальном состоянии, в том числе и потому, что раз в пять-десять лет появляются новые классические тексты.
За последние несколько лет — если брать в расчёт только моих плюс-минус ровесников! — я прочёл добрую дюжину замечательных текстов.
Загибайте пальцы: «Каменный мост» (а также «Бабаев» и даже, пожалуй, «Крысобой») Александра Терехова. «Блудо и МУДО» и «Золото бунта» Алексея Иванова. «Оправдание» и чуть в меньшей степени «Орфография» Дмитрия Быкова. «Ура!» и несколько шедевральных рассказов Сергея Шаргунова. «Елтышевы» и «Конец сезона» Романа Сенчина. «Сажайте и вырастет» (и несколько страниц из других романов) Андрея Рубанова. «Я чеченец!» (и, опять же, несколько страниц из других романов) Германа Садулаева. «Аномалия Камлаева» Сергея Самсонова. Почти вся проза Димы Данилова… Всех и не вспомню сейчас.
Это я ещё не назвал взрослых мастеров, в лице того же Лимонова, того же Проханова, или состоявшихся классиков, дай им Бог здоровья, — Распутина, Белова, Бондарева.
А Владимир Маканин? Андрей Битов? Леонид Юзефович?
А Михаил Шишкин, или Александр Иличевский, или Ольга Славникова — которые работают, пожалуй, в не самой близкой мне эстетике — но они такие мастера, что… Слов нет — туши свет.
А писатели из провинции — знаете, сколько там одарённых людей? Гражданский литературный форум (http://glfr.ru/), сопредседателем которого я являюсь, пытается собрать их воедино — и тут тоже есть на что порадоваться: мне вот мой земляк по липецкой ветви моей родни — Александр Титов — очень мил и люб.
Ну и так далее. Только что премию «Дебют» получили Гулла Хирачев (который на самом деле — критик Алиса Ганиева) и Полина Клюкина — обратите внимание на обеих, я думаю, там красивые цветы распустятся скоро, в их прозе.
И я даже не начинаю разговор о поэзии — в этих шахтах целые залежи чудодейственных текстов.
ИГОРЬ: — С какой книги, на ваш взгляд, нужно начинать знакомство с вашим творчеством?
З.П. — «Санькя», «Патологии, „Грех“, „Ботинки, полные горячей водкой“. С любой из них. Приятного чтения.
ОЛЬГА: — Вы много раз говорили, что верите в Бога. Вы спонтанно верите или ходите в церковь, исповедуетесь и причащаетесь?
З.П. — Хожу в церковь, потом верю «спонтанно»…
ОЛЬГА: — Когда выйдет в виде книги биография Леонида Леонова? В разное время ее анонсировали на август, на сентябрь… И вот на дворе декабрь.
З.П. — Тут уже не моя вина, книгу я сдал в августе. Сейчас она верстается. В январе должна выйти. Спасибо!
СЕРГЕЙ: Насколько удачна была поездка в Архангельск в плане работы над биографией Леонова? Смогли ли вы что-то новое откопать?
З.П. — Да, мне очень помогли мои друзья Андрей Рудалёв (отличный, кстати, критик) и Эд, приютившие меня. Отдельная благодарность Ольге Ивановне Корнеевой, возглавляющей Государственный архив Архангельской области — она любезно предоставила мне неизвестные ранее документы о пребывании Леоновых в Архангельске. Это, что называется, бомба. Такого о писателе Леонове ещё никто не знал…
СЕМЁН: — Захар! У Вас в «Санькя» есть герой родом из Северодвинска. Кто-то из реальных людей подтолкнул на рождение литературного пацана из нашего города? Или выбор города случаен?
З.П. — Уже и не вспомню этот момент, честно говоря. Книжка была написана пять лет назад. Точно, что я встречал в одной запрещённой партии буйных парней из Архангельска и Мурманска… и из Северодвинска, да, тоже были.
ЕЛЕНА: — Захар, день добрый. сегодня прочитала ваше высказывание: «Я отвечаю за базар, — сказал брутальный, веселый Захар Прилепин. — У меня, например, действительно есть брат, который отсидел в тюрьме за 40 ограблений, 12 из которых были доказаны. Я помню, например, как мы однажды ограбили квартиру… Короче говоря, я писателем стал случайно, должен бы сейчас другим заниматься и в другом месте находиться». Неужели подобный опыт нужен писатель? и если бы не случайность, то кем бы вы стали?
З.П. — Да нет, это как раз случайность. Посадить могли, конечно, но вообще в криминал меня никогда не тянуло. И даже, наоборот, если бы не кризис 1998 года — я бы до сих пор работал в ОМОНе. Мне там было очень хорошо и по душе.
Опыт писателю нужен обязательно. Любой. Опыт работы дворником, вахтёром, продавцом пиццы, таксистом — кем угодно. Не обязательно тюремный или военный — любой. Иначе знание о мире и о людях будет книжное и чужое. С чужим знанием литературу не делают — только со своим.