«Мне очень нравится Рязань, без оговорок». Захар Прилепин — о юбилее, земляках-поэтах и пасторальных хулиганах
7 июля известный писатель, уроженец Рязанской области Захар Прилепин отметил 45-летие. Главный редактор 62ИНФО Антон Насонов поговорил с ним о празднике, детстве в скопинском селе и, конечно, о Сергее Есенине.
— С какими мыслями и чувствами перешагнули рубеж 45-летия? Думали ли раньше, каким будете к этому возрасту, и насколько реальность совпала с представлениями?
— Ничего не думал, спокойно перешагнул. 45 и 45. Учитывая то, что чувствую я себя хорошо, а взгляды и убеждения у меня с 15 лет не меняются — не вижу никаких причин чему-то удивляться или подводить итоги.
Единственное, что заметил: с каждым годом поздравляют всё больше людей. Уже несколько дней прошло, а я элементарно часами разгребаю поздравления и даже половину не успел прочитать. У меня оказалось очень много родни. Это, конечно, итог. Но не окончательный и даже не предварительный.
— Как отметили?
— В прошлом году меня угораздило справлять день рождения на Хуторе нашем — в Подмосковье (Хутор Захара Прилепина — творческое пространство в деревне Лапино Одинцовского района — 62ИНФО). И там оказалось несколько сотен людей. Получилось, что за подарками мне нужно было пригнать потом машину, и она еле всё увезла. В этот раз я всё обхитрил — взял сына и дочку, и мы инкогнито поехали втроем по Руси, по Дону, по любимым моим русским югам, по Дикому полю. Я ничего не праздновал, телефон выключил, ни с кем не встречался.
Непосредственно 7 июля мы с детьми поднялись на воздушном шаре и полетели над Северским Донцом. Это было прекрасно. У нас такая красивая Родина.
Приземлились, получили значки воздухоплавателей и поехали на машине дальше, по русским храмам.
Правда, мои товарищи ухитрились меня вычислить и подарок вручить прямо посредине пути — но это исключение было. Однако я уже в курсе, что подарки меня ждут в разных концах страны — которые не смогли мне подарить. Вот буду весь год их собирать.
— Поздравление, которое записали ваши друзья и соратники — со стихами ваших любимых поэтов, было сюрпризом или вы знали заранее?
— Сюрприз, конечно. Был очень тронут. Внимательно следил за тем, кто и какие стихи прочитает. Для меня это важно. Я по литературным предпочтениям, конечно же, людей определяю — их характеры. Это для меня своего рода метафизическая одёжка. Речь о тех, что читают книжки, конечно.
— Вы написали объёмную биографию Сергея Есенина для ЖЗЛ и, полагаю, можете считаться экспертом по его личности. По-вашему, как и о чём писал бы Есенин, доживи он до 45 лет?
— Такого варианта в мироздании не было предусмотрено. Если бы он жил до 45 лет, это не был бы тот Есенин, которого мы знаем. Он не написал бы «Москву кабацкую», «Письмо к матери», «Чёрного человека», «…в осенний вечер под окном на рукаве своём повешусь…» и «До свиданья, друг мой, до свиданья». А если человек это пишет — а потом живёт дальше, как ни в чём не бывало — значит, он не поэт, а позёр. А Есенин был поэт, гений и за каждое слово отвечал.
— Будете ли 3 октября отмечать 125-летие со дня его рождения?
— Наверное, приеду в Константиново. Не решил ещё. Для меня это тоже личный праздник. С годами всё больше хочется такие даты встречать в кругу самых близких, спокойно, без речей.
— К слову, о Константинове. Что вы думаете о градостроительных регламентах «Есенинской Руси», которые установил федеральный Минкульт? Власти региона называют их слишком жёсткими для местных жителей.
— Я сам причастен к защите есенинского заповедника, и отработали мы по этой теме уверенно, но и, пожалуй, в некоторых аспектах жёстко. Я встречался с местными жителями, которые находятся в такой дали от Константинова, куда ни один турист никогда не доедет. Будем, что называется, исправлять перегибы на местах.
— Вы не раз называли Рязанскую область своей малой родиной. Что вы вкладываете в это понятие?
— А что-то надо вкладывать? Я родился в скопинском роддоме, вырос в деревне Ильинка Скопинского района — это моё детство, моя школа, мои первые друзья, мои первые впечатления и первые книжки. У меня родня — в Ряжске, в Пронске, в Касимове, повсюду. Естественно, это моя Родина. И малая, и огромная.
— Рязань в массовом сознании — образцовый город русской провинции в широком смысле — от тихих улочек, храмов и деревянных домиков до унылости и гопников. Как её видите вы?
— Особой унылости не встретил, да и гопники… Знаете, я юность провёл в Дзержинске Горьковской области — он занимал третье место в СССР по подростковой преступности. Я знаю, что такое гопники. В Рязани живут нежнейшие, почти пасторальные дворовые ребята, хулиганящие по инерции. Они скоро вовсе исчезнут как вид.
Мне очень нравится Рязань, без оговорок.
Проблемы? Ну есть там проблемы. Они везде есть. Я просто волею судьбы провёл много времени в Париже, в Нью-Йорке, бывал в Лондоне, в Гаване, в Берлине, в китайских и испанских городах. Где только не бывал. Все эти наши проблемы, знаете, меркнут на фоне того, что можно увидеть в Барселоне, свернув с туристического маршрута.
Работаем потихоньку. Всё поправим, что в силах.
— Накануне губернатор Николай Любимов назвал вас одним из амбассадоров Рязанской области — наряду с Николаем Дроздовым, Ириной Розановой, Александрой Трусовой, Александром Дёмкиным, десантниками. Ставите ли вы себе задачу познакомить россиян с Рязанью?
— Не просто ставлю, а уже исполняю эту задачу и считаю её одной из самых важных для себя.
— Кого ещё из рязанских литераторов всех эпох (кроме, понятное дело, Есенина) рекомендовали бы почитать?
— Яков Полонский, на самом деле, очень сильный поэт и не вполне оценённый. С детства я обожаю стихи Евгения Маркина, это удивительный поэт удивительной судьбы. Мой отец был с ним немного знаком. Я очень хочу издать избранное Маркина — самые мои любимые стихи у него, с моими комментариями. Мы приятельствуем с рязанским литератором Людмилой Анисаровой, она хорошо работает.
Вообще же у меня есть несколько антологий рязанской поэзии — и я не рискну начать перечислять имена, потому что обязательно кого-нибудь не назовёшь и обидишь.
Всё детство в рязанской своей деревне Ильинка я наблюдал рязанского поэта Валерия Самарина, который часто приезжал в гости к моему отцу. И даже стихи моей маме посвящал — шуточные и очень хорошие. И со мной, малым дитём, возился понемножку. Так что, я рос под звуки рязанской поэзии и едва ли не на руках у рязанских поэтов, что уж тут скрывать.