Интервью с Захаром Прилепиным
Захар Прилепин — писатель, филолог, публицист, российский политический и общественный деятель, составитель антологий и сборников. Автор романов «Санькя», «Обитель», «Есенин. Обещая встречу впереди», «Ополченский романс». Его биография «Шолохов. Незаконный» вошла в короткий список восемнадцатого сезона «Большой книги».
При написании биографии каждый автор остается со своим героем один на один. Такое глубокое погружение в судьбу своего героя влияет как на отношение к нему, так и на восприятие творчества в целом. Шолохов для вас — какой он? Изменилось ли ваше мнение о писателе после завершения работы над книгой?
Да, я всю жизнь был в него влюблён, как в писателя. Теперь же я восхищен им по-человечески. Не только его поразительным и каким-то даже вызывающим мужеством, но и прозорливостью, мудростью, умением видеть наперед те процессы, внутри которых мы с вами, к примеру, и находимся сегодня.
Почему именно Шолохов? Как вы выбрали этого героя?
Есенин и Шолохов: две главные народные любви в двадцатом веке. Два главных — как люди воспринимали — мужицких сына, мужицких заступника. Которые шагнули до тех высот, куда в иные времена могли шагнуть только аристократы, носители избранных кровей: Пушкин, Толстой.
Понятно, что в Пушкине и Толстом есть всё, но ведь Есенин и Шолохов в понимании простонародья рассказали теперь это «всё» и о нас, о «простых людях» —поместили нас, простонародье, мужиков и баб в — песню и в миф. В эпос!
И это ведь правда!
Именно Есенину и Шолохову народ платил не просто уважением и вниманием, а настоящей сыновьей, дочерней влюблённостью за свершенное ими в литературе.
Никогда за свою жизнь я не видел, и не увижу наверно столько открыток, картин, портретов — с изображениями Есенина и Шолохова, — сколько видел в годы взросления в русских деревнях, сёлах, станицах.
Какое произведение Шолохова ваше любимое?
…например, рассказ «Обида» в моем представлении написан на уровне «Тихого Дона». У Шолохова есть дюжина, что называется, ранних — но совершенно головокружительно сделанных вещей. Гениальным пером выписанных.
Понятно, что и для меня тоже — «Тихий Дон» всегда будет несравним ни с чем и огромен, как само мироздание. Но вот что меня поразило: в 30-е и в России по тиражам, и в мире по количеству переводов, и в нашей, и в мировой критике «Поднятая целина» — первая книга этого романа, — не просто «составляла конкуренцию», а натурально обыгрывала «Тихий Дон». Объяснения тому помимо художественных (»…целина» —это конечно сильнейший текст с мощнейшими типажами) самые элементарные: книга была невероятно актуальной. Не только у нас, но и везде: там поднимался вопрос земли!
Первая мировая, данная в «Тихом Доне» закончилось, и Шолохов в мире спокойно составлял конкуренцию Хемингуэю и Ремарку, написавшим о той войне. Но как будет решаться земельный вопрос? — вот о чем думало человечество, — а великой книги об этом еще не было ни одной. И тут такой роман, где не только землепашцы, «кулаки», «заговорщики» в числе персонажей — а сама земля на кону.
Шолохов, мы должны понимать, в 30-е был не «советской звездой»: а именно что мировой, написавшим главные мировые книги эпохи. У него сложился натуральный культ в десятке стран.
Поделитесь вашими творческими планами
Все планы пока поставлены на паузу.
Успели ли вы ознакомиться с какими-либо произведениями короткого списка и, если да, то какое вам понравилось больше всего?
Я что-то читал, да, — в силу того, что читаю каждую новую книгу Водолазкина, Буйды, Авченко, — но мне вчера в больницу привезли сумку со всеми остальными номинированными книгами. Так что, надеюсь, прочту всех.