Прилепин
Не особенно вовремя (книга вышла давно по меркам бурного рынка худ.литературы) случился Прилепин-бум — человек по имени Петр Авен написал отзыв о романе «Санькя». Краткая справка напомнит интересующимся, что это роман о левых экстремистах. У романа есть свои достоинства и недостатки, о которых Худлит подробно рассказал сразу после ознакомления с «Санькой», но будучи аполитичным насколько это вообще возможно, не стал ни соглашаться, ни оспаривать политико-общественные идеи, высказанные Захаром Прилепиным.
Худлит не станет делать этого и сейчас, зато Худлит имеет таки свое мнение относительно отзыва П.Авена. В нем этот человек сообщает миру о том, что все левые разрушители буржуазии — ленивые неудачники, что богатый — не обязательно вор, поминает «животный национализм», евреев и сообщает, что Прилепин никудышный писатель, так как красивых описаний у него в романе мало. Если для кого-то все, написанное Авеном, откровение, то Худлит очень, очень удивлен.
Неглупый человек вслух высказал не самую новую и вполне обоснованную очку зрения, но его подчеркнуто буржуазный (простите, не могу подобрать более подходящего слова) стиль, упоминания о собственных успехах, покровительственный тон и какая-то странная фамильярность делают отзыв не отзывом в обычном смысле этого слова, а классовым ответом на прилепинское «ешь ананасы, рябчиков жуй».
Даже неловко за Авена, честное слово.
Впрочем, в авеновской статье есть несколько моментов, несущих поклонникам прекрасного чистую радость.
«По Прилепину политическая борьба и есть единственное достойное занятие. Надо бороться. И обязательно страдать. Страдание даже важнее борьбы, оно вообще оправдывает все. И безделье, и грязный двор и даже убийство друга своего покойного отца (так в романе!).» Ну помилуйте, какой кошмар! В художественном романе один герой выкинул другого из окна, неслыханно! Некоторые, правда, едят плохих людей (про этого даже кино сняли), рубят головы политическим противникам, а один автор-извращенец вообще заставил героя задушить любимую жену. Эту возмущённую скобку «(так в романе!)» хочется пустить в народ, но под нее сложно найти удобный повод. Так мило оправдываться за пересказ якобы шокирующего эпизода может только истинный буржуа! После того даже не хочется оспаривать мысль Авена о роли страдания в «Саньке».
Или вот очень славный пассаж — «Дедушка в романе „Санькя“, слезший с печи в глухой деревушке и рассуждающий о грядущих мировых катаклизмах (что-то я, много лет занимавшийся экономикой села, ни в одной своей экспедиции таких грамотных дедушек не встречал)…» Ну, вот Худлит летнее детство провел в деревне, так там один строитель бань Омара Хайяма цитирует по памяти с любого места. Хотя некоторая справедливость в словах рецензента Авена есть; дедушка на самом деле не очень а-у-тен-тич-ный. С другой стороны совершенно же ясно, что он (дедуля с печи) нужен не для правдопобия, а исключительно для того, чтобы озвучить идею. «Санькя» не претендует на художественную ценность, целостность композиции и стилистическую безупречность, Прилепин это вам не Самсонов и не Улицкая.
«…Захар Прилепин (которого я в глаза не видал) мне не представляется товарищем Камо или, на худой конец, Дзержинским. Скорее вполне себе мелкобуржуазным литератором, страстно желающим успеха и пристально вглядывающимся в буржуазный мир на другой стороне улицы». Худлит в растерянности. А Горький (с которым так упорно, хотя и не так заслуженно сравнивают Прилепина), видимо, всю жизнь мечтал о маленьком свечном заводике и сотне крепостных. Совершенно провальная попытка сделать идейного Прилепина (вы на его фотографию посмотрите, с таким лицом только и вглядываться в мелкобуржуазный мир) пакостным завистником, жаждущим гламурных лавров.
И один из моих любимых пассажей в стиле «сами мы не местные, филфаков не кончали». «Я ведь, в отличие от Прилепина, на филфаке не обучался. И про сбитость сюжета, чистоту языка мне судить сложно. Я все больше, как говорил (с сильным армянским акцентом) крупный советский экономист академик Хачатуров, про „народнохозяйственное значение настоящей работы“. А если все-таки о „литературе“, то, на мой, дилетанта, взгляд, описания всего „красивого“ (природы, женщины, смены времен года) у Прилепина ужасно примитивны и поверхностны. Даже пошлы. Мир черно-белый. Без красок, запахов и звуков. А если они и появляются, то как-то очень искусственно, что, впрочем, типично для революционеров — это еще Набоков в „Даре“ отмечал. Те, кто на самом деле видит и чувствует красоту, не торопится ее уничтожить. Вот все гадкое и отвратительное получается у Захара Прилепина здорово (крысы, полковники милиции, кандидаты наук). Такое специальное умение». Призывая на помощь академика Хачатурова, Набокова и гадких крыс, Петр Авен, банкир, наносит почти решающий удар Захару Прилепину, литератору. Искать в «Саньке» художественных красот и длинных описаний, скажем, шелковистой паутины женских волос так же разумно, как ждать от бегемота изящного реверанса. У Прилепина свой язык, который оправдывает себя. Да он беден метафорами, но он все равно живой, хоть и вопиюще корявый. Писатель явно намеренно перекручивал и ломал фразы, чтобы читатель смотрел на то, что происходит в романе, а не оттачивал свой тонкий вкус на художественных средствах великого и могучего. Довольно странно открывать политический роман, надеясь обнаружить там изящные словесные конструкции. Да, все противное Прилепину удалось. Но ведь и роман не о красоте, любви и Прекрасном с большой буквы. О них есть другие книги, которые принято обсуждать закатывая глаза и цокая языком, как от глотка какого-нибудь Шато-что-то-там-урожая-тысяча-девятьсот-какого-то-года.
Уж банкир-то должен отличать эффективные меры от неэффективных, и ломка языка Прилепиным очень эффективна, как и весь роман.Но не просто эффективна, а искренна. «Санькя» грубый, не написанный, а сколоченный роман, единственный в своём роде за последние несколько лет.
А то, что Петр Авен не любит дешевую водку (так у него написано!) удивительно (ну кто бы мог подумать) и крайне уместно в рецензии, ага. Я вот ее тоже не очень, и вообще, кто тут любит дешевую водку, а неудачники?
Хорошая могла бы получться рецензия у Авена, но что-то ему помешало. То ли чувство классовой вражды, то ли дешевые приемы.