Так с кем же вы, maestri di cultura?
1. Людей с либеральными — глубоко чуждыми мне! — взглядами… (на форуме ГЛФР)
Захар Прилепин (Евгений Лавлинский), генеральный директор филиала «Новой газеты» — «НГ в Нижнем Новгороде». Настоящее имя — Евгений Прилепин
2. Остановить революцию способен мирный уход Путина и Ко от власти. И есть надежда, что это всё-таки произойдет. Говорят, что он сам давно устал, — оттого, что у него ничего, ни черта не получается. Говорят, что он хочет уйти. Скорей бы уже.
В результате революции к власти придет лево-патриотический лидер, или коалиция (Рогозин, Лимонов, Зюганов). Рассматривается и кандидатура стремительно (и благословенно ) полевевшего Ходорковского
Евгений Лавлинский (Захар Прилепин) — главный редактор"Агентства политических новостей — Нижний Новгород» (Для справки: за «Агентством политических новостей» стоит Институт национальной стратегии, воглавляемый С. Белковским, начинавший карьеру политтехнолога в компании Константина Борового и Льва Вайнберга)
Этим бы и ограничиться, но можно чуть подробнее.
Между мной и Нижним пролегла уже целая вечность. Воспоминаниями о том далеком времени, когда этот город носил имя классика пролетарского реализма, а сам я был студентом-несмышленышем, ее не исчерпать. И престранная к тому же аберрация в сознании: вроде все то же, узнаваемое — и не то, но и не чужое, но и полное чар, зовущее.
Чем-то это все напоминало ситуацию, когда я в том доперестроечном далеке проходил пять лет мимо девчонки, совершенно ее не замечая, — и вдруг поразился ее красоте и обаянию. А теперь в неописуемый восторг привел уже сам город — и после долгой разлуки. И прежде всего его историческая часть — что на горах. А вот к люду здешнему я остался равнодушен. Камни, дерева, само пространство города пропитаны историей, пронизаны традиционализмом — вполне корректным, без дремучести, а в людях силы духа пожиже — и не в стать она с кремлевскими здешними стенами.
Дай бог, ошибаюсь, но в Нижний я приехал из Сибири, и контраст был заметен: после сибиряков матерости и достоинства поменьше, да и женского очарования пожиже…
Зато архитектурища какая в нагорной части — не налюбуешься, что ни улица — то рай для души, и ландшафты какие сказочные! Алексеевская, Ошарская, Ильинская, Студеная, Славянская — и еще добрая сотня экспозиций зодческого гения предшествующих веков. А Кремль, а Большая Покровская наконец — увы, почему-то с памятником цареубийце Свердлову в середине…
Стало понятно, почему Нижнему Новгороду не раз присваивали звание «столицы российской архитектуры». Пока Москва и СПб насыщали себя крупными формами, здесь в изяществе и органичном сочетании развились изумительные средние.
Есть, конечно, и автозаводская часть — уже не столько градообразующая, сколько «градоразрушающая» по причине своей покинутости, есть Сормово с Канавиным — те поисторичней, но нагорье — Волжский откос и надокская «Швейцария» — не насмотришься…
А интересно все же — насколько те, кто возводил все это благолепие в дореволюционные века и кто жил здесь, у слияния Оки и Волги, несхожи с нынешними поселенцами? И ведь каждый в этаком богатстве и соразмерности форм формулу счастья искал — а то и находил, и себе, и людям. Это вам не баухаус, господа, это искреннее желание подивить-порадовать народ — и архитектурной изобретательностью, и собственной творческой сметкой.
Поделился этими впечатлениями с местными — чуть не засмеяли: да ты не знаешь, сколько тут в последние пятнадцать лет пожгли и поломали! Да знаю — и людей даже знаю, у кого дома не по одному разу поджигали да и сожгли-таки. А теперь вот новоделы, имитация небоскребов, высятся на пепелищах — и даже отдельный банковский квартал, там и МБРР, и BSGV, и BNP Paribas c «райффайзенбанками» — etc., все в кучке, по соседству — монументальное стекло ГАЗПРОМа.
А в остальном город живет незатейливо. Немало в нем и бед, и трагедий, и летние пожары еще не забылись. И социальных невзгод хватает — даже при нынешних взлетевших ценах на углеводородное сырье, обещающих новый цикл «тучного существования». Купил газету, вот — в местном филиале «Новой газеты» пишут, что не все так плохо и не все потеряно, что спасение в мигрантах.
Октябрь уж наступил — и солнечный, с красками… как красиво и на душе уютно, черт возьми…
Погоди-ка… да ведь, кажется, Захар Прилепин и ведет эту здешнюю «Новую газету». От кого-то слышал. Да — вот и выходные данные: главный редактор Евгений Лавлинский. Дай-ка позвоню, авось и почтит знакомством земляка, собрата по перу.
У этого парня довольно живая экзистенция в литературе. Он и заявил себя в ней скорее экзистенционалистом, хотя и без больших интеллигентских закидонов. А если это и реализм — то все же менее депрессивный, чем у иных молодых. Одно смущало — что он чем-то внутренне связан с «закройщиком» (так я стал называть про себя Лимонова, когда одно творческое лицо поведало мне историю о том, как давным давно, в пошехонскую старину, еще «при Советах» не раз посещало на дому Лимонова на предмет пошива брюк — и тот неизменно открывал дверь с «сантиметром» на шее). Да и вообще — мы с Прилепиным-Лавлинским из разных поколений. Но повидать хотелось — что он там за глыба, что за человечище матерый … По телеку не разглядишь — да и правды по нему не скажут…
Да где же телефон-то? В выходных данных отсутствует, но есть адрес редакции: ул. Бориса Панина, 3а, офис 341. Съезжу — чай, не погонит (по-нижегородски сказать).
Но по указанному адресу — увы: дверь 341 закрыта — и на ней ничего, что бы имело касательство к известному СМИ. На Панина 3а об «НГ» в НН» не знали, охранник округлился лицом и вскинул руки — как бы ловя брошенный ему арбуз моего недоумения:
— А они уже года два как отсюда съехали. Куда — не сказали. Не вы первый с этими вопросами…
Странно, — подумалось, — как же они связь с читателем поддерживают? И потом — это я, может быть, от праздности сюда приперся, а для тех, кто едет в редакцию — даже если и созвониться не получилось (и ведь по большому делу тогда) — довольно неприятный розыгрыш.
Нет — так нет, довольствуйся погодой. Светило октябрьское солнце, ветер трепал мою ностальгию, кружил ее с желтой листвой по аллеям парка имени Кулибина. Ничего — и так почитаем, хоть «Новая» и редкий гость в моем кругу чтения. Я присел на скамью.
Все та же «Новая газета»* — только в Нижнем Новгороде. Ругали молодую арзамасскую прокуроршу — за преследование местного нацбола и активиста «Другой России». Ехидно и с намеками. В большой статье с призывным названием «Взгляните на лицо» печалились о Ходорковском. А что лицо? Как будто не бывало отъявленных злодеев и мизантропов и с более проникновенным взглядом? Как справедливо и не раз говорено: кто думает, что черт непременно с рогами и копытами, тот первый падет его жертвой…
В статье по поводу «лица» вероотступника, губителя и грабителя изображали ангелом во облацех. Ну, а судебная и надзорная сторона — все исключительно мерзавцы в живописном авторском исполнении.
Автор гневался, что доводы и высказывания прокуроров возбуждали в нем острое чувство несправедливости. Вешал на судей и прокуроров липучки из разных стилистических фигур и скользких домыслов. Да где же он был, этот их «судебный очеркист», когда «первый комсомолец Москвы» оставил помышления о равенстве и братстве и уже через год после госпереворота 1993-го завладел ровно третьей частью всей российской нефти, физически истребляя на пути к могуществу и представителей местной власти, и женщин даже (как утверждал премьер, а в этих вещах ему врать не с руки).
Где он был, этот правдолюб из «Новой газеты», когда в 2002-м в Америке Ходорковский договаривался о продаже ЮКОСа американским нефтяным компаниям? Где они с эпистолярщицей Улицкой были, когда с трибуны принадлежавшего Ходорковскому НТВ последовательно истреблялись национальные смыслы и шла такая раскрутка Америки и ее глобализма, что очень скоро по всей стране пришлось бы оставшиеся хвойные уничтожать — да тесать одну большую домовину…
Где были — вопрос, пожалуй, риторический. Да не там ли, где и все они — не в «офшорах духа» ли? Оно и с нынешним президентом не сахар, и нынешний первое свое интервью не кому-нибудь, а «Новой газете» дал, а с тем бы и вовсе труба.
Да едва ли не единственное, за что можно ставить «зачет» реформаторскому рвению ВВП, — это «нейтрализация» Ходорковского. Это не только Россию, но и весь мир от пропасти отвело — пусть и не на достаточно безопасную дистанцию.
Да хватит о Ходорковском… Я снова переключился на мигрантов — на развернутое интервью газете, где Прилепин главредом, с известным Анатолием Вишневским, директором Института демографии Высшей школы экономики. Цитата вынесена в название — «НАДО ДЕЛАТЬ СТАВКУ НА ДЕТЕЙ МИГРАНТОВ». Статус интервьюируемого позволяет предположить, что в этом и заключается нынешний подход государства к решению вопросов «народосбережения», к решению национальных задач.
Взирающий с фото на читателя глазами мудрого раввина, Вишневский кивает интервьюеру: да, нужно пересоздать российский народ путем гражданского амнистирования мигрантов. «Это единственно возможный путь для России».
Стоп-стоп-стоп… — да чей же ты, Прилепин-Лавлинский, к кому прилепился-то? А как же твой «Санькя»? И где твоя вопиюще-протестная русскость? Или вся эта амбивалентность и входит в предмет тех самых «патологий», заявленных в начале творческого пути? Ты за кого, братан? Недвусмысленная и откровенная мигрантофилия с попранием собственной воли к существованию– не есть ли это неизменный атрибут глобализма, с которым ты и воевал в своем недавнем творчестве?
«Идея „создания народа“, — говорит Вишневский, — не более утопическая, чем идея создания американского народа». Пропустим — возражать директору не будем: ни в том, что там в основание нового народа сначала уложили несколько миллионов индейцев, ни в том, что там когда-то «строили народ» и конституцию на расовом рабовладении.
Вишневский: «…Если вы принимаете взрослых мигрантов, то в первом поколении до конца интегрироваться в наше общество смогут немногие… Если дети мигрантов будут с младых ногтей знать русский язык, учиться вместе с нашими детьми, жить вместе с нами, то они без труда смогут встроиться в наше общество…»
Стоп-стоп-стоп! Да с каких это пор-то? Дети мигрантов в нынешней Франции уже не раз демонстрировали всему миру, как они «встроены» в общество. Поговорите с американцами — не с ньюйоркскими гражданами мира, а с реальными американцами из среднего класса. И не с простаками из глубинки, а с инженерами-WASP’ами, способными к аналитическому осмыслению действительности. И вы услышите другое. А именно: это сами мигранты, встраиваясь в американское общество, ведут себя смирно и стараются проблем не создавать. Ведь полторы-две тысячи долларов в месяц — это раз в пять больше, чем дома в Мексике. И комфорта на новой родине больше, и наконец элементарной бытовой безопасности. Многие просто счастливы вырваться из душной перенаселенной Мексики в потребительский рай — и готовы пополнять ряды чернорабочих, прислуги и т. д.
А вот с их детьми возникает проблема, — говорят в Америке. И вот почему. Дети мигрантов в большинстве своем недовольны ни своим статусом, ни жизнью вообще — той ролью, на которую их обрекает общество. Мигранты — это все же беднота, и мало кому удается оплатить высшее образование для сына или дочки. Вот и получается, что их «коренные сверстники» пользуются социальным лифтом с гораздо большим комфортом. И потом — мигранты, как правило, живут в своих мексиканских или негритянских районах. Это, конечно, не гетто, но географическое разделение злит не меньше. Дети-то уже американцы — а реальных прав и статуса у них заметно меньше…
И это — притом что все латинос, креолы и метисы всякие, которые сейчас и заполняют собой демографический вакуум в США, — исключительно католики. И пребывают почти в том же Христе, что и белое население Северной Америки. Наша реальность будет несколько иной: интеграция в лоне культуры с православными традициями людей с Памира, от ортодоксального магометанства, а местами, возможно, и огнепоклонничества. Они трудолюбивы и в общем негневливы, но как будут вести себя в своей массе на новой родине их сыновья? (Пример Татарстана с «цивилизованным евразийским исламом» хромает, это совершенно иная ситуация.)
Если честно, таджики — далеко не худший вариант в расовом отношении. Все-таки потомки древних иранцев, основателей интереснейшей культуры. Но есть ведь и прочие варианты и весьма «пассионарные» к тому же. (О «позитиве мигрантской пассионарности» — вынесено особо в название раздела интервью).
Впрочем, наши гости из Средней Азии — далеко не первые пассионарии из числа мигрантов. Один мой знакомый женат на грузинке — и та клянет нынешних переселенцев с Кавказа: Ну, какой это Кавказ! Где нормальные-то кавказцы? Все какие-то коротыши коротконогие, хамы, с грубыми чертами лица — какими-то ацтекскими!
Г-н Вишневский, конечно, будет убеждать в обратном, но опасность как трудовой, так и переселенческой миграции еще и в том, что очень часто едут люди не просто малокультурные, но с низким профессиональным цензом. И в результате сто таджиков делают работу одного экскаваторщика. Тем самым неизбежно снижая общий уровень производительности труда в промышленности. Это развращает целые отрасли, ведь работодателям ни о каком повышении производительности труда и думать не надо.
Вишневский: « Мигранты — это особый слой, люди с повышенной пассионарностью. Просто потому, что им приходится отстаивать себя (???) Маргиналы вообще всегда более активны, им нужно утверждаться, и в этом заключается, кстати, их польза. США очень сильно поднялись на этом, новоиспеченные мигранты там всегда были активной частью населения. Неслучайно, у нас много бизнесменов с Кавказа, они без всяких политических целей стремятся утвердиться здесь так же, как в Варшаве, в Париже или…»
Опровергнуть в этой цитате можно все. Первое: а может быть, мигранты — потому и мигранты, что с насиженных мест их вытесняют более конкурентоспособные и пассионарные соплеменники? И не та ли это активность, которую можно назвать «активностью отчаяния» И не влекут ли мигранты это отчаяние и эту отчаянность с собою и не утверждают ли на новом месте, усугубляя криминальную ситуацию, отягчая нравы, а не смягчая их — как-то должно сопутствовать настоящему прогрессу.
Вишневский: « Массовые миграции никогда не бывают притоком мозгов, мигрируют, как правило, либо вчерашние крестьяне, либо дети крестьян… » Странная логика. Утечка мозгов из России в страны западного мира имеет поистине массовый характер. Это уже многие сотни тысяч молодых инженеров и ученых, которые могли бы составить славу и процветание воспитавшей их стране. Но нам не остается ничего иного, как тихо радоваться за нобелевских лауреатов, «утекших» из России в Англию.
И вот что важно: Америка поднялась на переселенцах из Европы — с высоким цивилизационным потенциалом, с высокой технической и социальной культурой. Хватало и рядовых мошенников, само собой. России же вкачивают en masse все то, за что нас не первый век проклинают, с презрением называя это азиатчиной.
Видимо, задача у г-на Вишневского все та же — ускорить процесс транснационализации России и затащить в нее побольше коллоидной обесцвеченной биомассы, химически нейтральной ко всему национальному. Которой будет не только все рано, кому принадлежат и кому еще недавно принадлежали «голубые фишки» российской промышленности и ее природные богатства, но она обо всем об этом и знать-то ничего не будет.
Выступая агентом глобализма и в общем в унисон с прикладной риторикой власти, Вишневский кивает на неправедную Москву: «… Москвичи не хотят быть дворниками, водителями транспорта или рабочими на стройках „. Потому-то и нужны мигранты…
Но неплохо бы и задуматься, уйдя от банальных констатаций: а нужны ли миллионы пришельцев в условиях нормально устроенной экономики — не ориентированной всецело на транснациональное сырьевое освоение, а образующей эффективный базис для обеспечения разумных потребностей общества, не «зацикленной» на вселенское гипер-потребление — метафорой которому служат слова о готовности спалить весь мир, чтобы поджарить себе яичницу… Почему г-н Вишневский не говорит о попрании нравственности — как основы семьи, которая одна только и воспроизводит население (в пробирках пока еще не научились)? Да не потому ли, что вцепившиеся в центральные СМИ его собратья по «переобустройству России» вот уже двадцать лет последовательно разрушают нравственную основу семьи — в отмщение и царю-батюшке с его цензом, и Сталину с его гонениями на «космополитов». И едва не всякую попытку защититься от клевет и наветов незамедлительно называют фашизмом и антисемитизмом…
Солнце заходило, в аллеях парка Кулибина становилось темно — и букв не различить, я свернул газету и какое-то время еще ходил по городу, наслаждаясь его архитектурой и ландшафтами, запахом прелой листвы и древесного тлена, предвечерним светом в окнах. И все думал: зачем это г-ну Вишневскому — положим, понятно… Ну, а Захару Прилепину это зачем? Зачем вся эта ерунда, часто не только не либеральная и не гуманная, но насильственно нарушающая и оскорбляющая права жизни и быта безгласных масс в пользу мнимо угнетенного, крикливого, голосящего меньшинства? На второй вопрос я так и не находил ответа.
Ты за кого протестовал-то, Прилепин? И что это за литбунтарство такое — и вашим и нашим? И что к Леониду Леонову с комментариями прилепился — приняв позу духовного продолжателя его глубоко национальных традиций? Ведь Леонов-то к этим словам Ивана Аксакова, взятым за эпиграф, куда ближе, чем к приведенным цитатам из Анатолия Вишневского или к проекту американизации России через Ходорковского.
Или это просто игры в протестность, америками же и оплачиваемые? Этакая «постиндустриальная писательская всенаправленность»? Да и кто теперь кого осудит? Ведь и протестность в нынешнем российском обществе — штука двоякая. Одна инспирируется либерализмом и пестуется всей иезуитской внешнеполитической мощью Америки и транснациональных сил влияния. И даже не столько иезуитской, сколько иудео-протестантской, ветхозаветной, с абсолютной квадратно-челюстной нетерпимостью к чужому мнению — хотя и рядящейся в толерантность и абстрактный гуманизм. И, конечно же, тут есть чего бояться власти, ведь в «едином мире» живем финансовом…
И если ты попал в мейинстрим этой протестности, то тут и премии, и гранты, и чаепития с президентом, и жонглирование традиционализмом, и т. п. И тут валяй переноси на нашу почву — словно по лицензии — и экзистенциалистов, и старика Хэма, и британских angry young men, и Сэдинджера, и Стоуна, и сотню современных американских и проамериканских зануд от литературы. Работы — непочатый край…
А есть и другая — протестность низов, народных масс, задавленных нуждой и унижениями — и до смерти заманипулированных красивыми картинками и грандиозными жестами. Обезволенных, наркотизированных и парализованных культурными эрзацами. Раскинутая по бескрайним городам и весям, одуревшая от вранья и кривлянья, лишенная единой воли и оттого нуждающаяся в подлинных героях, способных ее истолковать, сплотить и донести до «предержащих» в форме социального императива.
Но тут уже на блага и на шикарные джипы не рассчитывай — и олигарху Авену на мнимую стесненность в средствах «вопреки большой писательской известности» не жалуйся.
Ты уж, определись, братан. Может, еще наступит время, когда и Владимир Бондаренко не соврет, называя тебя «русским писателем-патриотом»?
А сам по себе город красивый…
*Авторы «Новой газеты»: Юлия Латынина, Павел Фельгенгауэр, Алла Боссарт, Борис Вишневский, Ст. Рассадин