Блогеры о Захаре Прилепине
Прочел, наконец-то, «Патологии» Захара Прилепина. Прочел жадно, залпом прочел. Зачитываясь по дороге на работу, пролетал нужные мне станции метро, опаздывал.
Больно и тошно от этого романа. Но и светло, да. Потому что — НАСТОЯЩЕЕ. Потому что — ЖИВОЕ. Тошнотворно, патологически, но — живое.
Думал написать еще что-то пафосное, но… не к месту. Читайте сами, кто не читал. А кто читал — тот поймет меня, я думаю.
***
Из всех молодых писателей, которых я знаю (а знаю я их много), включая и тех, о ком я писала и кому раздавала щедрою рукою тычки и пощечины, достойны серьезного критического разговора, пожалуй, двое. Захар Прилепин и Денис Гуцко. Первого я выдвинула на Нацбест, но, как и следовало ожидать, он не победил, хотя и вошел в короткий список. Второй печатается в нечитанном журнале «Дружба народов». Что интересно, и Захар, и Денис пишут о войне. Впрочем, обоим им, кажется, по тридцать, а то и побольше. Но у нас же молодой, пока яичница не запутается в седеющей бороде, хотя и тогда еще…
***
Нутро Либераста-2
Нашел боевого товарища и помошника юзеру sapojnik в нелегком деле любви к детям. Известная писательница Татьяна Толстая называеццо. Оказывается дивные вещи дивчина пишет! Цитируется и комментируется З.Прилепиным «ОТБОРНЫЙ КОЗИЙ ИЗЮМ»
«Босой оборвыш долго смотрит, разинув рот, в освещенные окна, за которыми нарядные дети водят хороводы вокруг рождественской елки. Кто знает, о чем он думает в этот момент. Может быть: „Эх, никогда мне так не повеселиться!“ А может быть: „Буду трудиться в поте лица — тоже стану водить хороводы“.
Сколь велика сила художественного слова… Умолчим о том, что Толстая безжалостно поместила выдуманного ею героя посреди зимы голыми ногами в снег (оборвыш-то — „босой“!). Ей самой и ее детям, явно не приходилось голыми пяточками снежок утаптывать. Но поражает другое! По мнению Толстой, „босой оборвыш“, глядя на веселящихся детей, должен понять, что только трудом заслуживают такую радость. Я так полагаю, девочка Таня уже с детства „трудилась в поте лица“, зарабатывая себе деньги на елку и рождественские подарки. Только из скромности об этом умолчала.
Только вот где трудиться этому „оборвышу“? Сколько, кстати, ему лет — 6, 9, 14? Куда ему пойти, по мнению Татьяны? В порно-бизнес? Или стекла иномаркам мыть? Ну что вы. Необходимо идти на нормальную работу. Сейчас, слава богу, детский труд разрешен с 14 лет. Это тебе не советский тоталитаризм. Глядишь, годам к тридцати „оборвыш“ и заработает себе на хоровод. Вот тогда и ухороводится до полного счастья. А пока ему писательница велела стоять и смотреть на окна, постигать сущность бытия…
Читая этот восхитительный отрывок, я, вдохновленный Толстой, так и вижу продолжение описанной сценки. Открывается окно (душно в зале), и пред измазанным соплями и сажей личиком оборвыша появляется хорошее, тяжелое лицо писательницы. Она видит стоящего на цыпочках, дрожащего, наверняка уже простуженного мальца и говорит: „Холодно? Голодно? Трудись в поте лице, и все тебе будет. Кто работает, тот не мерзнет“. Окно закрывается, и слышен хорошо поставленный голос Татьяны: „Ребята! Прекращаем игры! Сейчас будет подан десерт“».
Что интересно, Т.Толстая видимо, действительно несколько необразованна (по крайней мере в русской классике), ибо после прочтения «Мальчик у Христа на елке» Достоевского писать то, что она пишет — это просто пиздец.
Интересный мужик этот Прилепин, я стал все перечитывать у него.
***
1. «Тропик Рака» Генри Миллер
2. «Сексус» он же
3. «Истории обыкновенного безумия» Ч. Буковски
4. «Hi-Fi» Ник Хорнби
5. «99 центов» Ф.Бегбедер
6. «Рубашка» Гришковец
7. «Поколение Пэ» В.Пелевин
8. «На войне, как на войне» В.Курочкин
9. «Осиная фабрика» И.Бэнкс
10. «Парфюмер» П. Зюскинд
11. «Фиеста» Э.Хемингуэй
12. «Заводной апельсин» Э. Берджесс
13. «В плену у мертвецов» Э.Лимонов
14. «Мачо не плачут» И.СтогоFF
15. «Бойцовский клуб» Ч.Паланик
16. «Поколение Х» Д. Коупленд
17. «Три товарища» Ремарка
18. «Патологии» З.Прилепин
19. «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» Х.Томпсон
20. «Вьетнамские кибуцы» С. Славнов
***
«Патологии» Захара Прилепина
Сначала я прочитал сборник рассказов «Мы из Artofwar», изданный в одноимённой серии книжек — воспоминания российских участников военных конфликтов — от Вьетнама до Афганистана, Сербии и Чечни. Понравилось весьма.
После этого купил из этой же серии роман «Патологии» Захара Прилепина — про действия отряда спецназа в Грозном во вторую чеченскую кампанию. Сейчас вот дошли руки прочитать.
Автор сам воевал в Чечне, и, хотя прямых указаний на это в книге нет, создаётся полное впечатление, что этот роман не слишком сильно отклоняется от того, что с ним там происходило на самом деле.
Роман подкупает полным отсутствием патетики и каким-то «обыденным» стилем описания происходящего. Быту спецназа в Грозном уделено достаточно много места. Или вот краткое описание одной из операций:
Отряд спецназа пошёл проверять заброшенный завод. Увидели, как к заводу идут пятеро чеченцев. Нормальным чеченцам на заводе делать нечего. Схватили их, обыскали, ничего не нашли. Всех пристрелили, облили бензином и подожгли. Главный герой смотрит на горящие тела и думает — а вдруг это были мирные чеченцы, а мы их тут укокошили. Тут начинают взрываться не найденные при обыске патроны в сапогах у трупов.
Ну типа, раз патроны, то боевики, и фиг с ними.
Впрочем, именно *такого* трэша, как я только что описал, там в романе больше нету. Зато есть много другого всякого.
Ну плюс для любителей — описания действий спецназа перемежаются с воспоминаними главного героя о своей любимой девушке — со всякими навороченнымы психологизмами.
В общем, рекомендую. Весьма мощная книга. Номинировалась на «Национальный бестселлер», но, естественно, премию не получила — учредители премии близки к нынешним властям, а описанное в романе никак не соответствует сериалу «Спецназ».
***
Моя десятка
По традиции называю десять лучших книг года, и пусть меня опять за это ругают, надо устанавливать критерии.
1. Александр Проханов «Надпись»
2. Михаил Шишкин «Венерин волос»
3. Алексей Иванов «Золото бунта»
4. Владимир Личутин «Беглец из рая»
5. Захар Прилепин «Патологии»
6. Владислав Шурыгин «Письма мертвого капитана»
7. Юрий Поляков «Грибной царь»
8. Павел Крусанов «Американская дырка»
9. Сергей Алексеев «Молчание пирамид»
10. Юрий Козлов «Закрытая таблица»
***
Прилепин Захар «Патологии»
друг дал книжицу со словами «прочитай, если первые 20 страниц не зацепят, брось».
прочитал запоем за адин день с остановками на сигареточку и кружечку чая)) книжица о «работе в чечне»… не скажу что понравилось… это слово не подходит… скорее скажу что стоило мне её прочитать.
***
Сейчас читаю книгу «Патологии». Понимаю, что тема Чечни в кино и книгах несколько не нова, но стоит прочитать. Книга страшная, но не остается гадкого послевкусия.
«От издателя:
Отряд спецназа работает в Чечне…
Эта книга — не боевик, а предельно откровенный рассказ о реальной военной работе, суть которой составляет взаимоуничтожение сражающихся людей.
Еще до выхода романа, его рукопись читали ветераны, воевавшие в Чечне в разных родах войск и в разных должностях. Прочитав, они повторяли почти дословно: „Будто снова попадаешь туда. Все оживает в памяти: конкретные события, образы, звуки, запахи, вкусы…“
И удивительно органично в это повествование вплетается такая же откровенная повесть о неистовой, сумасшедшей любви.
Как же так получается, что ни яростный выпад юного героя против Бога, ни жестокие военные эпизоды, ни безумные поступки влюбленного ревнивца не превращают эту книгу в сгусток надоевшей чернухи? Почему этот роман после пережитого читателем потрясения оставляет ощущение просветления?..»
***
Интервью с Захаром Прилепиным
Наконец-то полностью прочитал интервью с Захаром Прилепиным по поводу его нового романа о нацболах «Санькя» (2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/35n/n35n-s32.shtml).
По чем готов подписаться и что полностью раделяю:
«Вообще в моем понимании непосредственная, болезненная, злободневная реакция на происходящие события всегда была признаком русской литературы. От первых „чеченских“ рассказов Льва Толстого до любого романа Достоевского („Бесы“, конечно же, вспоминаются в первую очередь). От Горького (очень своевременная книжка „Мать“ вполне объяснимо приходит на ум первой) до постреволюционной литературы (Фадеев, Леонов, Вс. Иванов), написанной на расстоянии вытянутой руки от события. Ну и так далее: здесь и восхитительная книжка „В окопах Сталинграда“ Некрасова, и повести Валентина Распутина, и многое иное вспоминается легко».
(У нас сейчас это ушло куда-то. Либо превратилось в нескончаемые журналистские статейки, либо в недолгую поверхностную рефлексию в сети. Сильных литератруных произведений нет, за редким исключением (военной прозы, в основном)).
Рассуждая о своём нацболовском роамне, Захар говорит:
«Можно сделать, конечно, сугубо антинацболовский роман, с молодыми, социально ориентированными бизнесменами».
(Если убрать слова про антинацболовский, то таких романов уже достаточно и будет всё больше и больше, начиная от всяких Робски, Духless и прочей мути, потому как востребованы новой корпоративной (и мелкособственнической в сфере услуг, и богемной) прослойкой и нижестоящим массовым социальным слоем, который изо всех сил стремится в неё попасть. Другое дело, что как литература, эти все книги — ничто, и Захар объясняет далее, почему.)
«Если бы люди, берущиеся доказать, что в представителях буржуазии живо человеческое и вообще „богатые тоже плачут“, — если бы эти люди писали хорошие книги на русском языке, я был бы рад. Но, я думаю, само вещество русской литературы с его извечной гоголевско-достоевской (не говоря о блоковской) ненавистью к любому стяжательству, даже в самых невинных его формах, — само это вещество будет противоречить появлению подобных книг. Татьяна Толстая в свое время много писала, как ей мерзостно читать литературу о чумазых шахтерах и как приятно ей читать о создании предприятий, о бизнесе. Я все ждал, что она, помимо своих людоедских статей, выдаст художественную книгу безо всяких там шахтеров, но, напротив, с „прогрессивными предпринимателями“. Но у Толстой несомненный вкус к языку. Она внутренне знает, что здесь такие штуки не пройдут».
«Втайне я надеюсь, что никакой революции не будет и все изменится неприметно, само собой. Но мне кажется, что под этой надеждой нет никакой почвы, моя надежда висит и раскачивается в воздухе. Возможно, ее удавили… Последствия непредсказуемы еще больше, но одно для меня очевидно: сохранение той, прошу прощения, логики развития страны, что существует сейчас, эту страну убьет неизбежнее любой революции».
(Кто бы сомневался!)
Отличная дискуссия с Захаром о современной русской литературе и роли военной прозы в ней выложена и на Art of War (artofwar.ru/comment/p/prilepin_z/text_0020). Отмотайте назад там по страницам. Очень интересно.
***
О книжках. Захар Прилепин. Патологии
Вторая книжка о Чечне за короткое время. Не знаю, кто страшнее — Прилепин или Садулаев. И кто больше писатель — не знаю. Когда на такие темы пишут, критерии оценки воздействия на авторов муз, молчащих, пока говорят пушки, размываются как-то. Прилепин — натуралистичней (вплоть до жесткого физиологизма), Садулаев — романтичней (если так можно выразиться, учитывая тему).
Все, на ближайший отчетный период мой внутренний психиатр запрещает моему внутреннему любопытному читателю глядеть в такие книжки.
***
Сама по себе презентация книги Прилепина уже представляется неординарным событием: не так уж много талантливых писателей живет рядом с нами, в опустевшем и выморочном кармане России. После максимального горького тов.Пешкова, вековечно застывшего в бронзе на закольцованной площади своего псевдонима, не было у нас прозаиков, чьи творения имели бы сколько-нибудь широкую известность. «Костылев, Шамшурин и К» никак не могли претендовать на роль «инженеров человеческих душ», и витал над волжским откосом и разухабистой Свердловкой/Покровкой неистребимый дух провинциальности.
Захар Прилепин, несомненно, стал знаковым явлением в нижегородской литературной жизни эпохи «конечных перемен».
***
О писателях
Вообще приятно, когда тебе звонит писатель. В смысле большой такой писатель, хороший. Известный не в своем дворе и импортируемый в три соседних. А вообще известный. В стране. Звонит и приглашает на презентацию своей новой книги. Нет, конечно, ты журналист и приглашают тебя как журналиста. То есть твое издание. Но все-таки — в твоем лице. Каким бы оно ни было. Приятно, честное слово. Осанка даже исправляется. Трубку кладешь и вроде не зря родился.
Евгений Лавлинский известен как журналист. Но под псевдонимом Захар Прилепин — он уже писатель. Со списком заслуг длиннее, чем список книг. Книг всего две. А вот призов и номинаций разного ранга уже много. Дебютный роман «Патологии» собрал аж пять титулов. Главное — попадание в число финалистов престижной премии «Национальный бестселлер». Что не может не радовать. Потому что как ни крути, а со времен Горького никто из наших земляков таких высот не достигал. И тут новая книга.
Раздают ее на входе. Забавное название «Санькя». Мы-то знаем: ничего забавного кроме названия там, в общем, нет. Член НБП Лавлинский написал роман о молодом парне, состоящем в молодежной партии, стремящейся к революции. И НБП и Лимонов там угадываются безошибочно.
Вот и на презентации кроме самого автора обещал быть Александр Проханов. Фигура, как ни крути, знаковая. Редактор оппозиционной газеты «Завтра» теперь пишет столько же, сколько и выступает. Причем если о содержании его выступлений можно спорить, то их форма бесспорно привлекательна. Проханов отменно пишет, а ток-шоу с его участием можно заслушаться. Ожидания оправдались. Прилепин пришел, как всегда, в черном. Проханов просто пришел. Он же и начал. Заговорил, как запел. Сразу заявил, что литература атрофировалась.
— Роман Прилепина — «лимоновский», революционный. Идет новое поколение и в этой ядерной зиме современной культуры выживут не все. Прилепин выживет. Он обрастет шерстью (тут сам автор улыбнулся и погладил себя по гладко выбритой голове). А я издалека, как Державин, благословляю этого кудрявого юношу.
Автор продолжал улыбаться.
Конечно, пафос в воздухе чувствовался почти физически. Как лак для волос, густо распыленный в небольшом помещении. Пока слово не взял сам автор.
Они сидели на фоне полок. Со специально подобранным антуражем арт-кафе. За спиной — книги рядами, перед лицом — стол и (почему то) свечи. Но (удивительное дело) на фоне всего этого дорогого винтажа Прилепин выглядит особенно живым и активным. Актуальным.
— Ничего не приходилось выдумывать. Это не было бы литературой. Это было по мере возможностей и по мере талантов выхваченным куском жизни.
Народу, кстати, собрался полный зал. Те, кто пришел пораньше, заняли места поближе. Журналисты как-то по краям, а вдалеке по центру — студенты. В другом конце зала еще обедали. Улыбаясь, пила кофе бывшая жена Андрея Климентьева Оксана. Тесен, тесен город. Вот и художников с писателями всех в лицо знаешь. Два представителя «Галереи нетипичного искусства» Андрей Егоров и Валерий Барыкин сидели в центре. Они и добили последние признаки официоза.
Егоров задавал вопрос с коварной улыбкой.
— А правда ли, что перед основным тиражом романа задумывался маленький тираж в переплете из человеческой кожи?
— Красивая провокация! — автор не переставал улыбаться. — Нет, не правда!
— А жаль!
Проханов, правда, скучнел. Может быть, уставал. Представители издательства говорили о литературе. Проводили прямые аналогии с водкой и (непонятные) с Пелевиным и Сорокиным. Феерил художник Егоров.
— А как Вы относитесь к слухам, что Ваши книги пишет на самом деле Ваша жена?
— Ну если она, то пусть пишет! Хорошо же пишет!
Попробуйте оспорить. «Санькя» опять в финале «Национального бестселлера». Голосование членов жюри еще не состоялось, но Прилепин — в числе фаворитов. И шансы, что за книгу проголосует кто-то из шести членов жюри — велики. И фамилия седьмого — председателя жюри — Лимонов. Правда, партийная поддержка в политике работает. В литературе все на виду, за «Красивые глаза» не протащат. Надо чтобы слова были красивыми. Или правильными.
— Для меня важна эта премия. — Не скрывает автор. — И для моих издателей важна. В России сейчас две премии — «Национальный бестселлер» и «Буккер». Есть, конечно, еще Государственная премия, но ее дают пенсионерам. Надо Вознесенским стать, чтобы ее получить. И не факт, что Лимонов меня поддержит. Во-первых, председатель голосует в последнюю очередь. Во-вторых, там есть другие достойные авторы. У Быкова отличная книга (Дмитрий Быков прошел в финал со своим романом «Пастернак»). Крусанов написал отличный антиамериканский роман. Есть там Доренко. Так что совсем необязательно Лимонов должен поддержать мою книгу.
К автограф-сессии Проханов окончательно поскучнел. Представители издательства устали. Один только Прилепин продолжал улыбаться. А чего грустить, в самом деле. Авторитет благословил, как палочку передал. Время такое, что писать есть о чем. Тем более, если умеешь
***
Книжка «Санькя» великолепная. Вчера прочёл буквально за 5 часов, не отрываясь.
***
По-прежнему дня не проходит без отзывов о новом романе Захара Прилепина. В выходные я сам прочёл этот роман. Книга, мягко говоря, отличная.
***
Я вчера купил в Ad Marginem на Новокузнецкой за 140 рубликов роман «Санькя». Книга отличная!
***
Книга года — Захар Прилепин «САНЬКЯ»
***
День независимости микроорганизмов
Когда бы в День Независимости России проводился тест на ее состоятельность и из ларца с Конституцией извлекался какой-нибудь сурок Славик (наш аналог Фила), он бы ни за что не просыпался и не открывал глаза, демонстрируя тем самым полное отсутствие искомой. Впрочем, сурок, как и весь российский народ, зверь нерепрезентативный. То ли дело — наши политики, одержимые великодержавностью. Они-то знают, что среди прочих достоинств, подтверждающих величие нашей страны, основными сувереннобразующими факторами являются размер и природные ресурсы.
Конечно, если независимостью называть только то, что измеряется баррелями и течет по трубопроводам, то праздник можно считать прижившимся, но скорее отраслевым, как День нефтяника, День чекиста или таможенника. Однако же, Независимость страны не исчерпывается потоком нефтедолларов и кубометрами газа в хранилищах. Состоятельность государства предполагает наличие здравствующего гражданского общества и работающих демократических институтов, благополучия основной массы жителей. Всего этого в России не наблюдается. И если мировая экономика вдруг перестанет нуждаться в углеводородном топливе, в одночасье рухнет государственная конструкция независимой России, экономика которой без газо-нефтяного хозяйства не составит конкуренции малоразвитым странам Африки и Океании.
Недавно в Кремле дали определение современной независимой России — суверенная демократия. Но эта форма нынешнего общественного устройства больше соответствует представлениям о независимости, бытовавшим еще до нашей эры. Например, персидский царь Дарий в V веке до нашей эры изрек: «И не воссияет солнце над какой-либо другой страной, сопредельной с нашей, но все эти страны я обращу в единую державу». Правда, у Дария по тем временам наличествовала еще и современная, хорошо оснащенная армия. А Россия из Верхней Вольты с баллистическими ракетами сегодня уже превратилась в просто Вольту со складами самовзрывающихся отравляющих веществ. Ее «суверенной демократии» более подходит определение, данное Станиславом Ежи Лецем о государственных организмах, состоящих исключительно из микроорганизмов.
Писатель — лучший индикатор состояния общества, термометр и тонометр на теле государства в котором он проживает и творит. Как раз накануне Дня Независимости России в Санкт-Петербурге вручили премию «Национальный бестселлер». И что интересно, в финал вышли шесть авторов с произведениями, рождение которых возможно только в несвободном, зависимом от власти обществе. Название автобиографической книги Андрея Рубанова «Сажайте и вырастет» уже само перекликается с литературным наследием Варлама Шаламова и Андрея Платонова. Другой финалист «Национального бестселлера» Захар Прилепин в своем романе «Санькя», так раскрыл тему независимости России, независимости ее от собственных граждан и независимую смерть русской деревни, что после прочтения этого гениального произведения, ярко представляешь, как деревенские рано постаревшие женщины в черных платках, собираются 12 июня возле сельмага и вспоминают там своих разбившихся на мотоциклах детей и умерших от беспробудной пьянки мужей. И только вопли единственного сохранившегося в деревне мужика по прозвищу Соловей, для человека незнакомого с местной трагической повседневностью, покажутся последствиями праздничного застолья. «Пьяный он мало кого узнавал, шел по деревне, ничего не замечая, и лишь тоскливый вид жены возвращал его к мутной реальности из алкогольного далека, пробуждая уже физиологическое желание кричать и ругаться, ни в одном слове, впрочем, не отдавая себе отчета».
С праздником тебя, Независимая Россия!
***
Прочитал Прилепина. Великолепно!
***
Захар Прилепин — «Санькя»
Прочитал «Санькя» Прилепина. Неплохо. Еще один русский вариант «Дневников Тернера». Речь там по сути идет об НБП (или вернее, какой она должна быть в неком идеале), только фамилии изменены.
Несколько хороших, зацепивших фрагментов из книги под катом.
« — Вы думаете, то, что вы начали вытворять, — это хорошо? Правильно?
— Хорошо и правильно, — ответил Саша.
Безлетов пожал плечами.
— А смысл?
— Это очень длинный вопрос.
— Вопрос как раз короткий… Хорошо, вот вы просите: „Подайте нам национальную идею…“
„Вот как он заговорил…“ — быстро подумал Саша и сразу оборвал Безлетова:
— Мы не просим. Я не прошу. Я русский. Этого достаточно. Мне не надо никакой идеи.
— „Я русский“, — мрачно передразнил Безлетов, — А нерусских вы куда денете?
— Слушайте, Алексей Константинович, не передергивайте… Никто никуда не собирается девать нерусских, и вы прекрасно об этом знаете.
— А что же ты, Саша, немедленно начинаешь со слов „я русский“?
„Вот как, — снова подумал Саша, — он со мной на ‚ты‘, а я с ним…“
— Я не начинаю, — ответил Саша. — Я сказал, что не нуждаюсь ни в каких национальных идеях. Понимаете? Мне не нужна ни эстетическая, ни моральная
основа для того, чтобы любить свою мать или помнить отца…
— Я понимаю. Но зачем ты тогда вступил в эту… в партию вашу?
— А она тоже не нуждается в идеях. Она нуждается в своей родине.
…
…
…
— Только что-то много вас, — сказал дед, входя, и с таким тоном, словно и не выходил никуда. — А? Милки? Ни к могилкам добираетесь, а как бежите куда.
Я все жду, когда вы все побежите в деревню, всем народом городским: близится срок-то. Не горит там ничего пока, в городе? Скоро загорится.
Он присел на стул в уголке, почти возле двери, смотрел на всех то ли веселыми, то ли готовыми заплакать глазами — не поймешь даже, тем более лампочка еле светила.
— Бог-то уже совсем к нам свесился, в лицо заглядыват, а мы все никак его не разглядим. Бывалочь, когда в деревне согрешит кто, Бог долго думал, годы и годы, наказать аль нет. А то и на деток грешника откладывал наказание. До самой смерти грешника ждал, что тот исправится. Вот как было: пока вера была человечьей породе. Теперь сразу себя выказыват Господь: как бывалочь отец ложкой бил сопливым пострелам за столом, когда наперед старшего лезли в чугунок за картошкой, так и он. Господь нетерпеливый стал: знать, устал от нас. Раз знак подаст, поставит вешку, два, на третий раз оглоблей по хребту, напополам ломает… Приметили это, милки? — старичок обвел собравшихся взглядом. — Не было у вас вешок по пути?»
***
прочитал книжку Захара Прилепина «Санькя» — весьма понравилось! герои книги очень узнаваемы! и концовка мощная!
***
Наконец-то…
В моём почтовом отделение материализовалась книга.
Да не посто книга, а роман ЗАХАРА ПРИЛЕПИНА!
Я рад — но врятли этими двумя словами можно описать мои эмоции.
***
Роман нижегородского писателя вошел в шестерку романов, которые были 90 процентов уверен в том, что выиграет премию. Но — нет.
Что такое, кто такой — «Санькя»? Так называл главного героя его дедушка. По-доброму, по-деревенски называет дедушка подростка, который был участником члена партии «Союза созидающих». В чем суть этого «союза»? Что собирается созидать партия совсем еще, по сути, детей, по-максималистки категоричных, резких и упорных? Ответ героя прост: «Сейчас насущно одно — передел страны, передел мира — в нашу пользу, потому что мы лучше». Все. Вот все, чего хотят эти ребята. Дети, обозленные дети, которые настолько верят в себя, что, не видя перед собой никаких четких целей, бегают по улицам с криками «Револю-ю-ю-ция!» и слепо следуют своей идее. Никого не слушают. Громят улицы Москвы, потому что в этом их «революция». Разбивают окна МакДональдса, и, наконец, кидают пакет с помоями в голову президента.
Сюжет прост — партия-разбои-следование идее.
Отчаяние, сложность идеи, переданная простотой слога. Безнадежность, невероятное доверие автора, честность — все это присутствует в книге. Это та вещь, которую надо читать. Думаю, что не «Духлесс» и не Кэжл книги нашего времени? а именно такие, как эта.
Проводить какие-то аналогии в литературе — пожалуй, Лимонов и его «Подросток Савенко». Возможно, слог Лимонова покрасочнее, но заданную идею Прилепин раскрыл гораздо лучше.
***
Еще один роман, вошедший в шорт-лист уже другой престижной премии — «Национальный Бестселлер-2006» и ставший одним из открытий уходящего года. В первую очередь интересна более чем странная биография автора. Под псевдонимом Захар Прилепин скрывается бывший омоновец, участник двух «чеченских», член нижегородского отделения НБП и успешный журналист…
Роман «Санькя» посвящен так называемому классу «новых революционеров», в котором читатель без труда узнает нынешних «нацболов». Главный герой — «молодой негодяй» Саша — участник некоего «Союза созидающих», заправляет которым некий кумир молодежи Костенко, в котором столь же легко угадать Эдуарда Лимонова. Роман наполнен революционной романтикой, демонстрациями, уличными погромами и захватами административных зданий.
Если кто-то поспешил занести Прилепина в лимоновские эпигоны, то напрасно: европейский, прифранцуженный Лимонов и помесь Горького с Есениным Прилепин, с отъявленной русскостью, плачем по народу и «пролетарским гуманизмом», — герои во многом противоположные. Да и образ «вождя» фигурирует в романе скорее как отрицательный.
Текст захватывает еще и подлинной автобиографичностью: забавно, что, будучи бойцом ОМОНа, Прилепин неоднократно участвовал в разгоне демонстраций, а теперь вот предстает, напротив, в роли гонимого.
***
2006-й уходит. Осталось два дня, и за них вряд ли случится хоть что-то. Саддама сегодня-завтра повесят и все кончится хорошо. Не для него и не для Ирака. Всех с наступающим. А пока попробую продемонстрировать вам способности маниакально-депрессивного психоза — подведу итоги этого года. Человек года — однозначно, guma. Без разговоров. Ужоц года — труд на государственном канале. Большего говнища давно не видывал. Такие перди, что и вспоминать стыдно. Удовольствие года — Одесса. Тоже однозначно. Разочарование года — как всегда, карлики, ведьмы и вампиры. Кино года — «Лабиринт Фавна» пополам с «Дитем человеческим». Книжка — «Паталогии» Прилепина. Ну, и так далее… Все, надоело ярлыки вешать. С новым годом вас, дорогие телезрители
***
мои итоги года
событие года: появление Ульяны Владимировны Голышевой
акция года: «Русский марш»/«Марш несогласных»
организация года: «Другая Россия»
книга года: «Санькя» Захара Прилепина
фильм года: «Дикари» («Изображая жертву» тоже хорош… если б не омерзительная Ахеджакова, которая все испортила)
***
Вчера сделала рейд по книжным магазинам. Самый дебильный — это на Арбате. Во-первых, он, конечно, специализируется на рекламе гламура. Магазина весь, начиная с улицы, зашторен огромными плкатами с рекламой каких-то книг из серии «У меня менструация, и весь мир мне не нравится, я целый день плачу…» Все остальные интересующие тебя книги искать надо долго и упорно. Но я нашла и купила роман Захара Прилепина «Санькя».
Большое удивление: парень отлично начал. Я читаю первые главы — язык яркий, образы выразительны и правдивы. Темперамент удивительный. Чувство меры имеется. Приятное ощущение открытия. Тираж, конечно, не такой, как у книг про менструацию, но и на том спасибо.
Прилепин душевно описал, как его били в застенках ФСБ (впервые слышу, чтобы эфэсбэшники кого-то избивали, выбивая показания. Это, насколько я знаю, специализация ментуры.) Но описал душевно, с пристрастием, видно, что не фантазировал, а подвергался и привлекался.
Замечательно натуралистично описал похороны отца.
В отличие от наших новых классиков, уж точно не голубой, с описанием анатомии женщины — полный порядок: спал, знает, любит, умеет. Спасибо тебе, Прилепин, ты наше будущее. А Сорокин — нехорошая редиска, гомосек.
***
Ночное
Прочитал книгу Захара Прилепина «Патологии».
Как и в случае с фильмом «Остров», не могу сразу вот так охарактеризовать эмоции и реакции на прочитанное. Могу заявить только, что пару ночей не отрывался от монитора и сгрыз опять все ногти нахуй. Книга сия — погружение в смерть посредством участия в военных действиях, подтверждение невыносимой лёгкости бытия и торжество всего настоящего. Жуткие и живые ощущения.
***
Хорошая книга Захара Прилепина «Санькя». Она пронизана здоровым, молодым («кровь с молоком») революционностью, желанием изменить мир, выкрикивая на митингах слово «РЕ-ВО-ЛЮ-ЦИ-Я».
Вообще, с Прилепиным легко менять роли. Он пишет книгу словно пишет алгоритм новой видеоигры, где так легко представлять себя на месте героев.
С «Санькя» невольно видишь себя бежащим среди мальчиков-союзников. Оп! — и это уже ты скачешь по переулкам, налетаешь на майора милиции, бьешь его ногой в грудь, перескакиваешь через открытое дупло уличных колодцев. Оп! — и ты уже — либерально настроенный Безлетов (какое ругательное у нас слово — «либеральный»!), сидишь в кафе и доказываешь, что все НЕ ТАК. Оп! — и ты уже среди военных и орешь: «Выходите из здания. Вы окружены».
Эффект присутствия замечательный.
***
В начале романа «Санькя» герой напомнил одного моего знакомого, который тоже имел революционный дух и хотел вступить в партию, причем, мне кажется, что ему было все равно, в какую. Саша Тишин сначала показался доморощенным революционером, нежным подростком, напомнил кого-то из прошлого.
«…действия „союзников“ представляют весьма странную смесь мужества и шутовства… Мало того, ваше мужество — это мужество шута, который поначалу честно думает, что его не накажут, а потом удивляется, что наказали, и продолжает шутовство уже из мазохизма».
Они считают себя патриотами, хотят свергнуть правительство, установить порядок, но в чем он выражается сказать не могут («…ни у вашего порядка, ни у вашего беспорядка нет никаких примет… Основываясь на чем вы будете строить будушее?»). Все их действия напоминают борьбу Дон Кихота с ветряными мельницами. Для них сначала это как игра: забросать помидорами и залить майонезом политиков и пр. власть имущих, покричать что-то под красно-черными флагами, устроить погром и расписать стены. «Знаешь, почему ты, почему все вы так жаждете подмять всех вокруг себя? Вы не знаете, куда себя деть, что делать с собой. По сути, каждый из вас разрешает собственные психологические травмы»… — говорит Саше друг его отца.
Да и ничего удивительного или нового в таком геройстве нет, через это проходят, наверное, все. Быть не таким как все, значимым, ничего не принимать на веру, все отрицать, быть максималистом. Детская позиция — либо черное, либо белое, потом люди отходят от этой бинарной системы. Но одно дело — это в песочнице отношения выяснять свой-чужой, плохой-хороший, а другое, когда люди умирают.
Это дети, играющие в жестокие взрослые игры, не понимающие, что они всего лишь средство для достижения кем-то своих целей. Они, заигравшись, умирают, думая, что за Родину и правое дело.
Финал открыт, но вобщем-то понятно, что их всех, находящихся в осажденном здании, убьют, мятеж будет подавлен.
***
Встреча с ныне самым-самым нижегородским писателем проходила в до ужаса обыкновенной аудитории с исписанными вусмерть партами и покоцанной кафедрой. В общем, в этот день большая литература как никогда была близка к народу. Увы, этого самого народа набралось всего где-то 2/3 средненькой по размерам аудитории. При этом некоторые из пришедших (включая нас с А. К. и его знакомой) к творчеству Прилепина даже не прикасались. Ну да ладно, это всё дело поправимое, тем более что после сего мероприятия, думаю, многие из присутствовавших на нём попросят книжки знаменитого нижегородца у знакомых, а может даже пойдут в какой-нибудь «Дирижабль» и купят их там.
Началась встреча с того, что Прилепин озвучил отрывок из своего «чеченского» романа «Патологии» Отрывок Прилепин зачитал сочный, до краёв наполненный экшеном — в общем, про войну. Наверное поэтому слушалось хорошо, во всяком случае я ни разу не отвлёкся.
И это при том, что читать Прилепину было явно трудно из-за простуженного горла.
После писатель сказал несколько слов о современной русской литературе, а затем наступил черёд вопросов. Увы, я не захватил с собой блокнота, поэтому могу лишь ОЧЕНЬ кратко, в форме конспекта изложить здесь те его ответы и просто реплики, которые я запомнил, и которые показались мне наиболее интересными.
По мнению Прилепина, утверждение о том, что ныне молодому автору очень трудно без «блата» пробиться в писатели — миф. Наоборот, издательства и редакторы «толстых» журналов всё время сканируют литпоток с целью найти молодых и талантливых авторов. При этом многие ниши в нашей литературе ещё не заняты, — например, эпос и семейный роман. На вопрос, каких тем следует касаться «молодому литератору» в своих произведениях, Прилепин ответил, что любых, однако неплохо бы при этом иметь какой-никакой жизненный опыт. Сам Прилепин до того, как заняться творчеством, успел побывать в Чечне (опыт своего пребывания там стал основой его романа «Патологии») и сменить множество профессиий. Такой биографии, наверное, бы позавидовал сам Алексей Максимович, имя которого, к слову, не раз по самым разнообразным поводам упоминалось Прилепиным во время встречи. Выказывал знаменитый нижегородский писатель пиетет и к другим классикам — таким как Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой. Причём, говорил о том, что современные авторы — очень малые величины рядом с этими именами и что сам он пишет в надежде хотя бы слегка приблизиться к ним.
Особые слова сказал Прилепин о Леониде Леонове — писателе, о котором он планирует написать книгу для серии ЖЗЛ. По мнению Прилепина, Леонов — один из величайших литераторов 20 века, наследие которого до сих пор не оценено по достоинству.
Если говорит о современных авторах, то Прилепин не раз упоминал Лимонова, очень уважительно отзывался о Проханове и Дмитрии Быкове.
На вопрос, могут ли современные российские литпремии претендовать на объктивность, Прилепин ответил, что да, могут и просто так, «по блату» попасть в их номинации очень сложно, во всяком случае, на его памяти таких примеров не было.
Вот, наверное, и всё. Остальное — или не так, имхо, важно, или естественно следует из вышенаписанного (во как!). Надеюсь, я не слишком переврал слова Прилепина, а если уж и переврал, то уж простите — не со зла (тем более, здесь есть кому меня подправить).
***
прилепин — это величина! очень адекватный, совсем не пафосный, очень такой простой и открытый для общения… я в восторге))))
***
На днях прочёл книгу Прилепина «Патологии». Понравилось. Есть, конечно, небольшое ощущение недосказанности, но общего впечатления оно не портит. Основной сюжет связан с войной в Чечне и на этом фоне радует, что автору удалось удержаться от перекосов, которыми грешат многие произведения на военную тематику. В книге нет ни откровенной чернухи, ни гламурного патриотизма, со сплошь правильными солдатами, размышляющими, в перерывах между боевыми действиями и физиологическими потребностями человеческого организма, о Родине, долге и чести.
Очень важно, что в романе соблюдена мера; нет перебора ни в ненормативной лексике, ни в жестокости, ни в описании солдатского быта. Но женской аудитории книга едва ли понравится. Не потому, что написано плохо или в тексте употребляется мат, а, наверное, потому, что взгляд рассказчика слишком мужской.
***
Патoлогии
Совершенно неожидано увлекся чтением книг современных писателей.Узнал, что президент встретился с молодыми литераторами. Там были названы их фамилии и я узнал об их произведениях. Появилось желание почитать. Вот Захар Прилепин. «Санькя» и «Патологии». В книжном магазине нашел только вторую и купил её. Стоит дорого-278 рублей и я долго сомневался надо ли ее покупать? Не хотелось брать макулатуру за такие деньги. Но приобрел её не зря — книга «Патологии» мне понравилась.
Вернее сказать — потрясла.Уже неделю после прочтения все анализирую её. И вот какие выводы я сделал.
События чеченской войны, описанные в книге, конечно, имели место. Это где-то 95-96 годы, когда бандиты и наемники штурмом взяли Грозный на несколько дней. Жертв среди федеральных сил было много. Отряд ОМОН, в котором был и наш главный герой Егор Ташевский, оказался в гуще предшествовавших и происходящих событий повествования.
Главное, что я заметил. Там нет положительного героя. Нет примера для подражания. Основные черты происходящего — это пьянство и в разговорах стеб и сленг. Определенная группа людей (милиционеров ОМОН) паясничает до ужасающего цинизма. И это они так не унывают в боевой обстановке. Присутствует постоянный страх перед встречей с врагом. Перед каждым выходом в боевой рейд главный герой буквально парализуется страхом, но все-таки находит в себе силы становиться в строй. Его посещают мысли о дезертирстве и необходимости скрываться в безлюдной местности. Думает даже устроиться работать пугалом на огороде. Но все-таки есть и угрызения совести по этому поводу. Но ему так хочется сказаться больным. Однако, думаю, что это реакция нормального человека на опасность предстоящего боя.
Как бывший пехотный командир я заинтересовался описанием боя в городе. Это было скорее оборона отдельного двухэтажного здания. Какие-то укрепления там были. На крыше было парa оборудованных пулеметных гнезд, составленных и мешков с песком. На крыше вообще круглосуточно находились часовые. Но когда шел дождь, они нисколько не смутившись ушли со своих мест и спали у выхода на крышу. Службы дневальных и караульных фактически не было. Был там один командир — сержант, который пытался заставить бойцов востанавливать укрепления, но они фактически не реагировали на его команды — в них вселился страх. Одним из хороших средств защиты была сетка на окнах, закрывавшая помещения от гранат, брошенных с улицы. Действительно, это здорово помогло обороняющимся.
Пока все спали, включая часовых, боевики сняли растяжки минного поля и проникли в здание школы. Наверно, нехотя Прилепин показал, что боевики все-таки обучены боевым действиям в составе отделения, взвода и роты. Действовали они хладнокровно и результативно. Наши же милиционеры стреляли куда попало, как попало и во что попало. Это страх стрессового состояния солдата. Пока стреляю — я опасен. Но патроны имеют свойство при такой стрельбе быстро заканчиваться, не принося никакого поражения противнику.
Патологии 1-тема любви
Тему любви к женщине Прилепин затронул основательно. Это добрая половина книги. Она вплетена в общий рассказ о приключениях молодого омоновца. Эта женщина носит имя Даша. Он несколько описывает её внешность. Видно, что он смакует все ее движения и действия. Так и хочется подумать, что, слава Богу, он традиционной ориентации. Вот она спит на кровати и неожиданно просыпается. Вот она одевается и замечает, что одевать-то ей толком нечего. Главный герой основательно находится под властью этой молодой женщины. И она сознает, что этот молодой мент, готов ради неё на все. Она издевается над ним, рассказывая о количестве мужчин, бывших у неё в постели. А его это приводит в иступление. Он готов узнать о них все, даже интимные подробности. Это какое-то истязание своей души. Доктор Фрейд и на этот раз оказался прав — ведь главный герой не помнил и не знал свою мать. Воспитывал его отец. А эпизод из раннего детства, когда он фактически приревновал свою дворовую собаку (женского пола) к резвившимся вокруг неё кобелям, подтверждает это.
Люблю читать книги, которые заставлют читателя напрягать извилины и думать. Анализ сюжета заставлет вспомнить и психологию, и педагогику, включая военную, и тактику ведения боевых действий. Ну и так далее.
Главный герой Егор часто беседует со своими товарищами на семейные и философские темы. Они рассказывают ему свои житейские истории. Они особенно откровенны на фоне общей опасности, когда идет временная передышка между обстрелами и штурмами здания школы. Один боец говорит, что он был женат всего полчаса. Во время свадебного возложения цветов к вечному огню он случайно наступил на белоснежное платье своей жены. Та немедленно влепила ему пощечину. А он вынул из внутреннего кармана свидетельство о браке и бросил его в огонь. Далее они уже не были муж и жена. История эта очень поучительна. Но раньше я её ни разу не слышал.
Другой боец по прозвищу «Монах» очень трогательно вспоминает свою семью. Жена и двое детей должны дождаться отца с войны. Именно Монах окажется человеком сильным духом, который спасет и главного героя и окажет помощь другим бойцам. Есть такая книжка «Сильные духом».Написал её полковник Медведев, командир партизанского отряда, в годы Отечественной войны воевавшего в районе Львов-Ровно. Да, может быть и нехотя, но Прилепин говорит, что сильный дух у наших людей всегда присутствует.
Здесь просматривается некоторая аналогия с июнем 1941 года. Та же не подготовленность к боевым действиям, та же паника, те же несметные полчища хорошо вооруженного врага, та же нехватка патронов и неоткуда ждать помощи. Она приходит, когда уже почти все погибли. Своих убитых и раненых враг унес к себе, а наши лежат в овраге, заполненном водой, с торчащими на поверхности руками и ногами. Да, синдром 41 года глубоко сидит в нашем сознании.
Патологии-2--водка
Все-таки Прилепин толковый писатель.Я все размышляю над темами его романа и постоянно спрашиваю себя о правдоподобности изложеных событий. Эта командировка милицейского ОМОНА в Чечню напоминает меня поездки на целину, то есть на уборку урожая. Офицеры ехать туда не хотели, считая это невоенным делом. А солдаты, наоборот, рвались туда. Ведь там мало начальников и слабый контроль за их поведением. Да, и некоторые офицеры не отставали от них в пьянстве и дебоше. Точно так и в романе «Патологии». В расположении отряда изредка появляются какие-то милицейские начальники. Хоть главный герой и сержант, то есть младший командир, но он присутствует в рассказе как рядовой. Вот приезжает начальник штаба по прозвищу «Черная метка» и им опять становится страшно. Это предвестник очередного выхода на зачистку. А личный состав… В романе очень раскручена тема«водки».Она возведена в абсолют. Убили безоружных чеченцев, подозреваемых боевиков — бутылки на стол. Пришли живыми с задания-бутылки на стол. Погибли товарищи — бутылки на стол. Красочно описана сцена поиска и захвата восьми бутылок водки у трех солдат в машине. Затем езда в своё расположение на УАЗиках и опять надо пить водку немедленно, на ходу.Водителей тоже поют с рук. Короче сцена очень не приглядная. Естественно так заглушают свой страх и совесть, которая мучает их за невинно убиенных.
Что можно было бы предложить этим бойцам взамен? В трагической развязке всего сюжета становится ясно что. Надо было командирам организовать боевую подготовку милиционеров. Надо было укреплять окна, пулеметные гнезда пристрелять на местности, забить окна ставнями на первом этаже. Надо было обязательно тренировать личный состав действиям при внезапном нападении на школу, где проводить контратаки, куда кидать гранаты. И так далее. Но ничего этого не было сделано и все кончилось трагедией.
Патологии-3 убийства и смерть
Прилепин пишет о карательных действиях ОМОН. Именно о карательных действиях милиции, потому что так не ведут себя солдаты, наводящие порядок в своей стране. Вот эпизод, когда они осматривают заброшенные и пустые пятиэтажки в Грозном. Никого нет. Но вот, один наблюдатель, случайно, во время короткого «закуся» докладывает о приближении нескольких чеченцев. Хорошо, что хоть заметили вовремя. Оружия у задержанных нет и на вопросы отвечают они по-разному. Ну, что сделал бы нормальный солдат в этой обстановке. Я бы отконвоировал их в здание ближайшей милиции — пусть там разбираются с ними. Нет. Их расстреливают.З атем обливают бензином и поджигают. В сапогах убитых рвутся спрятанные там патроны. Теперь ясно, что это боевики. Надо же ещё и поёрничать, предлагая, подъехавшим на машине солдатам «шашлычку». Как после этого не пить водку из горла?
В противовес этому эпизоду Прилепин показывает бой. И оказывается, что в бою-то наш ОМОН действует плохо. Не обучен. Внутри дома из пулемета расстреливают двух хороших бойцов-милиционеров. Начинается пальба со всех сторон. Она долго длится и у боевиков кончаются патроны. Они хотят сдаться. Вдруг один из них выскакивает из дома и бежит прочь. На пути омоновец с автоматом на перевес, как штыком хочет поразить его. Но тот ловко увертывается и наносит ему в лицо удар прикладом своего автомата. Чеченец скрывается. Все оцепенели. Никто не стреляет. Страх парализует.Из дома выходят несколько человек, раненых и усталых. Что? Правильно их тут же расстреливают.
Причем, Прилепин красочно смакует процесс убийства. Вот летят мозги в стороны. Вот мгновенно «…пуля попадает в переносицу. На рожу Плохиша, стоящего возле, как будто махнули сырой малярной кистью: все лицо разом покрыли брызги развороченной глазницы.»
Надо сказать, что такие экзекуции мало трогают наших героев. Они же пока безнаказаны. Но совсем по-другому производит на них впечатление вид наших павших бойцов, их полуразложившиеся трупы. Здесь опять им надо пить водку.
Понятно, что у войны, мягко говоря, неприятное лицо.Но почему Прилепин показывает нам именно таких ужасных солдат. Других нет? Не верю.
Уж чего точно нет, так это воспитательного процесса. В душе у героев романа полная инфантильность. Они не знают зачем они в Грозном. И им никто не рассказывает зачем. Ясно, что у них одна цель. Отсидется положенное время командировки и быстрее вернуться домой. Но отсидеться и пить водку не удалось. Из-за этого большая часть отряда погибает.
***
20 книг которые меня…
1. Эдуард Успенский «Про Веру и Анфису»
2. Русские народные сказки
3. Николай Носов «Незнайка на Луне»
4. Кир Булычев «Пленники астероида»
5. Роберт Льюис Стивенсон «Остров сокровищ»
6. Роберт Шекли «Рассказы»
7. Филип Дик «Стигматы Палмера Элдрича»
8. Стивен Кинг «Томминокеры»
9. Джером Селинджер «Над пропастью во ржи»
10. Илья Ильф и Евгений Петров «12 стульев/Золотой теленок»
11. Джордж Оруэлл «1984»
12. Юкио Мисима «Золотой храм»
13. Велимир Хлебников, стихи
14. Стругацкие «Град обреченный»
15. Даниил Хармс «Случаи»
16. Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес/Алиса в Зазеркалье»
17. Эдуард Лимонов «Молодой негодяй»
18. Владимир Сорокин «Сердца четырех»
19. Лев Толстой «Война и мир»
20. Захар Прилепин «Санькя»
***
про Колеса и не только
Люблю случайные совпадения. Как писал Кундера в своей «невыносимой легкости» «лишь случайность способна предстать перед нами как послание».
Только выставил на сайт 
skorkin_k инфу об аресте Прилепина как в тот же вечер мне на глаза попался его рассказ «Колеса». И надо сказать он хорошо пишет. Я не могла оторваться пока не дочитала, хоть и была в гостях.
«Каждый год мы проживаем день своей смерти» — такое запоминается.
Кстати, Прилепин уже освобожден.
***
отчитались в библиотеке, стихи читала кулакова, я, прилепин — стихи и прозу, и еще много хороших людей. классно, первый раз слышал как читал захар, очень здорово читает — бурно, плотно, эмоционально, мозг на вынос
хлопали сегодня еще тоже
прилепин в перерыве говорил, что слово «жопа» в литературе нормально., а я сказал, что если эта жопа женская и она красива, то это вообще центр культуры, на что один в летах товарищ-литератор неопределенно сказал — у вас это да жопа везде! и ретировался. что он имел против я так и не понял. если он против жопы в принципе я не понял