Отзывы

Максим Аверин, актер:

21-й век в культуре пока ничего не сделал. Одного Захара Прилепина на огромную территорию России мало.

Александр Архангельский, публицист, телеведущий:

Среди людей, которые входят в Национал-большевистскую партию есть Захар Прилепин, молодой прозаик. Как писатель — прекрасный. Вменяемый, умный, тонкий. Я ему как-то сказал: «Я вашу политическую идеологию не уважаю, ненавижу. Но вас как писателя уважаю. Это разные вещи. Надо разделить».

Дмитрий Бак, критик, филолог, поэт:

Появилась новая литературная генерация, на наших глазах пережившая пору дебютов и входящая в пору зрелости. Среди них, бесспорно, первый номер — Захар Прилепин, человек, сумевший переступить через двадцатилетнюю замкнутость литературы в рамках одной и той же темы. Все эти годы в среднестатистическом постсоветском романе речь шла о человеке, которому не менее сорока: он пережил крах прежней нашей с вами бывшей страны — не то империи тоталитарного зла, не то заповедного земного рая равенства и справедливости. Этот человек занят своими комплексами, он то и дело сравнивает, что было и как стало. Прилепин первым ввел в литературу людей совершенно нового мировоззрения. Очень часто они — бунтари, одержимые «новой социальностью», но вовсе не потому, что являются наследниками социализма. Они свободны от травм советского времени, но эта свобода не дает им счастья и полноты ощущения жизни. Их трагизм зиждется уже не на крахе 1991 года.

Павел Басинский, критик:

Новый Горький явился.

…Ровно сто лет назад, находясь в Америке, Максим Горький начал писать роман «Мать», который впоследствии стал ужасом не для одного поколения советских школьников. А роман-то был на самом деле интересный, но только в контексте своего времени. Новые времена рождают новый контекст.

Название романа молодого прозаика Захара Прилепина очень простое, но не без «выверта»: «Санькя». Так, по-простонародному, зовет молодого главного героя его деревенский дед. Народ в романе Прилепина — вообще одна из центральных тем. О народе постоянно говорят. Одни, как правило, отрицательные персонажи подписывают ему и всей России смертный приговор. Причем это не только «демократы», но и приспособившиеся к власти «патриоты». Но настоящим живым олицетворением народа в романе Прилепина, как и в романе Горького, является мать главного героя. Этот образ несчастной, затравленной, тяжело работающей за гроши женщины, не понимающей революционные устремления сына, пожалуй, действительно самый сильный в романе.

Трудно сказать, насколько сознательно автор проецировал свое повествование на знаменитое горьковское произведение столетней давности. Но аналогии тут слишком очевидны, чтобы их не заметить.

В целом же роман очень серьезный. Настолько серьезный, что я настоятельно рекомендовал бы ознакомиться с ним властям предержащим.

Эдуард Багиров, писатель:

Прилепин и Лимонов — не моё. Психология терпилы мне глубоко чужда. Хотя, надо признать, Прилепин — не пустое место. Совсем не пустое.

Алесь Бадак, поэт (Белоруссия):

Кто сегодня Леонид Леонов, особенно для молодого поколения?

Писатель–соцреалист, чье время давно прошло. Но Захар Прилепин в

своей книге «Игра его была огромна» так о нем рассказал, что и Леонова иначе воспринимаешь, и видишь «портрет» литературы того времени.

У нас в Белоруссии, к сожалению, похожих книжек появляется очень мало.

Игорь Белов, поэт, критик:

Лично мне давно хотелось сказать, перефразируя известные слова Довлатова о Чехове, что можно восхищаться умом и талантом многих современных русских писателей — но похожим хочется быть только на Прилепина.

Юлия Беломлинская, певица, актриса, писатель:

Если в первой своей книге Захар Прилепин свидетельствует о том, что уже произошло, то во второй он предостерегает от поворота событий чудовищного и совершенно нежеланного.

Мне кажется, что вот эта книга — рассказывающая о трагедии, которой еще не случилось, — сама по себе магический оберег.

У Прилепина на последней странице неприкаянный подросток Саня Тишин сидит у окна захваченной мэрии, с нательным крестом во рту, с автоматом в руках, и готовится отстреливаться от наступающего ОМОНа.

Вот такой конец. И следующая сцена, ненаписанная автором, нам всем хорошо известна — матери приходят опознавать тела.

Вот эту сцену, оставшуюся за кадром, я почувствовала очень явно. Инстинкт сопереживания заставляет увидеть себя там — среди этих матерей.

Захар Прилепин, конечно, никому не мать. Но отец в свои тридцать лет — аж троим. А написанная им картина полной безнадежности — это дань той классической русской литературной школе, в которой работает Прилепин.

Классическая русская школа, вышедшая из украденных шинелей, из бедных Лиз, из бедных людей, из безумцев, грозящих кулаком Медному всаднику, — это всегда слезы. И непременно — бунт. Бунт тихого человека. У прилепинского героя и фамилия такая — Тишин. Классическая «говорящая» фамилия.

Прилепин подобрал ниточку у наших «деревенщиков» тех — 60-70-х годов. Он начал писать как будто бы с того места, где закончил Федор Абрамов.

Владимир Бондаренко, критик: 

Чеченская война родила своего прозаика спустя пять лет после его возвращения из солдатских окопов. Страшный роман «Патологии» Захара Прилепина. Я бы его, не задумываясь, поставил в один ряд с ранней фронтовой прозой Юрия Бондарева и Василя Быкова, Константина Воробьева и Виктора Астафьева. С этим романом Захар Прилепин сразу вошел в лидеры своего поколения. На голову опередив всех своих сотоварищей, уже годами публикующихся в толстых журналах.

Роман Прилепина «Санькя» может стать для поколения своеобразным манифестом социального поведения, новым вариантом «Как закалялась сталь» в новых условиях, с новыми общественными проблемами, но с проповедью всё того же отчаянно русского героического максимализма. Сумеют ли заметить наши коррумпированные власти этот поворот в умонастроениях общества, изменят ли свою линию поведения или заведут общество в тупик, безнадежный и кровавый, устроив всероссийскую Чечню, — покажет ближайшее будущее. Для меня Захар Прилепин чем-то напоминает нового русского Максима Горького, даром что земляки.

Прилепин, пожалуй, лучший молодой писатель в современной России.

Михаил Борзыкин, лидер рок-группы «Телевизор»:

Что читаю? Разное. Из последних зацепивших, пожалуй, Прилепин и Сорокин.

Эдуард Бояков, продюсер, театральный режиссёр:

Прилепин и Захарченко — настоящие мужчины, настоящие герои, пассионарии. Не надо стеснятся громких слов. Это надо просто говорить, проговаривать. Это примеры достоинства, патриотизма. Это русская человеческая порода. Достаточно, не углубляясь в политические споры, просто послушать их речь. Речь, язык проявляет все. Если вы понимаете это — вы разбираетесь в людях. А если нет -никакие газеты не помогут, никакая статистика. Потому что слова этих людей — про самое главное, про душу. То как Захарченко на 10-й минуте говорит про глаза людей на передовой, то как Прилепин на 11-й сравнивает эти глаза с глазами соловецкого монаха — это и есть суть. И этих людей, и ситуации на Донбассе. Дай Бог этим мужикам сил. Захарченко я первый раз увидел… ну где же еще… в театре!)… 8 марта прошлого года, он на костылях, вручает донецким женщинам грамоты и подарки. Жещины были, кстати, невероятные. То как они общались — тема отдельного рассказа или повести. С тех пор я, наблюдая за этим человеком, ни разу не усомнился в его искренности и глубине. Ну, а Прилепин — что говорить — настоящий русский писатель. Служит народу и языку. Горжусь дружбой с ним.

Бранимир, певец, автор песен:

Мне радостно, что в школьную программу собираются включить какие-то рассказы нижегородского писателя Захара Прилепина. Это мой любимый современный писатель. Во взглядах на то, куда России двигаться дальше, я с ним согласен процентов на 70. Я понимаю, о чём он говорит.

Дмитрий Быков, писатель, поэт, публицист, теле- и радиожурналист: 

Не совсем понятно, что делать с Прилепиным, по какому разряду его числить. У нас такой литературы почти не было. Собственную генеалогию он возводит к Газданову и Лимонову — оба в русской литературе одиночки, да и состоялись за границей, в эмиграции, даром что Лимонову повезло вернуться, а Газданов не дожил. Я назвал бы еще, пожалуй, Аксенова, и то, что Аксенову пришлось уехать, — хоть он и живет в последнее время на две страны, — тоже не случайно. Сам Аксенов эту литературную традицию определяет как байронитскую, но это не совсем верно — Байрон был большую часть жизни раздражен и несчастен, как и главный русский байронит Лермонтов. А проза Газданова, Лимонова, самого Аксенова и тридцатидвухлетнего Прилепина переполнена счастьем — радостным удивлением перед собственным существованием и великолпеными возможностями, которые оно открывает. В ряду прилепинских сочинений особняком стоят, скажем, «Патологии» — принесший ему славу роман о чеченской войне, — но он потому и сумел описать войну с таким омерзением, что нормальным состоянием для него как раз является счастье, здоровье, любовь, всяческая полноценность; восхищается он всем этим не как подпольный тип, больше всего озабоченный доминированием, а искренне, доброжелательно, никого не желая уязвить. Он никому не запрещает быть таким же.

Кстати, пресловутое нацбольство Прилепина, которым он и прославился едва ли не больше, чем текстами (тексты читают не все, а слухи вездесущи), — никак не следствие подпольности его натуры. Представьте себе, в экстремистскую политическую партию можно вступить не потому, что ты по природе подпольщик, заговорщик, реализатор собственных жестоких и тайных комплексов, — а вот именно потому, что тебя переполняет сила, и тебе стыдно за ту Россию, которая вокруг тебя. Она рождена быть красивой, богатой и сильной, как ты, а прозябает в ничтожестве. Как так? Обидно! Прилепин — добрый писатель, что тоже большая редкость сегодня. Посмотрите, как он пишет о женщинах. Как любуется друзьями. Как жалеет щенков, наконец. Сентиментален, как ранний Лимонов, тоже всех подряд жалевший. Хватит внушать себе, что мир обычно хотят переделывать только убийцы. Мир хотят переделывать те, кто лучше этого мира; и далеко не всегда их труды напрасны.

Ни работа могильщика, ни должность вышибалы, ни Чечня, ни регулярные попытки отдельных защитников либеральных ценностей подвергнуть осмеянию радостный революционный (и не только) пафос его прозы не превратили его в подпольного персонажа. Он остается активно работающим, востребованным и читаемым писателем, умудряется дерзить в глаза президенту, не боится ни черта, ни общественного мнения и не забывает размножаться, чтобы было кому строить счастливую настоящую Россию.

Проза Прилепина вызывает желание жить — не прозябать, а жить на всю катушку. Еще десяток таких романов, чтобы уж самых ленивых и безграмотных проняло, — и России не понадобится никакая революция.

Алексей Варламов, писатель:

Захар Прилепин — это явление, как к нему ни относись.

Михаил Веллер, писатель:

Я читал Захара Прилепина, хороший талантливый писатель. Он мужик, а мужиков в литературе мало.

Мариуш Вильк, писатель (Польша):

Роман «Патологии» — это чеченская война глазами русского наёмника, который, вернувшись, стал одним из лидеров Партии Национал-Большевиков, а кроме того прекрасным писателем и радостным отцом троих детей… Его книга провоцирует вопрос, где кончается нормальность и начинается патология.

Максим Витторган, актер, режиссер:

Недавно открыл для себя Захара Прилепина. И очень мне понравилось. Раньше, по каким-то доходившим до меня слухам, у меня было совершенно другое ощущение от этого автора. А он показался мне очень…нежным, что ли? Прозрачным.

Дмитрий Володихин, публицист:

Роман Захара Прилепина «Грех» содержит в себе ту правду повседневной русской жизни, которой лишены десятки и сотни образцов высокоумного литературного экспериментаторства.

Александр Гаврилов, критик, издатель, главный редактор газеты «Книжное обозрение»:

Мы уже несколько лет ноем, что с русской литературой что-то не то, а у нас, между тем, откуда ни возьмись, появился большой русский писатель — Захар Прилепин.

Сергей Гармаш, актёр:

Появился, скажем, там, тот же Захар Прилепин — на мой взгляд, невероятно талантливый человек, писатель, где просто… ну, я не знаю, он может со мной не согласиться, но где талант побеждает убеждение. Вот это вот фантастика, это фантастическая вещь.

Александр Гаррос, писатель, публицист:

Прилепин ладно скроен, двигается с небрежной энергичной грацией, у него четкой лепки мужественное лицо и хорошая уверенная улыбка; обаяние свое, мужчинскую харизму, он, кажется, неплохо осознает — и слегка им пижонит, чуточку педалирует. Но так, в меру. Носит комиссарские кожанки: к нам приехал оперуполномоченный… В форме и с автоматом он тоже смотрелся бы очень киногенично. Хотя почему «бы»?

Прилепин знает, о чем пишет. И в Чечню он, филолог по образованию, ездил в добровольные «командировки» дважды, в 1996−м и в 1999−м, был командиром отделения ОМОНа, и радикальная оппозиция — лично проживаемый опыт: Прилепин — активист-лимоновец. Еще ему 31 год, и у него трое детей, и он работает генеральным директором газеты. Как все это, да еще и успешное писательство, стыкуется с прошлым «пса войны», жилкой авантюриста и нацбольскими убеждениями, я, правда, не очень понимаю.

Дмитрий Глуховский, писатель, телеведущий:

С Захаром Прилепиным в литературе мы делаем вроде бы совершенно разные вещи. Я пытаюсь рассказывать такие философские притчи, сказки, которые разворачиваются в воображаемых реальностях.

Прилепин же очень укоренен в реальности невоображаемой насколько это возможно.

То в военном опыте, то в пацанском, таком, дворовом мире в своих последних рассказах. Но в вечном есть повседневное,

и, наоборот — в повседневном есть вечное. Так что мы занимаемся одним делом, только с разных концов.

Гюнтер Грасс, писатель, лауреат Нобелевской премии:

Рассказ «Жилка» Захара Прилепина — это очень поэтичный текст, и эта поэтика — она не навязана, но органична. Герой рассказа изолирован от мира («чужой как метеорит»), и эта дистанция с миром — самое сильное, что есть в рассказе… Поездка в троллейбусе, солнечный свет — все детали схвачены очень тонко.

Николай Губенко, режиссёр, актёр, общественный деятель:

Захара Прилепина читаю с удовольствием.

Денис Гуцко, писатель, публицист:

Событием года считаю роман Захара Прилепина «Санькя». Ненавижу русские революции — и те, что в прошлом, и те, что в мечтах новых революционеров. Не разделяю ни взглядов героя романа, ни взглядов автора. И все же — в романе есть главное. В нем есть боль, и вера, и страсть, и нежелание мириться с отупляющей — усыпляющей — ложью. Этот роман кричит «не спи — не проснешься!». Страстной литературы как-то очень мало сегодня. Все больше похотливой — ради того, чтобы прельстить читателя, готовой потрафить его самым низменным чувствам. Роман Прилепина утверждает, что быть честным — значит быть голодным, быть за чертой. Это более чем спорно. Но он говорит о честности как таковой — талантливо, с привкусом крови — а это всегда событие.

Лев Данилкин, критик:

В «Патологиях» с самого начала ощущается приятная двусмысленность: непонятно, то ли это документ, то ли художественное произведение. Ближе ко второй половине этот «всего лишь дневник приметливого спецназовца» вдруг оказывается драматургически по минутам рассчитанным романом-катастрофой… Прилепин хороший писатель про войну.

Аньес Дезарт, писатель, переводчик (Франция):

Мне очень нравится Захар Прилепин. Удивительный автор, особенно мне нравится его манера, очень неожиданная, говорить о женщинах и детях, тогда как сам он в то же время является очень мужественным писателем (если можно так сказать о писателе).

В его описании женщин и детей столько нежности, столько поэзии.

Андрей Дмитриев, писатель:

Захар Прилепин стал настоящим открытием в новейшей прозе.

Давид Дубровский (профессор, специалист в области аналитической философии сознания):

Есть такой ультрапатриот Захар Прилепин, мне он нравится. Я не во всем с ним согласен, но мне нравится его надличностная установка, что есть Родина, есть патриотизм, есть высшее. Религия тоже из этого уровня, которая поддерживает человека, его достоинство, человечность, его здоровье, его социальную значимость. Особенно сейчас, когда полная разнузданность, когда кругом сплошное потребительство. Говорят, что страна, родина, все у нас плохое. Но наша Родина — это наша целостность, и мы ей принадлежим, и мы должны думать о том, чтобы она была целостной.

Иван Дыховичный, режиссер:

Недавно посчастливилось поваляться в больнице, где я, чтобы скоротать время, читал современных авторов. Пожалуй, больше всего мне понравился Захар Прилепин с новым романом «Грех».

Владимир Елистратов, доктор культурологии, профессор факультета иностранных языков в МГУ им. М. В. Ломоносова. Лексикограф, лингвист, журналист, эссеист, критик, переводчик, прозаик, поэт:

Герой Захара Прилепина (роман «Санькя», Ад Маргинем, 2006), будучи тоже вроде бы простым, обычным человеком, таит тем не менее в себе огромную силу протеста и ненависти. И при этом он — хороший и добрый человек. Он — экстремист, состоит в радикальной организации. Он бесстрашен и нежен. Жесток и заботлив. Сейчас много и по большой части скучно говорят об экстремизме. У З. Прилепина дается совершенно, я бы сказал, реалистически-классический анализ подобного весьма и весьма распространенного психотипа. Не бритоголового ублюдка и не романтизированного страстного («пламенного») революционера, а простого русского парня с неутраченной и жгущей его изнутри жаждой справедливости. И он внутренне мечется между любовью к людям и ненавистью к бездушной системе. Санькя — бесспорный герой нашего времени. Таких провинциальных парней очень много. Это шукшинские разины и суразы, способные почти хладнокровно убить и тут же отдать жизнь, спасая другого. Это шатовы Достоевского. В нашем обществе, в СМИ они идут по графе «неполиткорректные маргиналы». Глядя на них, принято зажмуриваться и затыкать нос. Но они есть, и их становится все больше. И это действительно назревающий взрыв, реалистически спрогнозированный автором.

Евгений Ермолин, критик:

«Маленькая повесть» Захара Прилепина «Какой случится день недели» — трогательная, светлая история о любви в провинции и об ее естественном пределе — смерти. Любовь размягчает, нежит. Безденежное, почти нищее счастье. Спутниками чувства становятся щенята, а потом и одинокий престарелый актер — ему тоже перепадает толика нежности. Ну, а когда появляются плохие люди, им достается по заслугам. Для прозаика Прилепина самым (а может, и единственным) несомненным фактом существования является чувственный опыт. Мир, который он изображает, об этом опыте и свидетельствует. Так же, по сути, обстояло дело и в романе Прилепина «Патологии» — одной из самых значительных вещей о кавказской войне в современной русской прозе.

Сергей Есин, писатель:

До сих пор я собирал в домашней библиотеке все книги только одного современного писателя — Эдуарда Лимонова. Теперь появился ещё один автор, каждую книгу которого я буду читать. Это Захар Прилепин.

Никита Ефремов, актер:

Все эти песенки весёлые и фильмики ни о чём направлены на то, чтобы ты получал удовольствие, встроившись в системку, и ни о чём не думал. Мне в этом смысле близок писатель Захар Прилепин. Очень понравилась его книга («Патологии») про чеченскую войну. Молодой человек едет на войну. Когда ты встречаешься лицом к лицу с возможностью умереть, понимаешь, как далеко до дома, наверное, тогда начинаешь ценить что-то в этой жизни.

Александр Житинский, писатель:

Захар Прилепин мне понравился. Он серьезный человек. И я от него многого жду.

Антон Завьялов (Ант), рэп-исполнитель, музыкант, участник групп «25/17», «Дэфолиант», «Лёд 9»:

Захар Прилепин по мнению «Русского Репортера» вошел в сотню самых влиятельных людей этого года. Я с удовольствием читаю его книги, и вовсе не потому, что мы знакомы. Может быть, он нас частично и вдохновляет.

Михаил Задорнов, юморист:

Читаешь книги Прилепина и восхищаешься, как подробно, в деталях он чувствует жизнь, окружающий мир, как умеет это с наслаждением для читателя описать. Вот это и есть литература! Так что, слава богу, не стерлось ещё в погоне за миром потребления художественное мышление, присущее русской литературе. Олеша, Набоков, Бунин, Куприн оценили бы эту литературу.

Марк Захаров, режиссёр, художественный руководитель театра «Ленком»:

Друзьям я советую читать Захара Прилепина — роман «Черная обезьяна» и некоторые другие его вещи. Я считаю, что он выдающийся прозаик, вносящий свою, ни на что не похожую лепту в современную литературу.

Игорь Золотусский, критик:

Читая Захара Прилепина, понимаешь, что это крепкий мужской стиль, крепкое мужское перо. Для меня писатель — это вера в бога, и в Захаре Прилепине это есть.

Александр Иванов, философ:

Сила романа Захара Прилепина «Санькя» не в том, что он призывает к революции, а в том, что он очень точен. Причем не в констатации дел, а в том, как эти дела соединены с эмоциями.

Чем мне еще интересен Захар Прилепин, тем, что у него есть какой-никакой, а, безусловно, герой. Я говорю о том существе, которое обладает высочайшей человеческой способностью синтезировать что-то, а не соответствовать поверхности жизни.

Алексей Иванов, писатель:

К творчеству Прилепина отношусь с огромным уважением… Прилепин — пронзительный человеческий взгляд.

Александр Кабаков, писатель:

Есть очень талантливый молодой писатель Захар Прилепин. Первый роман написал хороший, второй — очень хороший, третий, как говорят, еще лучше… Можно как угодно относиться к существующему всегда в нашей стране кровавому режиму, но революционный роман с этической точки зрения абсолютно непозволителен как явление.

Власть это метафизическое понятие, и в этом смысле литературная власть — метафизическая. Но вы знаете, власть метафизическое понятие, а писатель-то понятие физиологическое. И приходят к власти те ребята, с которыми тусуется Захар Прилепин и через десять лет, где Захар — нет Захара. Захар допустил уклон. А он не может не допустить уклона, потому что он талантливый человек. Вот и вся метафизика.

Тина Канделаки, телеведущая:

Я не верю Захару Прилепину, когда он пишет про революционеров, но я верю Захару Прилепину, когда он пишет просто про любовь. Потому что он про нее пишет так, как было у меня, как, наверное, было у любого из тех, кто читал его книги и кто вообще когда-то любил. Вчера вечером было очень здорово.

Эммануэль Каррер, писатель (Франция):

Мне очень нравится Прилепин. Он — отличный писатель. Прилепин близок к Лимонову, но с литературной точки зрения, они очень разные, Прилепин гораздо человечнее, трогательнее. Меня он, кстати, гораздо больше трогает чем Лимонов. Несмотря на то, что внешне он брутальный тип с бритым черепом, в его книгах столько нежности, доброты и тепла.

Яков Кедми, бывший руководитель спецслужб Израиля, политолог:

Насчёт Захара Прилепина хочу сказать, что я отношусь к нему с большим уважением за его знания, за его честные попытки высказать своё мнение и старания передать свои умения и силы гражданам России.

Майлис де Керангаль, писатель (Франция):

Мне интересен Захар Прилепин, я читала две его последние книги. Он меня очень интересует, потому что показывает русскую молодежь, все, что ею двигает, противоречия, с которыми ей приходится сталкиваться. Он очень включен в нечто очень современное.

Юрий Козлов, писатель:

Роман молодого писателя Захара Прилепина «Патологии» — пожалуй, лучшее на сегодняшний день произведение о новейшей Кавказской войне. Причём лучшее не в плане изображения тайных пружин этой войны, но в плане проникновения в «чернорабочую» плоть и душу войны… Захару Прилепину удалось сделать почти невозможное: показать Россию и Чечню через мировосприятие молодых, ежедневно рискующих жизнью людей. В принципе, любое классическое произведение о войне, будь то «Прощай, оружие» или «В окопах Сталинграда», одухотворено некой идеей, как бы облагораживающей и сглаживающей практику повседневного убийства.  «Правда жизни» романа Захара Прилепина в том, что это роман о войне без идеи войны. Испытание войной по Прилепину — это испытание адом (без смягчающих обстоятельств), и каждый тут определяет собственное место сообразно своим человеческим (или нечеловеческим) качествам. А достоинство романа Прилепина в том, что даже в таких кроваво-скотских условиях многие его герои не превращаются в кровавых скотов, хотя и ходят по практически невидимой грани.

Капитолина Кокшенева, критик, публицист:

Проза Захара Прилепина — энергетическая. Только в отличие от тупых напитков-энергетиков, в ней доминирует настоящая сила жизни, крепко заточенная им в слово. Он пришел из России, а потому не хочет и не может жить вполпамяти и вполсилы. Такой у него драйв. Этим крепким инстинктом жизни, принятием ее всякой-разной, всякой-любой, кажется, и особенно привлекательно творчество Захара Прилепина для современников.

Андрей Кузичев, актер:

Мое открытие этого года — Захар Прилепин, я считаю, что он гений, наверное, номер один у меня сейчас.

Агния Кузнецова, актриса:

Недавно прочла Захара Прилепина. У него есть шикарный роман «Санька».

Валентин Курбатов, критик:

Прочитал я не то малую повесть, не то большой рассказ Захара Прилепина «Грех» в «Континенте» и хоть беги и всем показывай — так эта проза позабыто чиста, пристальна, любяща. Всего и «греха-то», что дачный, городской мальчик влюбился в деревенских сестер. Ты уж нынешних городских телевизионных детей знаешь и заранее побаиваешься, что «ща начнется». И, может, как раз из-за этого ожидания ты и оказываешься поражен поднебесной чистотой рассказа — бунинской, казаковской, хоть автор и не подражает никому, а только живет и любит. Так и видишь, что сама жизнь, устав от «литературы» и тьмы, дает перо мальчику и говорит: пиши, не смотри по сторонам, не ищи образцов, я сама продиктую тебе. И мальчик смотрит в себя и дивится стыдливой чистоте открывающегося ему чуда жизни и со смятением думает: как же все будет потом, дальше, если уже сейчас так тревожно, нежно, стыдно, прекрасно?

Наталия Курчатова, писатель, журналист:

Прилепин своим многолетним трудом, ну и плюс удача, чего уж там, построил себе позицию сходную с позицией русского дворянина — когда он ни от кого особо не зависит и при этом очень востребован. Поэтому он один из немногих людей в культурной среде, кто реально делает что хочет и считает правильным, а не то что ему диктует железная рука рынка. Отсюда, думаю, значительная доля того бешенства, которое вызывает его персона у либеральных коллег. То есть дело не в том (или как минимум не только в том) что некто взял ужасный автомат и поехал на войну, а в том что человек может позволить себе наплевать на мнение света и вместо того чтобы тусоваться в московских редакциях или выслуживать синекуру в западных университетах отправиться хоть на Донбасс, хоть в лес к медведям, не опасаясь что к нему пропадет интерес.

Эмир Кустурица, режиссёр, актёр, музыкант:

— У вас теперь в России есть один большой писатель — Прилепин. Его роман «Обитель» наряду с Джонатаном Франзеном, который написал «Свободу»… Это два лучших писателя на данный момент, по-моему. И очень странно, что Франзен чем-то напоминает Толстого. А Прилепин — это взбунтовавшийся Фолкнер.

Майя Кучерская, писатель:

Прилепин, сочинив «Обитель» (как ни ряди, великолепную), совершил новый рывок в сторону собственной канонизации: премиальный, коммерческий и сценарный потенциал книги очевиден. Еще немного — и у нас появится первый «народный писатель». Да, вот такой.