Жан-Филипп Туссен «Месье. Любить»
Мне нравится эта серия, возникшая с подачи журнала «Иностранная литература», называется она «Современная классика». Читая её, понимаешь, что, к счастью, Мураками и Бернард Вербер — это вовсе не цвет зарубежного писательского искусства, а некоторое, на нашей родной почве, возникшее недоразумение (объяснить которое мне, признаться, сложно).
В этой серии я впервые прочёл «Обещание на рассвете» Гари и «Историю мира в 10 с половиной главах» Барнса — великолепные сочинения. Отсюда и лёгкий трепет, возникающий каждый раз при покупке этих симпатичных, почти карманных книжиц: вдруг ещё раз повезёт так, что ожог от прикосновенья к настоящему останется на всю жизнь?
Туссен не потрясает. Читаешь его — будто сидишь в незнакомом, уютном кафе, ожидая чего-то. И вроде бы свет хороший, и музыка легка, и всё вокруг трогательно и уютно, — но только вскоре понимаешь, что ждать нечего, и свет прискучил, и музыка надоела.
«Любить» — рассказ, непосильными трудами увеличенный до размеров романа. «Месье» — повесть, которая благородно не превысила размером хорошую новеллу.
Ничего плохого в Туссене нет. Есть много хорошего: тихий французский юмор, например; меткий, порой, глаз.
Определенному типу читателей нравится подобная проза. С такими вот, например, предложениями (наберите дыхание): «Семь лет назад она объяснила мне, что никогда ни с кем не испытывала такого чувства, такого волнения, такого прилива нежной и тёплой грусти, какие охватили ее от простого и казалось бы, ничего не значившего движения моей руки, когда во время ужина я медленно-медленно, осторожно-осторожно, но вместе с тем в нарушение всяких приличий, поскольку мы были едва знакомы и только однажды встречались ранее, соединил наши бокалы и, чуть наклонив свой, сблизил их округлые бока, неслышно звякнул краешками, словно бы начав чокаться, но так и не чокнувшись, то есть поступил, как объяснила она мне сама, предельно предприимчиво, деликатно и выразительно, проявив одновременно ум, нежность и стиль».
Есть в этом и ум, и нежность, и стиль; только читать скучно.