Восьмерка

Этот сборник небольших повестей – одна из самых ожидаемых книг года. Не в последнюю очередь потому, что самого яркого писателя 2000-х наконец экранизируют, кино по заглавной повести «Восьмерка» снимает Алексей Учитель. Хотя каких, вообще говоря, 2000-х и почему наконец? О Прилепине заговорили-то широко всего семь лет назад, в 2005-м, после выхода романа «Патологии». Просто за столь недолгое время пейзаж отечественной словесности стало невозможно представить без этой бритой головы и улыбки «хорошего плохого парня», очевидной также и в его текстах. По уму, «Восьмерку» следовало экранизировать другому Алексею – Балабанову, у него лучше всех получается нестыдное мужское кино про то, «как надо Родину любить», а ведь по сути весь Прилепин именно об этом. Ну или на худой конец отдать повесть Петру Буслову – потому что сюжетно «Восьмерка» – это, конечно «Бумер» наоборот. Судите сами: четыре физически закаленных друга, но не бандиты, а милиционеры-омоновцы, время действия – девяностые. На автомобиле жигули восьмой модели друзья колесят по родному городу и мочат разнообразных козлов. С шутками, прибаутками и ощутимо печальным исходом в перспективе. Прилепин отказался писать сценарий – мол, не его это дело, но уже в своей литературной основе вещь очень кинематографична: с четкими мизансценами, яркими диалогами, цитатной игрой с полицейско-бандитской квазиреальностью – именно киношной, не литературной. Она, безусловно, запомнится и читателям, и, дай бог, зрителям. Но коль речь о книжке, поговорить хочется и о другом. Прилепин, кажется, нашел свою идеальную форму – не роман (которые у него обычно получаются рассыпчатыми, как русская каша), и не рассказ, в котором важна строгость композиции, а также здоровая тяга к минимализму. Небольшая повесть – характерные герои, бодрый сюжет, внятная история и толика лирики. Именно в этом жанре Прилепину удается уйти от себя-героя, который при всем обаянии уже начал несколько надоедать. С этой точки зрения особенно характерна повесть «Допрос» – история о двух неплохих, но нелепых парнях, которые не то что в Чечне не воевали, но даже по речке в лодке сплавиться не в состоянии. Нормальные маленькие человеки, которые сталкиваются с альтернативной реальностью в обычном отделении милиции. Беседа с опером, вооруженным бутылкой газировки, в прямом смысле переворачивает их жизнь. Местами Прилепин, конечно, потешается над этими домашними мальчиками, – но в «Допросе» есть и большее. Прилепин здесь наконец перерастает своего лирического героя и становится автором, которого ведет правда текста, правда созданной им реальности. Или воссозданной – потому что на «Допросе» с помощью пластиковой бутылки, оказывается, невозможно приврать. Нет здесь той романтической натяжки, которую умный читатель долго прощал Прилепину, по сути давая ему фору. Писатель наконец обыгрывает не только читателя – но по гамбургскому счету это не такой уж фокус; главное – он обыгрывает себя, выходит за собственные границы. А это, вообще говоря, лучшее, что может произойти с автором.

Наталия Курчатова, TimeOut Петербург - 14 февраля 2012