Человек и его детеныши

Восьмерка, образованная двумя смачными кровяными каплями, – или это следы от двух разнесенных вдребезги голов? – спору нет, сурово и стильно, но новая книга Захара Прилепина не об этом. По-хорошему на обложке его сборника «маленьких повестей» должны быть маленький мальчик с папой. Они здесь часто встречаются – человеческий детеныш и его учитель. А еще – человеческие детеныши, вроде бы выросшие и окрепшие, но ставшие непонятно кем.

Тем, у кого имя Прилепина ассоциируется исключительно со всякими радикальными ужасами, заметим – «Восьмерка» совсем не «маргинальная» книга. Точнее, не более маргинальная, чем вся наша жизнь на советских руинах, разнообразная и неприкаянная. Это мауглевое существование пацаненка из повести «Витек», жителя умирающей деревни, где главное чудо – длинной рыбой проносящаяся по рельсам «Москва». Это эпос героев «Восьмерки», веселых нищих омоновцев начала 1990-х – их взаимоотношения с местными бандитами почти ничего общего не имеют с правоохранением и восходят прямиком к будням безбашенных мифологических детинушек, меряющихся силушкой богатырской с кем надо и с кем не надо. Счастливого конца в этой саге не будет. Это трагедия интеллигента из «Допроса», в чьем маленьком неловком мире не существует выхода из ситуации, когда тебя грамотно избил милиционер. Это рассыпавшиеся в пыль иллюзии музыкантов-неформалов из «Оглобли». Кто-то сдуру вырос не в ту сторону, кто-то все делал правильно, да только почва подкачала и садовник запил – взрослым в прилепинских повестях по большей части приходится хреново. К счастью, детям везет больше. У них бывают хорошие отцы. А еще – иногда после тревожных сообщений по телевизору «Москва» останавливается у Богом забытой деревни, высаживает множество удивительных и растерянных людей с сумками, и они робко стучатся в покосившиеся домики. Потому что больше некуда.

Оксана Бек, "Книжное обозрение" №5, 2012.