Кто должен, тот деградирует
Ребенок – сложное психологическое устройство. Это метафизическая конструкция, чье настроение нужно угадывать. Так считает известный современный писатель Захар Прилепин, отец четверых детей. Лауреат многих премий и, в частности, премии «Русский Букер десятилетия» уверен, что творческий успех и уже, пожалуй, мировую известность, ему принесли именно дети.
В какой момент вы поняли, что вам нужна семья?
Ничего я не понимал и, как правило, я в своей жизни никогда ничего не понимаю заранее. Когда я встретил свою любимую женщину, мне было 22 или 23 года, я был юн, совсем молод. Моя мама была уверена, что я женюсь, когда мне будет за 30. И я помню, что очень ее огорошил заявлением, что у меня будет семья. А у меня вопросов не было никаких, потому что я точно знал, что это та женщина, без которой я не могу жить на этом свете. И все. У нас начали быстро рождаться дети. А недавно исполнилось 15 лет совместной жизни, и только спустя это время я стал понимать, что такая вещь, которая называется карьера, и трудовой путь – она делается не вопреки наличию детей, а благодаря наличию детей. Потому что все, что у меня произошло, как раз происходило в прямой связи с появлением у меня новых детей. Когда родился первый ребенок, я был нищий, как церковная мышь. Когда второй ребенок появился, у меня стало получаться что-то в жизни. Когда третий – я стал известным писателем. Когда четвертый появился ребенок, я получил 100 тысяч долларов на руки и стали появляться спектакли по моим книжкам, Алексей Учитель стал экранизировать мою книжку. Меня засыпали дарами жизни. Я боюсь, если пятый родится, что же мне еще дадут? В этом смысле я знаю очень много моих товарищей по литературе, которые говорят – нет, семья мне не нужна, я великий писатель, я буду творить. Сидят в своем пыльном углу и пишут свои нетленки, которые никому не нужны. Потому что текст делается из жизни, а дети – это одна из наиважнейших частей жизни. Даже можно писать не о детях, не ради детей. Просто само их присутствие дает такую полноту ощущения мира, бытия, света и Бога, что не получишь больше нигде и никак.
То есть уединенность вам для творения не нужна?
Она может мне и нужна иногда, уединенность, потому что когда 4 человека уже сидят у тебя на голове, постоянно требуют есть, не по одному разу в день, конечно, это обязывает. Но как-то обустраиваю я свою жизнь. Да и вообще, опять же, связь здесь прямая – чем больше детей, тем больше ты работаешь, если ты не совсем идиот и не совсем ничтожный тип. Обязательства заставляют тебя крутить педали еще быстрее, всеми маховиками своими работать. Наличие детей побуждает писать все больше, писать все лучше, чтобы их кормить хотя бы, чтобы няню нанять, чтобы она могла их учить, другую няню нанять, чтобы она могла их "гулять", а я в этот промежуток времени мог бы еще больше заработать. А уединенности ты добиваешься как раз за счет того, что ты работаешь.
Ну а с детьми-то удается время проводить?
Конечно. Все свое свободное время я с ними. Вот приехал я ("барин приехал") с городу Парижу, тут же забрал двух средних детей и укатил в деревню. Мы с ними втроем, плюс собака и три кота прожили там 4 или 5 дней. Потом мы приехали в город, за пару дней я решаю свои городские дела, мы уже с женой и 4-мя детьми загружаемся в машину и опять едем в деревню и живем там еще неделю. Потом я опять скатаюсь куда-нибудь в Норвегию, а потом в Англию, потом прихвачу свою маму и поеду с каким-то набором детей общаться. То есть, по сути, я пол месяца в разъездах, а пол месяца с детьми в деревне живу.
А чем занимаетесь с детьми?
Развивающие игры, раскраски, все, что связано с поделками – жена покупает эти пособия, они лежат пачками, и дети сами выбирают, что им нужно. 2 часа в день они должны заниматься ручным тактильным развитием. Обязательно час они читают перед сном, два раза в день гуляют. Утром без меня, вечером – со мной и с собакой. Оставшиеся час в день (не больше) смотрят мультфильмы и пол часа они играют в компьютер, - тут я совершенно по-зверски обхожусь, больше времени на это не даю. Потом сохраняют игру и на следующий день продолжают. Я сужу по детям своих знакомых – они и 6 часов могут за компьютером просидеть, если им позволить. Думаю, и 24 смогут, потом упадут в обморок и задрыгают ногами. Телевидения у нас вообще нет в доме, не работает антенна, компьютера тоже нет, есть только папин ноутбук, а на нем папа работает практически постоянно. У старшего сына есть свой ноутбук, но у него помимо этого школа, секции, куча дел. На ночь я детям сам читаю книги.
А что за книги?
Ну, к примеру, Бориса Жидкова «Что я видел». А так – у нас огромная библиотека и дома, и в деревне – книг 600 есть наверняка. Марк Твен, весь Киплинг, поэзия, вся русская классика, русские сказки, татарские и чего только нету. И Гайдар. Все, на чем воспитывались мы с женой, и что в моде сейчас, на слуху. От Гарри Поттеров до Таней Гроттеров.
Какого стиля воспитания придерживаетесь? Запрещаете что-то или переключаете внимание? Или так: папа сказал, папа сделал?
Большое количество детей в семье не располагает вообще к каким-то долговременным обсуждением того или иного маминого или папиного указания. У нас просто так принято. Я не думаю, что это травмирует детей. У нас не происходит трений, прений и тренингов на тему «а не слишком ли сейчас папа жестко сказал или не слишком ли папа нарушает детскую психику». Они все прекрасно понимают с первого, ну максимум со второго слова. Нужно ли выключить компьютер, или одеться, собраться и выйти на улицу весело играть в снежки. Это не обсуждается. Потому что забот в семье всегда было полно, денег долгое время было мало или очень мало. Кто-то из них все время был маленький, кому надо было уделять внимание. Сейчас у нас маленькая дочка, ей 7 месяцев, поэтому остальные должны самоорганизоваться, выражение «мне скучно» у нас в семье находится под запретом, его не произносит никто и никогда. Ну и, собственно, как правило и не скучно. Основной стиль воспитания – не жесткость, не "дисциплинарный санаторий", а последовательность. Если они знают, что им разрешают играть 30 минут в компьютер и гулять 2 раза в день, и что они должны заниматься рисованием и еще чем-то, они знают это и делают, потому что им в голову не приходит, что может быть по-другому. Так уже сложилось. А если бы они один день играли в компьютер, а в другой ныряли с аквалангом, им, конечно, было бы непонятно – почему вчера было можно, а сегодня нельзя.
Но ведь такой уклад появился не сразу? А как же пресловутый и модный нынче кризис трех лет?
У нас такое было в чистом виде только у старшего. Я его прямо боялся. Встанет не с той ноги, ходит смурной. Жена-то с ним как-то договаривалась, а я держал на расстоянии, говорил ему: "О, нет, все, я тебя боюсь, давай сам". И он ходил хмуро туда-сюда по квартире, как дух лесной. Двое средних – погодки. Когда они были совсем маленькие, я проклинал тех людей, которые рассказывали в разных журналах: "рождайте погодков, это прекрасно, это чудесно!". На самом деле ужас. С полутора лет до 3,5 лет они дрались беспрестанно. Игрушки друг у друга тянут, бьют друг друга по головам. Но за то, начиная лет с 4-х, настал действительно рай. Приезжаем в деревню и, честно говоря, я могу их не видеть весь день, только три раза в день покормлю, и говорю периодически: ребят, рисовать, ребят, играть, гулять. Час-два я им в день уделяю в общей сложности. Ну и читаю перед сном. Все остальное время они сами друг с другом общаются. Конечно, если я приезжаю на дачу только с дочкой, ее надо развлекать больше. Так что у погодок был непреходящий кризис борьбы, а потом они зажили душа в душу.
Воспитывать нескольких детей сразу проще или сложнее, чем одного?
С годами проще. Когда старшему уже 14 лет, погодки уже соображают все. И маленькую мы уже настолько доверяем старшему сыну, что можем уехать с женой часа на 3-4, в магазин, потом в кафе зайти, потом еще куда-нибудь прогуляться. И они втроем с ней справляются, кормят, моют, укладывают спать. Я уверен, что нам должна потом контрибуцию платить будущая жена моего старшего сына, потому что он уже в 14 лет с детьми умеет делать все. Многие и в 25 и в 30 лет, увидя ребенка, не способны с ним сделать ничего. Надо понимать, что маленький ребенок – сложное психологическое устройство, а не только «кулек». Эта такая метафизическая конструкция, чье настроение нужно угадывать. Вот сейчас спать, сейчас ей надо поиграть, сейчас ее надо переложить в другое место. И все, и тогда нормально. А вот если этого не умеешь делать, у маленького сразу начинается психоз – он начинает орать, и все эти трое, если бы они не умели с ней обращаться, они бы все трое тоже начали бы рыдать. У нас просто такое было, когда нашему старшему было лет 6 или 7, а второму ребенку был год, и мы их оставили однажды вдвоем буквально минут на 15, до магазина добежать. Вернулись: один рыдает в кроватке, а старший заперся в туалете и кричит оттуда: успокойте его, успокойте. И сам рыдает тоже. Для него это был шок. Но сейчас у него огромный опыт.
Проблемы отцов и детей – они остались тургеневскими или в современной жизни появилось что-то свое. Или у вас нет такой проблемы?
Я думаю, что проблемы те или иные будут, и тургеневский роман, как и вообще вся русская классика не устареет никогда и так, или иначе все это всегда актуально. Я недавно перечитывал этот роман, и Дуня Смирнова делала совершенно гениальную экранизацию «Отцов и детей». Другие современные фильмы кажутся чушью, блажью по сравнению с тем, что выдает эта работа. Очень точный подход и отношение к Тургеневу. Поэтому и «Отцы и дети», и «Анна Каренина», и «Воскресенье» - это все наша насущная реальность. Другой вопрос, что вот например у меня в семье, когда я рос, не было таких проблем. Они были чуть другого толка. Потому что отец мой был абсолютным авторитетом для меня, самым главным другом. Наряду с моей женой – это, наверное, всего два человека на земле, которые сразу верили в меня и знали, что у меня какие-то вещи получатся. Другие люди могли сомневаться, могли к этому скептически относиться, вообще могли считать меня придурком, маргиналом. А моя любимая женщина, когда мне 20 лет было, она мне сказала, что сразу про меня подумала: это будет мой муж и он будет великим человеком. А я был сержант ОМОНа тогда, какой великий человек? И вот отец, я знал, что он что-то понимал про меня. Ну и потом, он был совершенно Ломоносовский тип, он умел все делать своими руками, он рисовать умел, лепить, играть на всех музыкальных инструментах, умел построить дом, вспахать поле, запрячь лошадь, все умел. Поэтому никаких «отцов и детей» у меня не могло сложиться, я его просто боготворил.
А что же в вашей сеьме?
Я понимаю, что у меня с детьми могут быть какие-то трения, конфликты, это нормально. Но пока ничего не предвещает. Скорее есть другая ситуация. Мне моя жена сказала недавно: ты заместил им очень многое. Обычно дети в 13-14 лет, а многие и раньше, в 9-10, начинают развиваться самостоятельно, искать какие-то противоположные родителям ценности и смыслы. А у нас получилось иначе. Ну, во-первых, откровенно говоря, я чувствую себя достаточно молодым человеком. Та музыка, которую я слушаю, совпадает со вкусами моих детей. Мы записали недавно с рэп-группой 25/17 совместную песню. Для моих детей это и шок, и радость, потому что они обожают эту группу, они знали ее наизусть, а потом вдруг отец записывает с ними песню. Я это не специально сделал, просто так совпало, что мы с ними подружились. Потом, какие-то актеры, которых они видели по телевизору, приезжают на дачу ко мне отдыхают. Какие-то книжки молодых писателей им нравятся, а потом я привожу книжку, подписанную тем или иным автором. Это все конечно на них влияет. И я, и жена в 13 лет уже искали какие-то другие сферы. Родители у меня слушали Окуджаву, Дольского, Высоцкого, а я тогда уже услышал Гребенщикова, чуть позже Цоя, Калинов Мост, Летова. У меня создавалась своя эстетика. А так получается, что я сейчас слушаю ту музыку, которую слушают молодые люди. Так что пока мы с детьми ровесники. И книги мы читаем общие. Они могут со мной обсудить любую тему. Единственное, что – я давно не играю в компьютерные игры. Но дети меня иногда просят, чтобы я сел, прошел какой-нибудь уровень. И тоже этому дико радуются. Многие фильмы мы смотрим вместе. И фильмы нашего с женой детства, и новинки я привожу, обсуждаем.
А проблемы курения, наркотиков? Вы как-то разговариваете об этом?
И я разговариваю, и жена разговаривает. По разному. Смотрятся какие-то фильмы, слушается музыка, в том числе та же 25/17, которые через это прошли, завязали и у них там достаточно жесткая позиция. И какие-то вещи, которые вокалист 25/17 читает, поет, я объясняю. Нет, пока с этим проблем нет, и тайно я горжусь тем, что ко мне подходили учителя из его школы, родители и сказали, что это единственный в классе ребенок, который никогда не ругается матом. При этом у нас эта лексика не табуирована, я сам иногда могу выразиться, в том числе и в присутствии детей. Жена, правда, не ругается вообще никогда и ни при каких условиях. В музыке брань встречается. Ну не совсем в разнос, но кто-то где-то слово может произнести. Эти песни могут прозвучать в машине, где сидят дети. Им объясняется, что, к примеру, это часть эстетики музыкальной, эта лексика, которая здесь необходима. В этом смысле, потому, что она была нетабуирована, у старшего сына к ней была сразу какая-то прививка. И уже много позже, когда мы узнали, что он не ругается, жена у него спросила, когда они общались друг с другом, почему? Он сказал: я брезгую, мне неприятно, ругаются все, я не хочу быть на всех похожим. Он дистанцирует себя от этого, потому что изначально это не было для него запретным плодом. Родители, как правило, сами ругаются как свиньи, а на детей кидаются из-за слова сука. Я думаю, что надо вести себя, так мне кажется, ровно противоположным образом. Если ты хочешь выругаться, то выругайся, но объясни ребенку, с какой целью ты это сделал и что вообще все это значит.
Вы вообще в семье человек настроения или всегда все ровно, благожелательно? Как?
Я не думаю, что я человек настроения. У нас могут быть, как у любого мужчины и женщины, с женой какие-то столкновения. Не какие-то там бои тяжелого значения, а просто искры. А на детей я не помню практически ни одного случая, когда я позволил бы себе повышать голос и уж тем более применять физическую силу. Хотя однажды было, когда они стали упираться, кому из них убираться в комнате. Я вышел и видимо, достаточно громко сказал, что они не смеют так себя вести, что я запрещаю им на три дня просмотр мультфильмов, и что они ведут себя безобразно. Хлопнул дверью и ушел в свою комнату. И они помолчали, утром проснулись, пришли, извинились.
Вы задумывались о том, чего вы ждете от своих детей? Чего от них хотите?
Ничего не хочу. Хочу, чтобы они были счастливые люди. А это зависит не от качества профессии или образования. Конечно, в этом смысле я постараюсь им все дать – образование и какое-никакое жилье, когда они подрастут. Минимум какой-то я обеспечу, а дальше пускай сами. Есть такая поговорка: плох тот родитель, который не доведет ребенка до пенсии. На самом деле она стала уже реальностью жизни. Мы же с женой договорились, что как только исполняется ребенку 18 лет – все, до свидания, приходи на праздник, на следующее рождество.
К вопросу об образовании – не боитесь, что постигнет нас всеобщая деградация?
Да ну нет, я понимаю, что есть в образовании вещи, которые у меня вызывают раздражение, но мы дома пытаемся все это как-то наверстать. Дети читают, дети находятся в культурном контексте, дети слышат правильную речь. Какие-то вещи, которые они недополучат в школе, они дополучат дома. И потом у нас старший учится в хорошей гимназии, средние тоже туда пойдут в эту гимназию.
А остальные? Им нечего ловить, кроме своей семьи? Потому что все остальное откровенно сыпется.
Есть проблема с образованием. Но есть и проблема и ТВ и шоу-бизнесом. Я считаю, что это более страшно. ТВ надо выжечь напалмом, потому что степень порочности, глупости, подлости и мерзости, которые распространяет наше общественное телевидение, она просто несоизмерима с человеческой психикой. Любой вменяемый человек, если его посадить и привязать к телевизору, и заставить его смотреть 20 часов в день, обязательно должен стать дегенератом, подлецом и убожеством. Если он, конечно, будет доверять увиденному. А дети, как правило, доверяют. И даже если не доверяют, все равно какая-то матрица поведения снимается на уровне подсознательном. Это беда огромная. Планка общественного телевидения понижена, она работает на самые дурные и гадкие человеческие качества. Когда работает по телевизору в каждой комнате, и они не выключаются, я считаю, что это разносчики дезинформации, пошлости, подлости.
Какое поколение вырастет при таком раскладе?
Кто должен, тот деградирует. Это неизбежно. Я не вижу никакого иного выхода из этой ситуации, кроме как "взломать" власть в стране. Это государственная задача, чтобы я пошел в деревенскую школу преподавать двум единственным ученикам. Или подросткам Пушника читать. Это глобальные государственные программы. Государства, которое обладает миссианской задачей и собирается вырастить таких граждан, с которыми оно будет покорять космические пространства и водные недра. Нашему государству эти люди не нужны. Поэтому я считаю, что надо истребить как факт это государство и на его месте построить другое. Само ничего не поменяется. Вокруг вас будет разруха, банды дегенератов, сельские и заводские окраины, населенные полушакалами.
Николай Нелюбин, «Папин журнал» №5 май 2012